всего, меньше, чем следует, потому что таким всегда недоплачивают, впрочем, это его мало волновало; интерес к деньгам у него, наверное, появлялся лишь тогда, когда их можно было нанести на бумагу в виде столбиков с цифрами.
Как только все мы устроились, Рембек уперся локтями 6 стол и, нависая над всеми, произнес:
— Как много успел рассказать вам Виклер, мистер Тобин?
— Ровно столько, столько вы ему поручили. Убили какого-то человека, близкого вам, но не связанного с… корпорацией. Вы хотите, чтобы убийцу нашли, но сами расследование вести не желаете. Если он будет найден, вы не будете возражать против передачи его в руки полиции.
Он кивнул:
— Верно. И это все? Больше ничего он не говорил?
— Все. Он не счел нужным объяснить мне, почему нельзя сразу обратиться в полицию, если вы все равно согласны иметь с ней дело.
— Ситуация сложная. Прежде чем я введу вас в курс дела, мне понадобится ваше обещание, что вы ничего не расскажете никому постороннему.
Я покачал головой:
— Этого я обещать не могу.
— Речь не идет об умалчивании чего-то незаконного, — уточнил он.
— Не важно, о чем идет речь. Я не могу давать обещаний вслепую.
В разговор вмешался Кэнфилд.
— Мистер Тобин, по-моему, достаточно будет ваших заверений в том, что ко всему, что вы здесь сегодня услышите, вы отнесетесь… с должной деликатностью. Ты согласен, Эрни?
Рембек казался обеспокоенным.
— Для меня все очень важно, Юстас, — подчеркнул он.
— По моему мнению, мы можем рассчитывать на порядочность мистера Тобина.
Рембек взглянул на меня.
— Если вы хотите от меня одного, чтобы я пообещал не сплетничать, я согласен, — заявил я.
Рембек резко кивнул.
— Ладно, — согласился он. — Меня это устроит. — Затем, с явным усилием выдавив из себя дружескую улыбку, он продолжал: — Меня это дело касается весьма близко. Вы сами поймете, когда ознакомитесь с ним до конца.
— Я давно готов, — сказал я.
— Еще кое-что, самое последнее, мистер Тобин, — вмешался Кэнфилд. — Есть одна юридическая формальность. У вас не найдется долларового банкнота?
— Наверное. А в чем дело?
— Я попрошу вас передать его мне и подтвердить, что вы нанимаете меня, чтобы я представлял ваши интересы в данном деле.
Я повернулся в кресле, чтобы лучше его видеть, и спросил:
— Зачем это?
— Информация, которой клиент обменивается с адвокатом, — пояснил он, — строго конфиденциальна. Если когда-нибудь вас попросят рассказать про эту встречу и у вас появится желание отказаться, в подобном случае вы будете иметь все законные основания. — Увидев, как у меня вытянулось лицо, он добавил: — Ради Бога, мистер Тобин, уверяю вас, тут нет никакого подвоха. Я просто хочу дать вам возможность в будущем находиться под защитой закона, если возникнет непредвиденная ситуация и вы сами того пожелаете. Вручив мне один доллар, вы не теряете права излагать кому угодно, что пожелаете. Просто у вас появляется выбор.
— Но ведь эту историю расскажет мне мистер Рембек, — возразил я.
— Нет, мистер Тобин, ее расскажу вам я.
— Чтобы никто не мог подкопаться, мистер Тобин, — добавил Рембек. — Для вашего же блага.
Я смутно ощущал себя круглым идиотом, но сделал то, что от меня требовали: достал из бумажника долларовую купюру и передал ее Кэнфилду с просьбой представлять мои интересы. Он с самым серьезным видом выразил согласие. Я вернулся к своему креслу, и он сообщил мне подробности дела.
— Мистер Рембек состоит в браке, мистер Тобин. Осмелюсь сказать, в счастливом браке. И верность браку никогда не нарушает. Миссис Рембек — женщина с несколько неустойчивой психикой, у нее есть определенные проблемы, и мы все ей глубоко сочувствуем. Поэтому мистеру Рембеку необходимо для поддержания себя в нормальной физической и умственной форме изредка отдыхать от забот после напряженного рабочего дня, так сказать, на стороне, где он может найти утешение и насладиться обществом близкого друга.
Рембек, перебив его, серьезно произнес:
— Я продолжаю любить свою жену. Я хочу, чтобы вы это ясно поняли. К моей жене случившееся не имеет никакого отношения. Она замечательная женщина.
Я чувствовал нервный зуд. Если бы мой собственный случай не был так досконально известен и Рембеку, и каждому из присутствующих, то Рембек, безусловно, позволил бы себе сентенции типа: «с кем не бывает» или «вы, как мужчина мужчину, меня не осудите», и эти невысказанные его откровения повисли в тягостном молчании, создавая ощущение неловкости.
Молчание наконец нарушил Кэнфилд:
— Последние два года таким близким другом для него была молодая женщина по имени Рита Касл, в прошлом актриса на телевидении. Миссис Рембек конечно же ничего не знала ни о существовании Риты Касл, ни о ком-либо из ее предшественниц, и до сих пор не знает.
— Я хочу, чтобы так оно и оставалось, — вмешался Рембек. — Поэтому я и просил вас, чтобы вы пообещали не распространяться на эту тему. — Он опять сдержался и ни слова не добавил про мужское взаимопонимание.
Кэнфилд рассказывал:
— Возможно, мистер Рембек слишком доверился мисс Касл, переоценив ее порядочность. Как бы то ни было, он предоставил ей доступ к довольно крупной сумме денег. Наличными.
— Она взяла их и сбежала? — догадался я.
Кэнфилд вынул из кармана служебный конверт с официальным грифом и протянул его мне со словами:
— Три, дня назад она оставила в своей квартире эту записку.
Небрежно набросано от руки зелеными чернилами на серой бумаге: и ужасным почерком несколько фраз. Я с трудом разобрал их:
«Я ухожу. Я встретила настоящего мужчину, и мы вдвоем собираемся начать новую жизнь подальше отсюда. Ты никогда нас больше не увидишь».
— Это точно ее записка? — спросил я.
— Вы когда-нибудь видели подобный почерк? — вопросом на вопрос ответил Рембек. — Да, писала она. И пунктик насчет «настоящего мужчины» — очень в ее стиле.
В голосе слышалась горечь. Я подумал, что, несмотря на его заверения, он испытывает гораздо более глубокие чувства к «близкому другу», чем к своей супруге. С женой его связывало чувство вины, а к Рите Касл влекла страсть. Кэнфилд продолжал:
— Сегодня рано утром в номере мотеля в Аллентауне, штат Пенсильвания, было найдено тело мисс Касл. К счастью, владелец мотеля имеет некоторые связи с корпорацией, и, когда он обнаружил в сумочке дамы среди всяких мелочей визитку мистера Рембека, он предпочел позвонить нам, а не в полицию.
— А вообще в полицию звонили? — спросил я.
— Пока нет. Если вы возьметесь за эту работу, вам решать, сообщать им или нет.
— Где сейчас находится тело?
— Все еще в номере мотеля. Там ни к чему не прикасались.
Рембек сердито буркнул:
— Деньги исчезли.
