1870 г. было убито шестеро, 300 подверглись бичеванию. Это был полнейший беспредел.
События, последовавшие после окончания гражданской войны, еще раз воочию продемонстрировали, сколь выборочной оказалась американская демократия. В результате выиграли белые, а негры и цветные получили лишь иллюзию прав и свобод. Так, хотя на Юге негритянское население увеличилось с 4 млн. в 1860 г. до 8 млн. в конце XIX в., их положение ничуть не изменилось по своей сути, лишь оплата труда стала производиться деньгами или частью урожая. Верховный суд отменил «принудительные законы» 1870–1871 гг. о конституционных правах всех граждан. В 1883 г. был объявлен не соответствующим конституции закон 1875 г., обеспечивавший неграм равные с белыми права в отелях, театрах и других публичных местах. Как отмечают историки, негритянские дети вынуждены были посещать и особые школы. Но даже там, где негры составляли большинство населения, таковых школ оказалось немного. Смешанные браки запрещались. В 1881 г. в Теннесси был принят закон Джима Кроу, по которому негров обязали ездить в отдельных вагонах или купэ. Подобные законы широко распространились повсюду на Юге. С 1883-го по 1903 год произошло около 2 тыс. случаев судов Линча. Только за 1892 г. линчеванию подверглось 235 негров. Таковы были «плоды свободы».[249]
Сотрудникам федеральных служб приходилось жить на Юге в условиях, близких к боевым. Один из федеральных агентов вспоминал, как вынужден был в Теннесси месяцами спать, держа в одной руке револьвер, в другой – заряженную двустволку, а под подушкой – топор. Особую ненависть местные головорезы испытывали к членам отрядов негритянской милиции. Имена их лидеров были внесены в так называемую Книгу Смерти. По улицам Юга дифилировали процессии, несущие гробы с именами известных северян-радикалов. На них были надписи такого рода: «Мертвый, проклятый и избавленный от земных хлопот». В Арканзасе капитана негритянской милиции убили на улице, средь бела дня. В Южной Каролине застрелили белого руководителя отряда Дж. Круса. В Миссисипи зверски убили известного сенатора-негра Ч. Колдуэлла. Так отреагировали южные экстремисты на попытку конгресса США установить федеральные законы. И это в «самой демократической стране мира»! Юг стал трагедией и испытанием для США.
Кто развязал вакханалию убийств, захватов, грабежей? Будучи внешне, казалось, смущены подобными дикими эксцессами (как-то неудобно перед мировым общественным мнением), иные приличные и глубокоуважаемые члены южной республики попытались уверить всех, что в терроре участвуют якобы лишь низшие слои – «пьяницы и бродяги, не уважающие законы». Вину за преступления южане попытались свалить на невежественных люмпенов, лишенных всякого образования. Демократы Севера с пеной у рта оправдывали и восхваляли действия «свободных и благородных южан», величая отпетых бандитов и уголовников, возглавлявших подразделения ку-клукс-клана, «рыцарями свободы». За спинами убийц стояла самая что ни на есть избранная элита, набиравшая на подобной грязной и кровавой политике политические очки и деньги, не брезгуя открытым воровством и грабежами. Историк Дж. Франклин писал: «Трудно себе представить, как это цвет южной нации уступил лидерство в ку-клукс-клане столь безответственным элементам своего сообщества. Лидерами ку-клукс-клана в Алабаме были генералы Дж. X. Клэнтон (в прошлом адвокат вигов) и Дж. Т. Морган, сенатор Соединенных Штатов. Среди ку-клукс-клановцев: в Миссисипи генерал А. Пайк, поэт и журналист; в Северной Каролине – бывший губернатор У. Л. Саундерс, полковник конфедератов и издатель; в Джорджии – генерал Дж. Б. Гордон, богатый член страховой компании; великим магистром отделения ордена был генерал Н. Бедфорд». Особый интерес (в контексте Чечни) представляет ответ на вопрос: «Как федеральному правительству удалось справиться с контрреволюцией, бандитами и убийцами, занявшими правительственные кресла в южных штатах?» Новые губернаторы, сторонники Реконструкции, взялись за дело решительно и смело. Губернатор Теннесси, где фактически и начался мятеж против единства американского государства, отреагировал по-военному четко и твердо. Он прямо объявил мятежников «заговорщиками» и «предателями». В 1868 г. в штате было введено, по сути дела, чрезвычайное положение («во имя сохранения мира»). Приняты были и другие жесткие меры, получившие названия «Законы против ку-клукс-клана». Любой, кто принадлежал к этой организации, принимал участие в ночных рейдах, терроризируя людей и угрожая мирной жизни, наказывался штрафом в 500 долларов и получал тюремный срок не менее 5 лет. Доносившим на заговорщиков и бандитов отдавали половину или три четверти штрафа. Огромные штрафы налагались на правительства штатов, допустивших деятельность бандитов на своей территории. Деньги шли на школы. В Алабаме любой, кого заметили в маске и камуфляже, считался виновным в антизаконной деятельности prima facie. Аналогичные законы ввели и другие. В Теннесси, Арканзасе, Северной
Каролине против ку-клукс-клана бросили спецвойска. С бандитами поступали по закону военного времени. Их расстреливали тут же – прямо на месте.
И все-таки даже не эти жестокие меры подорвали влияние Ку-клукс-клана и привели к его роспуску. Южане с немалым трудом, с сомнениями, но все же стали постепенно понимать бесперспективность и вред акций. Президент США Грант занял позицию бескомпромиссной борьбы с сепаратистами. Вокруг него не свили гнезда, как вокруг нашего, «демократические гадюки». По закону 1871 г. действия мятежников уже прямо подпадали «под восстание против правительства Соединенных Штатов». В районы мятежа были введены федеральные войска. В 1871–1872 гг. последовали массовые аресты. Конгресс США создает специальные комиссии, которые расследуют все конфликтные ситуации (кстати, среди членов комиссии были и южане). И все же итог первых лет борьбы против клана нельзя назвать очень оптимистичным для федералов. Федеральная власть вынуждена на время предоставить Юг собственной его участи. Патриотическая пресса США поддержала федеральную власть. Каждый инцидент и преступления южных бандитов широко обсуждались. Там пресса ориентировала общественное мнение в пользу единства Соединенных Штатов, а не в пользу сепаратистов и бандитов, как часто поступала враждебная России «демократическая», а на самом деле сионистская печать.
Возможно, не столько для американцев, сколько для нас несомненный интерес представляет тот период, который последовал за окончанием гражданской войны в США… Если северяне чуствовали себя победителями, то южане оказались в положении побежденных. Юг лежал в развалинах. Голые поля, сожженные города, разрушенные мосты и дороги. Самым ощутимым было то, что вся экономика Юга оказалась разрушенной почти что до основания. Ресурсов для восстановления не было. Жители пребывали в смятении и неуверенности. Тысячи и тысячи беженцев скитались по стране (белых и черных). Старый порядок рухнул. Никто не знал, что их ждет в будущем. Среди белых южан ходили ужасные слухи. Якобы негры должны были приступить к актам мщения. Все это понятные ситуации и настроения побежденной стороны. Гораздо большее значение в годину поражений и испытаний имеет волевой и моральный настрой обитателей. Историк говорит о сути психологической: «Сердце южанина в итоге этой войны оказалось разбитым. Вера его в своих лидеров дала трещину. Конфедерация потерпела поражение, и огромное большинство ее граждан согласились с фактом военного поражения. Это отнюдь не означало, что они приняли политику президента Линкольна, экономику Чейза, или моральные принципы Гаррисона. Южанин в те годы только посмеялся бы над мнением наивного северянина, который высказал бы мысль о возможности перерождения Виргинии на основе идей победителей и их свободных институтов». Время сделало свое. Конечно, вся страна должна была быть перестроена, но только на основе южной идеологии и южных институтов. Так считали южане. В битве при Аппоматоксе не произошло ничего, что заставило бы граждан Юга изменить этой фундаментальной уверенности. Привязанность белых южан к их образу жизни стала в итоге еще более крепкой, чем раньше, и они были полны решимости и готовности сохранять былые порядки. Конечно, некоторые из них испытали горечь. Вся их жизнь пошла наперекосяк. Однако другие выражали готовность работать и если необходимо, то и драться за свои ценности. Готовность выжить и сила духа были велики. Потерпев поражение, те южане не стали безвольно складывать руки, а энергично принялись за восстановление.[250]
Америка – жестокая и суровая страна. Она создана на землях изгнанных, уничтоженных, покоренных, заключенных в резервации народах. Поколения выросли в рабской колыбели. Честно говоря, не хотелось бы, чтобы описание своеобразной культуры выглядело как «голова мертвеца на праздничном пиру» («death's head at a feast» – англ.). Тем более что внешне Америка, казалось бы, давно и весьма решительно отбросила рабовладельческие формы управления. Но душа их рабской эксплуатации жива: откровенная жестокость, презрение к униженным и слабым составят тайную веру, внедренную беспощадной действительностью. Когда Христофор Колумб вступил на землю Америки, в отношении индейцев он высказывался весьма недвусмысленно: «Мне сдается, что местные жители обладают изобретательным умом и могли бы стать хорошими слугами». Этот стратегический курс в отношении аборигенов был взят на
