Ракетохвостый колибри Loddigesia mirabilis
Не менее, чем окраска, замечательны различные украшения из перьев, которыми щеголяют эти птицы. Голова украшена хохлом самых разнообразных видов: или простым плоским гребнем, или звездообразной диадемой, или двумя пучками, то возвышающимися наподобие рогов, то торчащими в стороны, как крылья, или высоко торчащим пучком, или свисающим назад заостренным чепцом, вроде как у чибисов. Горло и грудь украшены обыкновенно широкими чешуеобразными перьями, иногда же воротничком, нередко как бы отложным, или же красивым кружевом из длинных узких перьев с пятнами разнообразных металлических тонов. Еще причудливее разукрашен хвост, который то короток и кругл и окрашен в белый или какой-нибудь другой, резко отличающийся от общей окраски цвет, то утыкан короткими, острыми, звездообразно расходящимися перьями или с тремя крайними рулевыми, вытянутыми с каждой стороны в длинное острие. Иногда хвост бывает более широким; в таких случаях он или угловат, или округлен, или расщеплен, как у ласточки, или, наконец, заострен; он бывает и длинным с двумя вытянутыми и заостренными перьями посредине или же длинным и глубоко расщепленным, покрытым великолепными перьями; иногда оба крайние пера его тонки, как проволока, но с широким ложкообразным расширением на конце. Все эти украшения из перьев, где бы они ни были расположены – на голове, затылке, груди, всегда красивы и ярко окрашены и нередко составляют резкий контраст с окраской остального оперения. Тона оперения переливают и переходят один в другой в зависимости от того, с какой стороны на них посмотреть. Желая увидеть оперение в его полном металлическом блеске, мы должны рассматривать одних колибри сверху, других снизу, третьих спереди, четвертых сзади. Поэтому, когда наблюдаешь этих птиц на родине, свободно носящихся по воздуху, тоны их оперения появляются и исчезают в зависимости от их движений, и это создает совершенно неожиданный и чарующий эффект.
Клюв изменчив по длине и форме; он бывает прямым или слабо изогнутым, у некоторых же видов он изогнут наподобие серпа,[114] иногда загнут вверх, как у шилоклювки. Всегда длинный и тонкий, он настолько развит у представителей одной группы, что достигает длины почти всего остального туловища. Ножки, обыкновенно едва заметные, иногда украшены пучками белых, коричневых или черных пушинок, чего не бывает вообще ни у одной птицы.
После всего этого читатель поймет, как различны должны быть 400 видов колибри, так как характерные черты, кратко перечисленные выше, самым разнообразным образом комбинируются друг с другом и с другими, менее важными особенностями. Иногда, например, наблюдается короткий, круглый хвост наряду с диадемой и жабо, у другой группы широкий, глубоко расщепленный хвост сочетается с ярко-красным блестящим пятном на горле и с короной; у третьей группы – борода с гребнем; есть виды с блестящей спиной и свисающими шейными перьями. Образующие все эти группы виды настолько различны между собой по комбинациям тонов, размерам и пропорциям украшающих перьев, что их очень легко отличить друг от друга. Представляется возможным, что даже в пределах описанных комбинаций признаков будут обнаружены еще многие сотни вполне определенных видов.
Названия
Английское название колибри – humming bird – указывает на жужжание, производимое чрезвычайно быстро колеблемыми крылышками, что свойственно как самым крупным, так и наиболее мелким видам.[115] Гвианские креолы называют их bourdon на том же основании. Французское название oiseau mouche (птица-муха) характеризует их незначительную величину; название колибри заимствовано из одного туземного языка, именно языка вест-индских караибов. Испанцы и португальцы наградили колибри еще более поэтическими именами, вроде «жалящий цветы», «целующий цветы», «сосущий мирты», мексиканские же и перуанские названия восхваляют красоту этих птиц в еще более сильных выражениях и означают: «солнечный луч», «волос утренней звезды» и тому подобное. Даже современные естествоиспытатели при изучении этих живых самоцветных камней были так очарованы их несравненной красотой, что придумали соответственные названия для наиболее эффектных и замечательных видов. Поэтому-то мы и встречаем такие названия, как «солнечные камни», «солнечные звезды», «горные звезды», «лесные звезды», «солнечные ангелы», «звездошейки», «кометы», «кокетки», «огненосцы», «сильфы», «феи», наряду со многими другими названиями, характеризующими украшения хвоста и головы.
Движения и образ жизни
Теперь мы обратимся к краткому рассмотрению своеобразного полета и вообще движений, питания, постройки гнезд и других привычек колибри. Здесь мы можем сослаться на наблюдения новейших исследователей, произведенные над колибри на их родине. Альфред Ньютон (Alfred Newton) подчеркивает, как мало похожи они в своих жизненных отправлениях на других птиц. «Вы рассматриваете, – пишет он, – какой-нибудь великолепный цветок; вдруг вы замечаете маленькое черное пятнышко, как будто висящее в воздухе на двух перекрещивающихся нитях. Вот оно появилось перед цветком, через мгновение, сверкнув смарагдовыми и синими переливами, оно исчезает, превратясь в едва заметную точку». Одюбон[116] говорит, что так называемые рубиновые колибри, описывая волнообразные кривые, носятся по воздуху, но их незначительная величина не позволяет глазу как следует следить за ними дальше, чем приблизительно за 50–60 ярдов. Наблюдатель, стоя вблизи, предположим, обыкновенной цветущей алтеи, слышит по всему саду жужжание их крылышек и даже на момент видит совсем близко самих птичек, но в следующее мгновение они уже находятся вне пределов его зрения и слуха. Гулд,[117] который, подготовляя свой большой труд, посвященный семейству колибри, объехал Северную Америку специально для наблюдения живых колибри, говорит, что взмахи их крылышек напоминают работу механизма, приводимого в движение сильной пружиной. Когда птичка висит в воздухе перед цветком, движения ее крылышек до того быстры, что с обеих сторон ее тела видно лишь по неопределенно затененному, прозрачному полукругу. Хотя колибри на короткое время и садится отдыхать, все же можно сказать, что он живет исключительно в воздухе, в стихии, в которой он проделывает все свои эволюции с величайшей легкостью. Нередко он поднимается перпендикулярно вверх, бросается назад, описывает пируэты и как бы переплясывает с места на место, с ветки на ветку, то вверх, то вниз. Нередко он поднимается над вершинами высоких деревьев и внезапно, подобно маленькому метеору, бросается в сторону. В другое время он спокойно жужжит между цветами у самой поверхности земли; вот он висит над кустом, через минуту вы его вдруг видите в расстоянии 50 ярдов, куда он отлетел с быстротою мысли. Красный огненосец (Selasphorus rufus), очень красивый вид западного побережья Северной Америки, следующим образом описывается Нетталом:[118] «Прилежно собирая свою обычную сладкую пищу, преисполненный жизненной энергии, он имеет вид живого драгоценного камня, сверкающего магическим блеском карбункула, и, развертывая свое сияющее шейное кружево, как бы хочет соперничать с самим солнцем». Комета-Сафо,[119] один из самых красивых колибри, с вилообразным, черным с красными полосками хвостом, очень обыкновенен во многих местностях Анд, и м-р Бонелли[120] рассказывает, что его благодаря бесчисленным крюкам и поворотам, которые он описывает при полете, чрезвычайно трудно подстрелить. Вот он стремится влететь в чашечку цветка, через мгновение описывает в воздухе круг с такой быстротой, что глаз не в состоянии следить за ним, и вы снова замечаете его лишь тогда, когда он возвращается к привлекшему его первоначально цветку. Маленький вербеновый колибри острова Ямайки следующим образом описывается м-ром Госсе.[121] «Я часто с удовольствием наблюдал за движениями этого маленького вида, когда он порхал вокруг морингового дерева.[122] Если птичка одна, то она еще сравнительно спокойно перелетает с цветка на цветок. Но если их две, то одна из них отлетает и держится в воздухе на расстоянии нескольких ярдов от другой. Та стрелой бросается к ней, затем обе птички, не касаясь друг друга, быстро поднимаются вверх, на высоту иногда, наверное, не менее 500 футов. Потом они разлетаются в разные стороны наклонно, подобно ружейной пуле устремляются к земле и снова, кружась, начинают как ни в чем не бывало порхать по цветам. Мелкие виды колибри внешностью, полетом, вообще всеми своими движениями совершенно напоминают насекомых». Бейтс говорит, что на Амазонке в прохладные утренние часы и от 4 до 6 часов пополудни колибри целыми десятками жужжат вокруг деревьев, причем движения их совершенно непохожи на движения какой-либо птицы. Они шныряют туда и сюда так быстро, что глазами невозможно уследить за ними, и только на мгновение останавливаются перед каким-нибудь цветком. При этом они, покачиваясь, висят в воздухе, с непостижимой быстротой работая крылышками, пробуют цветок, бросаются к другой ветви. Делают они это не так, как их сотоварищи-пчелы, которые методически
