— Кто там? — раздался полусонный голос герцогини.
— Это я, Ивар, нам нужно поговорить, — тихо ответил хозяин.
— Да ты с ума сошел! — с досадой ответила Хайделинда. — Я уже в постели, какие могут быть разговоры?
— Открой! — потребовал Ивар, — Это самое лучшее время, чтобы поговорить. — Он, уже не скрываясь, заколотил в дверь. — Если не откроешь, я…
Эрленд не дал ему договорить. Вихрем сорвавшись с места, он налетел на хозяина и схватил его за отвороты халата:
— Ты что? Действительно совсем спятил? — грозно прошипел он.
— Пусти! — Ивар сделал движение, чтобы высвободиться, — Тебе-то какое дело? Твое дело — привезти герцогиню в Хельсингер живой и здоровой, а я, будь уверен, ничего плохого ей не сделаю. Не сомневайся, Хайделинда останется довольна. А может быть, — он пьяно хихикнул, — ты сам хотел воспользоваться случаем?
Этого Эрленд вынести не мог. Он что было сил толкнул зарвавшегося повесу прочь от двери. Ивар кубарем покатился по коридору, но, поднявшись на ноги, бросился на аргосца. Тот хотел схватить его за руки, чтобы предотвратить удар, но Ивару удалось увернуться. Одной рукой он схватил Эрленда за волосы, а другой попытался ударить в лицо. Противники, вцепившись друг в дружку, с грохотом рухнули на пол.
— Что здесь происходит? — Хайделинда в наскоро наброшенной шали выглянула наружу.
Увидев катающихся по полу мужчин, она попыталась разнять их:
— Мальчики! Вы что? Как не стыдно! Ивар! Эрленд!
Видя, что ее увещевания не имеют ни малейших результатов, она бросилась в комнату и, вернувшись с кувшином в руках, окатила барахтающихся на полу противников водой. Прием возымел свое действие. Молодые люди опомнились и, расцепившись, поднялись на ноги, стряхивая с себя капли влаги. Хайделинда залилась смехом.
— Вы похожи на ощипанных петухов! — объявила она. — Разойдитесь немедленно! Нашли время для выяснения отношений. До утра подождать не могли? Ах, я все время забываю, что сейчас уже утро!
Ивар, с которого враз слетел хмель, и Эрленд, не глядя друг на друга, направились в разные стороны. Герцогиня, проводив их взглядом и убедившись, что они действительно разошлись по своим комнатам, вернулась в спальню. В доме вновь стало тихо.
К полудню варвар уже знал дома всех посетителей бандитского притона в Диком Поле. Он расплатился с мальчишками, которые, получив по серебряной монете, разбежались, издавая радостные вопли. Еще бы, такую щедрость здесь можно было встретить нечасто. Конан сразу же вычеркнул из списка наведывавшихся к бандитам двух женщин, а остальное время дня потратил на то, чтобы узнать поподробнее про трех мужчин, на которых указали малолетние наймиты. Потолкавшись на улицах и поговорив с соседями, киммериец установил, что один из них довольно-таки темная личность, и по некоторым сведениям, является шпионом городской стражи, другой приторговывает краденым, хотя имеет хорошую лавку на городском рынке.
Поразмыслив, Конан решил, что эти два человека вряд ли могут иметь что-то против него или, что уж совсем невероятно, против Эрленда. Оставался третий, который, если верить мальчишке, остановился на постоялом дворе «Благородный немедиец». Мальчуган не мог точно описать внешность посетителя притона, потому что тот был до бровей закутан в плащ, но клялся именем Митры, что этот человек отправился в «Немедийца».
«Придется тряхнуть хозяина, — подумал варвар, стоя перед длинным зданием постоялого двора, занимавшего чуть не целый квартал рядом с храмом Митры, — Может быть, имя постояльца и место, откуда он приехал, что-нибудь подскажут мне».
Он вошел в зал таверны, уже заполнявшийся народом, и, выбрав себе стол так, чтобы видеть хозяина за стойкой, заказал кувшин барахтанского и баранью ногу.
«Надо перекусить и отдохнуть чуток, — киммериец вспомнил, что на ногах со вчерашнего дня, — а тем временем, кто знает, может быть, и незнакомец наш пожалует».
С его места был хорошо виден коридор, ведущий в расположенные на втором этаже комнаты для постояльцев. Поглядывая туда, Конан расправился с принесенной служанкой бараньей ногой и средним по размерам кувшином красного вина. Время шло, а человек, похожий на того, о ком говорил мальчуган, не появлялся.
«Время не будет ждать». — Варвар расплатился с подавальщицей и медленно подошел к стойке, за которой восседал хозяин, огромного, почти как и он сам, роста, но раза в два толще киммерийца.
«Экий слон», — подумал варвар, оценивая внушительную гору жира и мяса, возвышавшуюся над деревянной столешницей. Как молния его ожгло воспоминание юности. Тогда бандит по прозвищу Слон чуть было не отправил недавно пришедшего в Шадизар киммерийца на Серые Равнины, предательски всадив в спину нож.
«Да, если бы не Денияра, не гулять бы мне больше по свету, — усмехнулся про себя Конан, — уже и кости давно бы истлели. Сколько лет прошло? — задал он себе вопрос. — Двадцать, пожалуй… Боги! Как давно это все было!»
— Хозяин! — медленно начал варвар, еще не решивший, как вести разговор, — Мне бы надо узнать про одного человека, что остановился у тебя в гостинице.
— Откуда я знаю, кто у меня ночует? — усмехнулся хозяин, почесывая рыжую окладистую бороду. — Мало ли народу приезжает в Бельверус…
— Давай договоримся сразу, — чуть понизив голос, наклонился к нему Конан, — ты не считаешь меня глупцом, а я не превращаю тебя в покойника. Согласен?
Синие глаза киммерийца смотрели холодно и пронизывали хозяина насквозь. Почувствовав легкий озноб, тот попытался начать торговлю:
— А если я позову на помощь?
— Длины моего кинжала хватит, чтобы приколоть тебя к стене прежде, чем ты раскроешь пасть, — нехорошо усмехнулся варвар. — Так что не советую. А если мы договоримся и ты полистаешь свою занюханную книгу, то я тебе еще и заплачу.
— Ну так бы сразу и сказал, — поежился под его взглядом хозяин. — Так кто тебя интересует?
— Давай свои записи, я сам разберусь. — Конан протянул руку, и хозяин с готовностью вложил ему в ладонь кожаный фолиант, в котором были сшиты листы пергамента, испещренные мелкими убористыми значками.
Киммериец не спеша пролистал страницы книги постоялого двора, не забывая следить за поведением хозяина да и вообще за всем, что творилось вокруг. Еще со времен короля Гефениса каждый хозяин обязывался записывать имя постояльца и место, откуда тот прибыл. Порядок в Немедии был одной из главных заповедей, а уж сыск, как основа порядка, всегда стоял на высоте, Нужное имя Конан нашел почти сразу: Краутвурст, староста селения Сюндбю, по подорожной герцога Хелъсингерского, комната двадцатая.
— Вот видишь, как хорошо, что мы правильно поняли друг друга. — Киммериец положил на стойку золотой. — Может быть, я тебя еще навещу попозже, — пообещал он хозяину, — но горе тебе, если сдуру кому-нибудь заикнешься обо мне.
Хозяин сгреб золотой в свою широкую ладонь и улыбнулся варвару:
— Не глупее некоторых. Заходи, мы всегда рады таким гостям.
На всякий случай варвар сходил наверх и, послушав, что происходит в комнате, подергал ручку. Никого. И никакого шума или шороха за дверью.
«Вернусь поближе к ночи, — спускаясь вниз, подумал варвар, — а пока повидаю Эрленда».
Глава десятая
