Кирилл и Ян (сборник)

— Интересный он у тебя мужик, — Кирилл завел двигатель, — поляков — ладно, а москвичей-то он за что не любит?

— Долгая история, — Алена вздохнула, — пусть он сам тебе потом расскажет.

Впереди возникло скопление явно нежилых домиков, и только возле одного стоял черный джип.

— Посигналь, — попросила Алена.

Кирилл посигналил; из домика вышел парень и остановился, поджидая гостей.

— Это Вовка, хозяин турбазы, — пояснила Алена, когда они подъехали совсем близко.

За домом оказалась стоянка, где уже устроились два одинаковых «Пассата»; Кирилл встал рядом, отдал деньги и потом, все трое перебрались в джип.

— Тачки-то чьи? — спросила Алена, когда они отъехали от базы, — неужто кто из Радчинских решил открыть сезон?

— Не, пришлые леща гребут, — Вовка махнул рукой, — а у тебя, значит, жених появился?

— Не то, чтоб жених…

— Я ж культурно выражаюсь! А я как к тебе подкатывал…

— Ты неправильно подкатывал, — Алена привалилась к Кириллу, сидевшему рядом, на заднем сиденье, и тот обнял ее.

— …Конечно, неправильно, — пояснил Ян, руша в «соседе» наметившуюся идиллию, — что та турбаза, если тут, типа, столица светит! Только, фиг ты, девочка, угадала!..

— Заткнись! — огрызнулся Кирилл, — собирался молчать, вот, и молчи! Сами как-нибудь разберемся!..

— Посмотрим— посмотрим…

Высадил их Вовка у знакомых кустов. Василий помог забраться в лодку сначала дочери, потом Кириллу; оттолкнулся веслом от видимого ему одному берега и ловко перебравшись на корму, дернул заводной тросик. Двигатель затрещал. Лодка, задрав нос, понеслась, хлопая по воде днищем, оставляя за собой разбегавшуюся в стороны волну. Щурясь от встречного ветра, Кирилл огляделся. Пейзаж казался фантастическим и не шел ни в какое сравнение с наполненными ужасом и горем прошлогодними картинками. Там люди бежали от стихии — бежали с криками и плачем, под аккомпанемент вертолетов и катеров, под четкие команды спасателей, мычание обезумевших коров, вой собак, а здесь они сами шли ей навстречу, и стихия с радостью принимала их.

Поездив по России вместе с Яном, Кирилл видел и гораздо более внушительные водоемы, но здесь все было по-другому. Только через несколько минут он понял, в чем дело — какими бы широкими и могучими ни были реки, они всегда имели берега, а здесь берегов просто не существовало! Не только берегов, а, вообще, суши — деревья росли прямо из воды, и столбик с табличкой «Берегите лес», и столбы электропередач тоже торчали из воды. С Всемирным потопом сравнение не возникало, потому что бескрайняя водная гладь несла ни кару за грехи человеческие, а покой и умиротворение. Кириллу вспомнился старый фильм с Кевином Коснером, «Водный мир».

…Точно! Вот он, реальный Водный Мир! Смотри и запоминай! — он обратился к Яну, но тот усмехнулся.

— На фиг, оно мне надо? Я романы не собираюсь писать.

— Дурак ты, — Кирилл вздохнул.

— Это я тебе тоже припомню, — зловеще кивнул Ян, — Москва-то с каждой минутой все ближе — скоро репортаж надо делать, так что кончается твое время…

Кирилл знал, что, скорее всего, так и будет, но думать об этом не хотелось — он наслаждался властью над собственными мыслями и поступками. Последний раз такое состояние возникало у него в детстве, когда еще не требовалось заниматься добыванием денег (эту проблему решали родители), и Яна не существовало вовсе — ни имени такого, ни фамилии Борецкий.

Кирилл снова попытался погрузиться в таинство пробудившейся природы, однако прежний восторг не возвращался. Все было очень красиво, очень ново, но через месяц ведь оно, вместе с Аленой, ее отцом, потрясающими трелями птиц и неповторимым своей свежестью запахом воды, потеряется в серой массе отработанного жизненного материала.

…Так, может, Ян прав — не стоит мне высовываться из своего закутка? Надо отдать ему бразды правления и сидеть тихонько, радуясь, что пока еще жив?..

— …Во-во, — подхватил Ян, — наконец-то ты умнеешь. А то начал права качать! Я пашу круглые сутки, а вместо благодарности…

— Вот и Радчино! — вклинился в диалог «соседей» голос Алены, и повернув голову, Кирилл увидел слева одинокий домик. Его сваи полностью скрывала вода, поэтому казалось, что он медленно дрейфует среди черных кряжистых дубов и радостных, подернувшихся едва проклюнувшейся зеленью березок; вокруг мирно плавала стайка садовой мебели, пара пластиковых канистр и еще что-то, чего Кирилл не успел разглядеть, потому что домик быстро остался позади. Зато справа, прямо посреди воды, возникли настилы мостков, ведших из ниоткуда в никуда.

…Похоже, это другой берег, — догадался Кирилл, — летом-то, выходит, речка совсем не широкая, а тут у них что-то типа пляжа или лодочной пристани…

Дальше начиналась «улица» состоявшая из причудливых строений, явно возведенных людьми, имевшими весьма отдаленное представление о строительстве. Зато в высоте свай они не ошиблись, и потому вода тихонько плескалась под полом, а сами дома, будто парили в воздухе.

…Здесь паводок — не трагедия, — подумал Кирилл, — здесь это образ жизни — доброй размеренной жизни под покровительством природы. Ведь что ей стоило поднять воду еще на полметра? Да ничего! С ее-то возможностями! Но почему-то она этого не сделала, и домики радостно смотрятся в зеркало тихой воды. Как же здорово тут!..

— Ага, — мгновенно среагировал Ян, — только нет дочки, которая б возила жратву, а в остальном, тебе самое место в заповеднике для дебилов, не приспособленных к реальной жизни…

— Вон, папина «халупа»!

Проследив за жестом Алены, Кирилл уткнулся удивленным взглядом в симпатичный домик, покрытый гибким шифером и отделанный сайдингом.

— Ничего себе халупа! — Кирилл тоже пытался перекричать звук мотора.

— Мы в прошлом году его перестроили, а был, как все!

Общаться на повышенных тонах было неудобно, поэтому все снова замолчали до тех пор, пока Василий не заглушил мотор. Дома к этому времени приблизились настолько, что Кирилл с интересом разглядывал вылинявшие шторки на окнах, а где шторок не было, пустые банки и бутылки на подоконниках, бревенчатые стены внутри покосившихся веранд. Разделяли дома узкие каналы, в которые лодка могла протиснуться с трудом, но Василий туда и не поплыл, а свернул к металлической лестнице, возникавшей прямо из воды и упиравшейся в железную дверь.

— Как тебе? — качнув лодку, Алена перебралась на нос и села лицом к Кириллу.

— Настоящий рай!

— Я рада, — девушка улыбнулась, — а то, думаю, скажешь — привезла черти куда…

— Нет, что ты! Мне здесь очень нравится!.. И ты нравишься.

…Сопли-то утри! — совсем некстати вмешался Ян, — я ее за пять секунд уложил и в койку, а ты только слюни пускать умеешь. Если б не я, ты б еще дрочил в тряпочку, как с Иркой!..

Василий, слышавший разговор, усмехнулся.

— Слушайте, голубки, вы сначала лодку привяжите.

— Сейчас, пап, — Алена ловко повернулась и опутав веревкой стойку лестницы перепрыгнула на нижнюю, из двух оставшихся над водой ступенек; протянула руку Кириллу, — давай, не бойся.

— Я и не боюсь, — оказавшись на неподвижном металле, Кирилл потянулся, — нет, ей-богу, тут классно!

Василий подал ему пакеты, а Алена открыла дверь.

— Иди сюда, — позвала она.

Кирилл шагнул внутрь, из сказочной весны погрузившись в атмосферу кухни, пропитанную запахом жареной рыбы. В углу дребезжал холодильник, а на плите, подключенной к красному газовому баллону,