преспокойненько разгуливать на свободе.
Нужно было срочно выметаться отсюда. Я развернулся и побежал. Теперь мне было уже решительно наплевать на то, услышат меня или нет. Я беспокоился лишь о том, чтобы поскорее выбраться с проклятой станции и оказаться подальше от этого района., Добежав до эстакады, я рванул вверх по лестнице, железные ступеньки которой гулко зазвенели у меня под ногами. Где-то справа от меня раздался резкий окрик, но я даже не обернулся, чтобы не терять драгоценные секунды. Пробежав по железному мостику, перекинутому над путями, я помчался вниз по лестнице, перепрыгивая разом через три ступеньки, а внизу юркнул за полуразрушенную стену в пропахший гнилью подвал.
Вылезая из провала, я споткнулся обо что-то и растянулся на грязном полу. От неожиданности я выронил пистолет, и было слышно, как он со стуком отлетел куда-то к стене. Я должен был найти его во что бы то ни стало, ведь на нем мои отпечатки. Я лихорадочно шарил по полу, слыша крики и топот бегущих у себя за спиной, и наконец мои пальцы коснулись ствола. Схватив пистолет, я во весь опор помчался к лестнице. Я взлетел по ней, не обращая внимания на кишащих у меня под ногами перепуганных тараканов, и, толкнув дверь, выскочил в подъезд.
Именно в этот момент мимо двери подвала проходила какая-то толстуха с тяжелой сумкой, набитой продуктами (это в половине двенадцатого ночи!), и, естественно, она как вкопанная замерла на месте, во все глаза пялясь на меня и разинув рот от удивления. Захлопнув за собой дверь и не обращая на нее ни малейшего внимания, я принялся шарить по карманам в поисках ключей. И только потом понял, что все еще держу в руке пистолет, а толстуха испуганно таращится именно на него. Я сунул оружие в карман, нашел ключи и быстро закрыл на замок подвальную дверь, из-за которой уже доносились шаги бегущих преследователей.
Проскочив мимо ошарашенной, но так и не додумавшейся заверещать женщины (а ведь свидетельница!), я выбежал на улицу.
На тротуаре я заставил себя попридержать бег и не спеша направился к своему “мерседесу”, стараясь сохранять спокойствие и выглядеть достойно и вальяжно, как и подобает удачливому страховому агенту. Наконец-то я сел в “мерседес”, вставил ключ в зажигание и уехал восвояси. Не оглядываясь.
По дороге домой мысли мои занимал обнаглевший ублюдок. Сначала он пытается убить меня. Дело не выгорает, и тогда он подстраивает все так, чтобы я сам схлопотал себе срок по мелочи, что гарантировало бы мне несколько лет отсидки. Он меня знает, а я его нет, и в этом его преимущество. И теперь уже пошла не игра в охотника и жертву. Сейчас мы оба охотимся друг на друга, и преимущество на его стороне.
К тому же он не осторожничает и не тянет время. Наоборот, гад торопит события, наскакивая на меня раз за разом, и, похоже, не успокоится, пока не добьется своего.
И раз так, то мой следующий шаг очевиден. Я должен сильно прибавить. Необходимо играть на опережение, чтобы перевес оказался на моей стороне. Он меня знает. Теперь я должен выяснить, кто он такой.
Иначе мне конец.
Глава 18
Вернувшись, я припарковал “мерседес” прямо перед домом, у знака, предупреждавшего, что это “ЗОНА ПРИНУДИТЕЛЬНОЙ отбуксировки”. На часах было без десяти минут двенадцать, а после полуночи парковка здесь разрешена. Если полицейским удастся в течение ближайших десяти минут пригнать сюда тягач-эвакуатор, то, ради Бога, пусть забирают.
Поднявшись к себе, я прямиком направился в ванную и глянул на себя в зеркало. Ничего не скажешь, красавец. Лицо в пыли, грязные разводы на лбу, щеках и подбородке, и по всему этому великолепию льется градом пот. Руки вообще как у землекопа, а уж про одежду и говорить нечего. Рубашка и пиджак перепачканы в земле, а брюки и вовсе порваны на коленях, — наверное, после того, как, зацепившись за что-то ногой, я буквально проехал на животе по полу подвала. На мыске правого ботинка красовались глубокие царапины.
Теперь с того подонка причитается еще и за испорченный гардероб. И мне не терпелось как можно скорее поквитаться с ним. Пока он не нанес очередной удар.
Скинув грязную одежду, я принял душ, переоделся во все чистое и позвонил Эду. Я просветил его насчет последних событий, включая то, как мной было обнаружено тело Билли-Билли, и, внимательно выслушав меня, он выругался:
— Долбаный сукин сын.
— Я тоже так подумал, — согласился я.
— Так, ладно, — сказал Эд. — Ладно, ладно. Он сам напросился. Но только на сей раз он зашел слишком далеко, Клей. Оказался слишком умным, на свою же собственную голову. Теперь у легавых есть труп Билли-Билли, и они с облегчением закроют чертово дело. А это означает. Клей, что теперь он наш. Мерзкий сукин сын наш, и нам уже нет нужды сдавать его легавым.
— И то правда, — согласился я. — А я об этом как-то сразу не подумал.
— Так же как и он, этот ублюдок. А вот я додумался. Клей, теперь этот говнюк нужен мне, как никогда. Он должен быть здесь, передо мной. Он мой. Клей. Ты возьмешь его за задницу и доставишь ко мне. А то эта скотина слишком уж оборзела.
— Я разыщу его, Эд, — пообещал я.
— Теперь, парень, вся надежда на тебя.
— Слушай, Эд, надо еще кое над чем помозговать. Это, конечно, улаживает дело с убийством Мейвис Сент-Пол. А что насчет Бетти Бенсон? Ведь все еще считается, что это я ее замочил.
— Теперь, когда у фараонов есть Билли-Билли, — сказал Эд, — думаю, будет несложно уговорить их повесить на него оба убийства.
— Хотелось бы надеяться. А что насчет самого Билли-Билли? Как ты думаешь, легавые станут искать того, кто его грохнул?
— Скажешь тоже! Они решат, что свели с ним счеты мы, и оставят все как есть. Какое им дело до того, кто прикончил какого-то там вонючего лоха?
— И то правда. Я просто подумал, Эд, что стоило посоветоваться про Билли-Билли. Ладно, пойду работать.
— Иди, Клей. И приволоки мне эту свинью.
— Ага, на подносе, — поддакнул я. — И с яблочком во рту.
— Постой-постой, — спохватился он. — Клэнси тоже надо сообщить. Ведь это ему придется уговаривать фараонов переписать убийство Бенсон с тебя на Билли-Билли. Так что отправляйся и поговори с ним. Вам, вообще, нужно придумать что-нибудь убедительное, чтобы понадежнее выгородить тебя и наилучшим образом использовать случай с Билли-Билли.
— Куда отправляться? К нему домой?
— А куда же еще, черт возьми? Ведь уже ночь на дворе.
— Вот и я о том же. Сам же знаешь, что Клэнси терпеть не может заниматься делами дома.
— А кому это нравится? К черту условности, — заявил он тоном, не допускающим возражений. — Дело важнее. Так что поезжай туда и обсуди все с ним.
— Хорошо, Эд.
— И добудь мне эту гниду тепленькой.
— Будет сделано.
Я снова влез в пиджак и собрался уже было уходить, когда раздался телефонный звонок. Звонил Бык Рокко.
— Ты хотел знать, где Сай Грилдквист был вчера в четыре часа дня, — сказал он. — Так вот, я это выяснил. На аудиенции у спонсора по поводу постановки им новой пьесы.
— Это точно? — переспросил я. — А он не мог удрать оттуда хотя бы на полчаса?
— Исключено. Он точно был там и усердно обхаживал спонсора, норовя покрепче присосаться к его денежкам.
— Спасибо, — поблагодарил я. — В долгу не останусь. Теперь я точно знал по крайней мере одного человека, который был вне подозрений. И это заметно улучшило настроение.
Глава 19
Клэнси Маршалл живет в Бронксе, но совсем не в том Бронксе, о котором пишет “Дейли ныос” и
