пол, где он и лежал рядом с телом, как коробка для пожертвований. Из ящика выпали канцелярские принадлежности и Библия, и теперь они рассыпались вокруг тела, а Библия обложкой вниз валялась у левого локтя трупа.
— Мне ее перевернуть? — спросил Макнейл.
— Нет. Не дотрагивайтесь ни до чего. — Я огляделся. — Все ее вещи на месте?
— Да, сэр, — с готовностью подтвердил он. — У нее были только чемоданчик и дамская сумочка.
— А сумка где?
— Я положил ее в сейф у себя в бюро.
— Где она лежала? Когда вы вошли сюда, где вы ее нашли?
— На туалетном столике, рядом с чемоданчиком.
— Прежде чем мы позвоним в полицию, положите ее обратно туда, где она лежала.
Макнейл облизал губы и перевел взгляд на Керригана:
— Мы будем вызывать полицию?
Керриган пожал плечами:
— Как он скажет. Здесь командует он.
— Я надеялся…
— Вы думаете, что огласка вам повредит? — спросил Керриган. — Нет, приятель, она, наоборот, создаст вам рекламу. Все захотят остановиться в мотеле, где произошло убийство.
— Вы так считаете? — с надеждой спросил Макнейл. Я прошел к ванной комнате и заглянул внутрь. В корзине для мусора валялась обертка от мыла, и больше ничего. В платяном шкафу было множество проволочных вешалок, на двух из них висели платья, на одной женские брюки. На полках — ничего. На полу — пара женских кожаных туфель. Простых. На задней стене шкафа на крючке болталась пара женских чулок.
Под пристальными взглядами Макнейла и Керригана я быстро осмотрел номер и не обнаружил ничего, представляющего интерес. Закончив, я обронил:
— Ладно. Это все?
— Есть еще ее машина.
— Машина?
— Она стоит перед входом, — сообщил Макнейл. — Маленький голубой «мустанг».
— Давайте осмотрим машину.
Перед мотелем проведенные под углом на черной поверхности площадки белые линии указывали, где постояльцам следует парковать машины, развернув их к дверям бунгало. Голубой «мустанг», чистенький и блестящий, с открытыми окнами, вписывался между полосками, в любой момент готовый сорваться с места. Солнце уже полностью опустилось за горизонт, и воздух наполнился серовато-зеленым светом. Чуть поодаль, по шоссе на запад и восток, с грохотом проносились грузовики и прицепы. У другого конца мотеля, рядом с лимузином, как раз притормозил автомобиль. Поймав мой взгляд, Макнейл поспешил сказать:
— Моя жена ими займется.
— Я хочу потом с ней поговорить.
— Да, сэр.
В салоне «мустанга» ничего не оказалось, кроме пары белых перчаток в бардачке и экземпляра «Атлантического ежемесячника» на заднем сиденье. Но, когда я подошел к багажнику, там торчали ключи, воткнутые в замок.
— Поглядите-ка! — воскликнул Макнейл. — Я их раньше не видел!
— А вы раньше обходили машину?
— Нет.
— Значит, они там и были. — Я обратился к Керригану: — В багажнике у нее находились деньги, во втором чемодане или в какой-нибудь другой сумке. Он слишком спешил и не стал возвращаться, чтобы положить ключи в ее сумочку.
— Однако он забрал ключ от бунгало, — заметил Макнейл.
— Он его недалеко увез, — возразил я. — Наверняка выбросил по дороге в траву.
По направлению к нам двигалась, звеня ключами, толстая грузная женщина, за которой полз вновь прибывший автомобиль, видавший виды черный «бьюик» с сидевшей в нем беспокойного вида молодой парочкой. Я спросил Макнейла:
— Где мы можем спокойно посидеть и побеседовать?
— Мы живем в квартире за конторкой дежурного клерка. — Толстухе, к тому моменту поравнявшейся с нами, он сказал: — Бетси, это люди из Нью-Йорка. Они хотят поговорить с тобой, когда у тебя найдется свободная минутка.
Бетси — имя ей совершенно не подходило — поглядела на нас из-под насупленных бровей с видом властной женщины, которая привыкла всю жизнь погонять мужа, как погонщик — мулов, и чертовски от этого устала. Она небрежно кивнула нам в знак приветствия, бросив на ходу: «Когда я освобожусь», и прошлепала дальше. Мы отступили в сторону, давая дорогу «бьюику», в котором мимо нас проехали нервно моргавшие и глядевшие прямо перед собой молодые люди.
Мы вернулись в бюро, и Макнейл провел нас через конторку, потом через занавешенный дверной проем в маленькую гостиную, заставленную тяжеловесной мебелью, которая, вероятно, лет двадцать назад приобреталась для комнаты вдвое большей по размеру. Макнейл усадил нас и пару минут изображал из себя гостеприимного хозяина, предлагая по желанию — кофе, пиво, спиртное, пододвигая и отодвигая пепельницы, пока я не сказал:
— У меня только одно желание — минутку с вами побеседовать.
— Простите, — извинился он. — Конечно, вы правы. — Он тут же сел и сложил руки на коленях.
Я спросил:
— Вы можете описать мне мужчину?
— Какого мужчину? — не понял он.
— Того, с которым она приехала, — объяснил я.
— Нет. Она приехала одна. Говорила, что собирается здесь вскоре с кем-то встретиться. Но, если он и появлялся, я его не видел.
— Судя по всему, он появился, — заметил Керриган.
— Вы думаете, это он и был? — заинтересовался Макнейл.
— Когда она прибыла сюда? — продолжал я, не отвечая.
— В понедельник. Приблизительно в это же время.
А сейчас был четверг. Я спросил у Керригана:
— Сходится? Когда она сбежала?
— Наш друг обнаружил записку в понедельник вечером. Риту он в последний раз видел в субботу.
— Ясно. — Я взглянул на Макнейла. — Значит, она приехала сюда в понедельник. Она выбрала мотель, зная, что вы связаны с мафией, или это просто совпадение?
При слове «мафия» Макнейл вздрогнул, из чего я заключил, что, как бы там ни было на самом деле, в душе он убедил самого себя, что не имеет к мафии никакого отношения.
На мой вопрос вместо него ответил Керриган:
— Рембек много путешествует. Возможно, он здесь с ней несколько раз останавливался и она запомнила. Про то, что существует какая-то связь с корпорацией, ей известно не было.
Макнейл с готовностью закивал, радуясь возможности избежать неприятностей.
— Верно, — подтвердил он, — мистер Рембек несколько раз останавливался у нас. Не знаю точно, была ли с ним именно эта дама, но мистера Рембека я хорошо помню. У него автомобиль вроде того, на котором вы приехали.
— Вернемся к женщине, — прервал я его. — Какое имя она использовала?
— Рита Маннерс.
Я уточнил, какую она записала фамилию в книге регистрации, и он повторил «Рита Маннерс», а Керриган удивился, какое это имеет значение.
— Да особенно-то никакого, — ответил я. — Просто она решила поиграть в слова, и мне стало интересно, насколько она заигралась.
