свои пожитки и жил там уже месяц, с тех самых пор, когда с ребятами начал переделывать под кафетерий первый этаж.
Что касается Джорджа Пэдберри, то он жил в нижней части Ист-Сайда, более известной в те дни под модным названием Ист-Виллидж. Сегодня вскоре после полудня Терри Вилфорд и Робин заехали к нему на квартиру и отвезли сюда на машине Терри, «фольксвагене». Когда они приехали, здание было заперто и никаких следов взлома не было и в помине. Молодые люди вошли внутрь, Пэдберри приступил к работе на кухне, а остальные двое поднялись наверх. С той минуты до моего прихода час спустя никто посторонний не входил и не выходил.
Когда я спросил:
— Робин и Терри часто ссорились? — Пэдберри смешался, искоса бросил быстрый взгляд на Робин, потом опять посмотрел на меня и вместо ответа спросил:
— Не думаете же вы, что она что-то натворила?
— Наверх поднялись только двое. Она сейчас здесь, внизу, вся в крови. По словам одного из патрульных, наверху находится тело! Это, должно быть, Терри, и, по-видимому, это дело рук Робин.
Он упрямо покачал головой.
— Нет, сэр.
— Если там не найдут никого третьего, — сказал я, — то это она.
Джордж отчаянно замотал головой.
Глава 5
Следующий час, пока я в качестве стороннего наблюдателя следил за хорошо знакомой процедурой, показался мне вечностью. Прибыли два участковых детектива, ни одного из них я не знал. Выслушав патрульного, они вошли и огляделись. Заявились технари с черными чемоданами в руках и прошли сначала на кухню, а затем наверх. Робин Кеннели увезли на «скорой помощи»; она даже не взглянула на меня, проходя мимо.
Двое ребят из отдела по расследованию убийств заглянули для проформы и решили немного подзадержаться. Потом из участка прибыли еще какие-то типы в штатском. Здание постепенно наполнялось полицейскими, и я знал, что появление какого-нибудь моего знакомого — лишь вопрос времени.
Мои размышления прервал Пэдберри, дернув меня за руку и прошептав:
— Это он. Спускается с лестницы.
Я и увидел высокого, плотно сбитого мужчину лет сорока в помятом коричневом костюме. У него была массивная челюсть, из-за чего глаза и лоб казались меньше, чем на самом деле. Если бы не это, его можно было бы назвать симпатичным — с волевым лицом и густыми черными волосами.
— Это и есть Донлон? — спросил я.
— Да, полицейский, который тут ошивался. Это он.
Донлон прошел мимо, даже не глянув в нашу сторону, направился к выходу, сказал что-то стоявшему там на страже патрульному, затем повернулся и пошел обратно. Судя по движениям и походке, он находился в хорошей форме, возможно, посещает гимнастический зал. На этот раз, возвращаясь мимо нас, он помедлил, посмотрел на Пэдберри, как бы припоминая его, и задержал взгляд на моей персоне. Затем остановился, изучающе оглядел меня и, казалось, собирался что-то сказать, но вместо этого прошествовал дальше. Я проследил, как он вошел в дверь, ведущую на лестницу.
— У меня от него мурашки по коже, — заявил Пэдберри.
На это не было никаких причин. Мужик как мужик. И если от него исходило ощущение скрытой угрозы, то это было не более, чем маской, которую носят многие ребята из полиции, чтобы отвадить любопытных и злопыхателей, каких немало. Мне хватило одного взгляда на него, чтобы уяснить, чего ради он всю неделю здесь околачивался. Куш сорвать хотел, вот и все, у него это на лбу было написано.
Минуту спустя прибыли люди из морга. Они прошли мимо с двумя носилками, и это мне показалось странным.
— Для чего это? — спросил Пэдберри.
— Для переноски трупов, — объяснил я. — Но почему носилок двое?
Он поглядел на меня, широко раскрыв глаза:
— Почему вы меня спрашиваете?
— Ты сказал, что наверху никого больше нет.
— Верно, — кивнул он.
— Если там только один труп, — сказал я, — то зачем двое носилок?
— Откуда мне знать. Может, Терри разрезали пополам?
Я покачал головой.
— Двое носилок — значит, два трупа, — возразил я. — Кто второй?
— Богом клянусь, — пробормотал он. — Богом клянусь, что без понятия. Вчера я ушел отсюда в два часа ночи. Сегодня вернулся в половине первого. Если туда кто-то поднялся, мне ничего об этом не известно.
— А сам ты сегодня там не был?
— Нет, сэр.
— У Терри были еще какие-нибудь подружки?
— Нет, сэр. Только Робин. И у нее тоже никого больше не было.
Снова показались ребята из морга, по два человека на каждые носилки. Лица их были безучастными, хотя руки явно напряжены.
Проводив их взглядом, я увидел, как в дверь вошел еще один человек в штатском. Проходя мимо, он вздрогнул, остановился, поглядел на меня и, нахмурившись, произнес:
— Митч?
Я поднял на него глаза и увидел знакомое лицо. Лет десять назад мы несли службу на одном участке. Я вспомнил, что его зовут Грег, но фамилию забыл.
— Привет, Грег, — поздоровался я.
— Ты на… — начал он и удивленно замолчал, оглядываясь по сторонам, словно ища кого-нибудь, кто мог бы объяснить ему, что к чему. Он, очевидно, вспомнил мою историю.
— Нет, частное лицо. Здесь проездом.
— Так-так, — протянул он, испытывая явную неловкость. — Давненько мы с тобой не виделись.
— Хорошо выглядишь, — ответил я по принципу «лишь бы не молчать».
— И ты тоже. Ладно, мне нужно работать. — Он выдавил из себя улыбку и добавил: — За это мне и деньги платят.
— Верно.
Грег отошел, и через минуту я увидел, как он разговаривает с двумя другими детективами. Они оба покосились в мою сторону, а затем наклонили головы, прислушиваясь к его словам.
Я догадывался, что он им говорит. Что я раньше служил в полиции, был детективом на одном из участков в верхней части города, до той поры, пока не застрелили моего напарника, производившего арест — арест, который получился не таким простым, как казался вначале. А застрелили его потому, что меня не оказалось рядом. А не подстраховал я его по той простой причине, что в тот момент, когда он умирал, находился в постели с женщиной, отнюдь не со своей женой.
Я закрыл глаза и, весь напрягшись, ждал, что произойдет дальше. Если бы я только остался дома! Не зря мне сегодня так не хотелось сюда идти.
— Что с вами? — спросил Джордж Пэдберри, не дав мне даже этого утешения — никого не видеть.
Я открыл глаза.
— Все в порядке, — ответил я и увидел, как двое направляются ко мне — разговаривать…