– Не советовал бы вам класть его около огня, господин. Начнет смердить.
– Разумеется, не будем. Вынесите стол во внутренний двор, а труп положите сверху.
Дион стал давать распоряжения рабам. Найл поспешил в залу заседаний.
Члены Совета с серьезным видом обсуждали что-то между собой, и поначалу не заметили появления Найла. Затем, увидев, все как один вскочили и вскинули обе руки на уровень груди в ритуальном приветствии.
– Пожалуйста, садитесь, господа. Прошу простить за опоздание, – он подвинул стул в торце стола. – У нас есть кое-какие важные вопросы…
– Очень, я бы сказал, важные вопросы, – вскочил с подобострастной улыбкой Бродус, сидящий возле Найла. – Быть может, я могу…
Найл поднял руку.
– Сейчас, минуту, советник Бродус. Господа, соблаговолите выглянуть в окно.
Все повставали и подошли к окну. Дверь во внутренний двор была открыта, и четверо рабов вытаскивали на снег стол. Совет дружно ахнул, когда следом вытащили труп и положили на стол.
– Кто это? – спросил Симеон, удивленный настолько, что забыл назвать Найла «господином», хотя всегда соблюдал эту формальность на заседаниях Совета.
– Не знаю. Я надеялся, кто-нибудь из вас может сказать. Выйдем наружу, если не возражаете.
Дверь из залы вела прямо во двор. Следом за Найлом все вышли на холод. Лицо мертвеца потемнело и распухло еще сильнее против прежнего. Члены Совета смотрели на труп с неприязнью, но без гадливости, так как видеть убитого паучьим ядом приходилось не впервые.
– Кто-нибудь его узнает?
Некоторые придвинулись, чтобы лучше разглядеть. Все один за другим качали головами.
– Симеон, а может, он из твоего города?
– Нет. Я там знаю каждого человека. Этот не из наших.
Пока оглядывали труп, Найл тщательно наблюдал за ними, чутко реагируя умомна каждую деталь. Было очевидно, что о гибели Скорбо не знает никто.
Симеон внимательно всматривался в ступни.
– Замечаешь что-нибудь? – спросил он у Найла. Найл вгляделся внимательнее.
– Волос много. – Ноги человека от ступней и выше покрывали густые темные волосы.
– Я не о том, – Симеон взял мертвеца за два пальца на ноге и раздвинул их. – Взгляни. Он родился с перепонками, как утка. Их потом отделили.
Одолевая гадливость, Найл нагнулся чуть ли не вплотную и меж большим и указательным пальцем заметил лоскуток свободно висящей кожи. Найл покачал головой.
– Что это значит?
– Просто дефект при рождении, я с этим сталкивался раз или два. Только теперь видно, что родился он не у нас в городе.
Некоторые из членов Совета выглядели озадаченно. Найл понял, что хотел сказать Симеон. Пауки выращивали людей с расчетом на физическое совершенство, любой человек с малейшим дефектом уничтожался при рождении.
Найл повернулся к Диону.
– Накройте его простыней. Тело затем перенесите в мертвецкую.
Все с обеспокоенным видом вошли обратно в залу.
– Кто-нибудь в курсе, что произошло? – спросил Симеон.
– Да. Его убил Скорбо. – Послышался сердитый ропот. – Но это можно понять, – закончил Найл. – Он один из тех, кто ответственен за гибель Скорбо, – его слова повергли Совет в ступор; Найл знал, что эффект будет именно такой.
– Один человек убил паука? – спросил кто-то, не веря ушам.
– Их было трое. Это была искусная ловушка. Они срезали ветки с листьями у молодой пальмы, затем согнули ее как пружину. Когда подошел Скорбо, то веревку обрезали…
Уточнять не было нужды. Слова, подкрепленные умозрительными образами, передавались в умы напрямую.
Найл вынул из кармана кулон на золотистой цепочке и протянул Бродусу.
– Кто-нибудь видел подобное?
Кулон переходил вокруг стола из рук в руки под сдержанное покачивание головами.
– Это было на мертвеце? – спросил Симеон. Найл кивнул. – Древняя работа. У нынешних ювелиров и умения не хватит изготовить такую цепочку.
– Ты не догадываешься хотя бы примерно, что это за символ?
– В молодости я увлекался древней наукой, алхимией, – сказал Симеон.
– Этот символ напоминает мне хищную птицу.
