кресло, пристально глядя на подруг.
— Простите, что обстановка не вполне подходящая для достойного вас приема, — усмехнулась она, — но ничего другого предложить не могу… Вас прислал Бьергюльф?
— Ну что ты? — смутилась Трикси. — Мы пришли навестить тебя, скрасить твое одиночество.
— И сообщить неприятное известие, — вставила Труди, не замечая, что сестра толкает ее под локоть.
— Какое еще? — устало спросила Хайделинда.
Страшные события последних дней навалились на нее, и девушка внезапно почувствовала страшное изнеможение.
— Что еще могло произойти в этом осином гнезде? — переспросила она.
— Сюннива… — начала Труди.
— Не хочу о ней и слышать! — резко бросила Хайделинда, вздрогнув всем телом.
— Она выбросилась из окна, — брякнула Трикси, которой надоела медлительность сестры.
— Из окна… — как эхо повторила Хайделинда, словно не понимая смысла сказанного.
Сестры переглянулись.
— Боги! — герцогиня всплеснула руками и опустила лицо в ладони. — Она жива?
Собеседницы только покачали головами.
— Сюннива… Сюннива… — Хайделинда повторяла имя подруги, словно стараясь запомнить незнакомое доселе слово.
Труди и Трикси, сидя рядышком, словно две курицы на насесте, только поводили головами из стороны в сторону, ожидая, пока Хайделинда обратится к ним.
— Как… как это случилось?
— Ей дали успокоительный отвар после того, как… — начали сестры, перебивая друг друга, и замолчали, осекшись, не зная как продолжить.
— После того как я убила отца Сюннивы? — спросила Хайделинда.
Обе кивнули.
— Продолжайте.
— Она заснула, а потом… — начала Трикси.
— Да, потом вдруг прибежал слуга со двора и сказал… — перебила ее Труди.
— Нет, ты все не так говоришь, — шикнула на нее сестра. — Ивар зашел к Сюнниве в комнату и увидел, что ее нет.
Они замолчали, глядя на Хайделинду.
— Ужасно… — глухо сказала молодая герцогиня. — Видят боги, я не хотела этого…
— Твоей вины тут нет, — затараторили сестры. — Герцогиня Гунхильда сказала, что Сюннива потеряла разум. — Они снова замолчали.
— Моя мать… — медленно проговорила Хайделинда. — Она считает, наверное, что все вокруг сошли с ума, кроме нее и Бьергюльфа.
— Зачем ты так говоришь? — упрекнула ее Труди. — Мы вовсе не думаем, что ты… Правда, Трикси? — повернулась она к сестре.
— Правда, — ответила та. — Мы, например, совсем не верим, что они говорят про тебя.
— Неужели? — ехидно спросила Хайделинда, которая все еще не могла прийти а себя после известия о смерти Сюннивы.
Она была очень зла на подругу, но теперь думала, что, конечно, не стоило так грубо вести себя с ней вчера вечером.
«Напрасно я накричала на нее, — думала девушка, не слушая тараторящих сестер, — Но теперь уже ничего не вернешь… — На нее снова обрушилось чувство глухого одиночества, которое нередко приходило в последние дни, — Еще эти две гусыни». — Она с раздражением взглянула на своих собеседниц.
— Да, да, — поймав ее взгляд, повторила Труди, — мы совсем не верим, что у тебя плохо с головой, как сказал герцог…
— А во что же ты веришь? — перебила ее Хайделинда.
Сестры переглянулись, как бы не решаясь начать.
— Нам кажется, ты имеешь право подозревать твоего дядю, — начала Трикси.
— Ты видела, как он испугался, когда увидел кольцо? — спросила Труди.
«Ничего не понимаю, — пронеслось в мозгу у Хайделинды. — Неужели эти глупые курицы могли сами догадаться о таких вещах? Нет, тут что-то не так!»
— А что думает ваш брат?
— Наш брат? — недоуменно спросила Артрикса.
— Мы не говорили с ним, — нашлась ее сестра. — Мы решили прийти к тебе, потому что хотим помочь.
«Их подослала моя мать или сам Бьергюльф, сомневаться не приходится», — решила Хайделинда.
— Как же герцог допустил вас сюда? — невинно спросила она.
— Мы сказали, что хотим успокоить тебя, — заученно произнесла Труди.
«Ясно, — подумала Хайделинда. — Интересно, что он хочет узнать?»
У нее было тяжело на душе после всего происшедшего сегодня, ужасного известия о смерти Сюннивы давило, мешая дышать. Девушке не хотелось ни думать, ни видеть, ни слышать никого и ничего, а лишь броситься лицом вниз на кровать и забыться. Но Хайделинда собрала в кулак все оставшиеся у нее силы — надо было довести до конца разговор с сестрами,
— Как же вы можете мне помочь? — изображая непонимание, спросила она.
— Мы думаем, что ты не одна, — выпалила Трикси. — В том смысле, что не только ты знаешь об этом, — встретившись с взглядом Хайделинды, неуверенно закончила она.
— О чем?
— Ну, в общем… — замялась Трикси.
— Да, — согласилась молодая герцогиня, усмехаясь в душе. — Есть человек, который сказал мне о событиях, связанных с исчезновением моего отца.
— Вот! — радостно закричали обе сестры. — Скажи, кто он, и мы поможем тебе связаться с ним!
«Как же, ждите, гусыни, — мстительно усмехнулась про себя герцогиня, которой вдруг стало смешно, несмотря на всю обрушившуюся на нее тяжесть, — нашли дурочку. В молчании единственная моя надежда на спасение. Пока этот развратный мерзавец не узнает, кто мне сказал о его причастности к смерти брата, он не посмеет ничего со мной сделать. А Эрленд обязательно придумает что-нибудь и вытащит меня отсюда».
— Нет, девочки, — ответила она, — этого человека нет сейчас в Хельсингере.
— Да-а? — разочарованно протянули сестры.
— К сожалению, — развела руками Хайделинда. — Но все равно спасибо, что не забыли обо мне. Старая дружба — это все-таки не пустой звук, верно?
— Верно, — разом вздохнули ее собеседницы. — Ну, мы пойдем тогда? — Они дружно встали и направились к дверям. — Мы еще навестим тебя.
— Конечно, я буду рада видеть вас. — Хайделинда обняла каждую из них, — Может быть, я скоро поправлюсь, тогда мы сможем увидеться в другом месте.
Глава шестая
Дверь закрылась, и она снова осталась одна. Хайделинда бросилась ничком на постель и долго лежала неподвижно, пытаясь собраться с мыслями, роившимися у нее в голове. Когда в камере стало темнеть, она сообразила, что наступил вечер.
«Почему я должна сидеть в темноте?»
Хайделинда застучала в дверь, призывая стражников принести лампу. Никто не отзывался. Девушка
