Сталкеры удивлённо переглянулись, ища в своей среде неформального лидера. А пуще они удивлялись тому, что ещё не выкинули этого типа за дверь, под Выброс.
— Матадор, спроси его, хрюли ему надо. Ты у нас самый грамотный, по испаниям ездиишь, — сказал Техас.
— Кабальеро, хрюли тебе надо? — спросил грамотный Матадор.
— Повторяю для дураков. Преследую. Особо опасного преступника. Он ушел сюда. В запретную зону. Вооружён. Снайпер. Киллер международного класса.
— Ты бы лучше шахида словил, дядя, — сказал Матадор. — А то он нам тамбур попортил, Семецкого опять же убил…
Но смутить майора было невозможно:
— Террорист. Просочился на охраняемую территорию. По вине. Патруля миротворческого контингента. Виновные. Будут наказаны. Заявление. О теракте. И. О гибели названного вами гражданина. Могу передать. В местную прокуратуру. По возвращении.
При слове «прокуратура» заскучали все.
— Кончай его, Мастдай, — сказал кто-то в толпе — все знали, что за Мастдаем хорошее дело не станет.
— Только не режь, а задави, — уточнила официантка Кобра. — А то мы потом полы не отшоркаем до утра…
Это, конечно, была чисто психическая атака — вольные сталкеры не бандюганы, но надо же как-то поставить этого майора Каргина на место!
— Вы. Не бандюганы, — сказал майор. — Скопом. Не броситесь. Предлагаю любому. Один на один. На руках.
Он выбрал стол, за которым до того пировали Техас и Огонёк, аккуратно переставил тарелки и прочее к соседям и сел, приглашающе выставив согнутую в локте правую руку. Очень среднюю, ничего особенного.
Все взоры снова обратились к Мастдаю.
Мастдай, бывший грузчик с кишинёвского винзавода, обладатель роскошных чёрных кудрей, демонстративно вытащил фирменные метательные ножи и передал своему связчику Паганелю.
— Пальчики ему не сломай, а то визгу будет, — сказал сердобольный Паганель и услужливо подставил Мастдаю стул.
Стул крякнул.
Крякнул и сам Мастдай — когда лапа его тут же влипла в кетчуп, который пролил на столешницу неряха Огонёк.
— Несчитово! — сказал Мастдай. — Я не сгруппировался. Так всегда говорят армрестлеры- дилетанты.
— Вторая попытка, — сказал беспредельный майор.
И вторая, и третья попытка закончились в том же кетчупе.
— Достаточно? — спросил страшный Каргин.
Сталкеры гордо смолчали. Потому что теперь им оставалось только действительно убить майора в отставке.
— Хочу употребить. Спиртные напитки, — потребовал пришелец. — Оплата по карточке. «Сталкербанка».
— А, так ты от Большого, так бы и сказал… — разочаровался Мастдай.
— Я не обращался. К гражданину Пак. Теодору. Аблязизовичу, — сказал майор. — Не было. Необходимости. Ага. Вот. Здоровье. Присутствующих.
Кобра, чувствующая себя виноватой, уже принесла ему на подносе бутылку коньяка, стакан и блюдце с лимоном.
Майор вопреки своему протокольному стилю общения отодвинул стакан, взял бутылку и выполнил известное гимнастическое упражнение «горнист». Потом посмотрел, сколько в бутылке осталось, досадливо хмыкнул и повторил упражнение. На лимон даже и не глянул.
Потом он поставил бутылку на стол и замер. Лицо отставного стало преображаться таким удивительным образом, что многие подумали — мутант припёрся!
Но нет, наоборот — физиономия пришельца стала приобретать вполне человеческие черты — загорелись глаза, унылый нос принял более задорное положение, на губах показалась улыбка.
— Хорошо, — сказал он. — Мне у вас понравилось.
И все облегчённо вздохнули — человек! Всего только одна бутылка и понадобилась для преображения!
— Господин майор, — сказал Матадор. — Для чего вы напялили на себя этот зелёный гондон? Право, я шокирован.
— А как бы я иначе. За Периметр прошёл, — сказал Каргин. — Миротворцы. Они увидели. Химзащиту и обмочились. Решили, что Зона их. Травит газом. И попрятались. Я прошёл. Теперь можно снять. Где у вас. Свободное место.
Колчак прикинул и показал на столик Батюшки:
— Вон туда садись. Поп у нас тоже отставной.
Майор всё той же твёрдой походкой проследовал на указанное место и даже спросил у Батюшки:
— Не занято?
Батюшка с сожалением оторвался от текста и сказал:
— Коньяк ты пьёшь. А в бога веруешь?
— Верую в Иисуса Христа. В четырёх евангелистов. И в двенадцать апостолов! Теперь нам можно. И даже нужно. Было распоряжение.
— Тогда садись.
Майор сначала развязал ленты на резиновых чулках, стащил их, потом выпростался из комбинезона. Трико на майоре было мокрёшенько и разило потом. Но сегодня ото всех им разило, так что ничего.
Потом у столика с Батюшкой стал собираться народ, желающий глубже познать майорскую сущность.
— Кого же ты ловишь, майор? — сказал сталкер Паганель. — Уж не меня ли?
Каргин пробуровил Паганеля взглядом.
— Знакомая рожа, — сказал он. — Нет. Не тебя, Кулачков. Тебя пусть ловит. Капитан Буревой. Ты за ним. Числишься. Двенадцать угонов. А я в отставке.
— Тогда кого? — настаивал разоблачённый Паганель.
— Я уже. Доложил что. На вашу территорию ушёл. Киллер. Он должен исполнить. Кого-то из ваших.
— А тебе-то какое до него дело? — сказал Матадор. — Мы с такими сами разбираемся.
— Ничего служебного. Чисто личное, — сказал майор. — Дайте ещё коньяку. Давно не употреблял. Хороший коньяк. Утром пойду. За ним. В Зону.
Кобра принесла коньяк и бутерброд с копчёным кабаньим салом. На этот раз майор Каргин причащаться из горла не стал, а поднял стакан и сказал:
— Не хочу. Пить один. Девушка. Обслужите всех. Вот моя кредитка.
Сталкеры сегодня были при деньгах, но волю майора одобрили, только Паганель пробурчал:
— В доверие втирается мусорок…
— А хоть бы и в доверие, — сказал Огонёк. — Вот у тебя с Мастдаем даже на похмел души не допросишься.
Постепенно сталкеры подобрели, обступили стол, чокались с пришельцем, поднимали положенные тосты.
Наконец Матадор сказал:
— Майор, ты, как я понял, впервые в Зоне?
— Так точно, — сказал Картин.
— А киллер твой — тоже впервые?
— Так точно, — сказал Картин.
