вопросу» во главе с В. Н. Коковцовым. Вскоре Николай II утвердил выработанную комиссией программу, включавшую пересмотр закона о стачках, сокращение рабочего дня, создание больничных касс… Однако сопротивление промышленной буржуазии обрекло на неудачу большинство других предложений комиссии…
И вот что интересно для понимания масштаба личности этого государственного деятеля: противник рабочего движения, убежденный враг всяких попыток революционным путем изменить общество, Коковцов признавал требования рабочих справедливыми. Однако удовлетворять эти требования, считал он, нужно не через обращения к государю, не через революционный бунт, а медленно, эволюционно, законодательно, с помощью немногих и пока слабых демократических институтов. Став премьером, в 1912 г. он все-таки, несмотря на сопротивление в Думе, сумел осуществить некоторые важные мероприятия в пользу рабочих, в частности создать страховые больничные кассы.
Об этом читатель узнает из воспоминаний самого Коковцова, как и о его оценке действий администрации Ленских приисков, повлекших за собой трагические последствия в 1912 г., а также о его оценке черносотенных организаций, отказе финансировать из государственного кармана их избирательную кампанию.
Мы узнаем из книги о его сочувствии тревоге октябристов, их опасении, что «реакционная революция» может открыть путь «революционерам левого толка», и о тех переживаниях, через которые должен был пройти глава российского правительства в своих попытках проведения умеренных реформ. Осень 1913 г. – один из периодов отчаяния. Его предложение о городском самоуправлении в Царстве Польском, а затем – ключевая статья законопроекта о борьбе с пьянством – были буквально провалены Госсоветом. Как пишет С. С. Волк, автор вступительной статьи «Граф В. Н. Коковцов и его воспоминания» в книге «Из моего прошлого», – «Загадка развернутой тогда трезвенной кампании еще не вполне разъяснена». Но Коковцов защищал монополию из чисто финансовых соображений, будучи убежден, что всякие запретительные меры не достигнут цели, но нанесут непоправимый вред казне и народу, толкнув его на всяческие злоупотребления. В этой борьбе против Коковцова оказались и Витте, и Распутин… И Николай II, пытавшийся создать у своих подданных представление государевой заботы о здоровье народа…
Опаснее для Коковцова, впрочем, оказалось критическое отношение государя к его внешнеполитической деятельности, ревность к тому уважению, которое демонстрировали послы ведущих держав, обращаясь к Коковцову. «Я убежденный враг войны и считаю постоянное усиление вооружения в некоторых странах опасным до последней степени». Осторожность, взвешенность оценок и высказываний импонировали многим участникам дипломатических отношений.
Однако Николай II не любил, когда кто-либо из его окружения сильно «высовывался», «заслонял» его. Так было с Витте, Столыпиным. Так произошло и с Коковцовым. Успешные переговоры Коковцова с Вильгельмом II и его канцлером стали для Николая благовидным предлогом для предложения ему поста посла в Берлине…
Коковцову удалось тогда уговорить государя не совершать этот непродуманный шаг, ибо в его отсутствии в Петербурге, убеждал глава правительства царя, сторонники воинственного курса во внешней политике быстро приведут Россию к войне и он из Берлина помочь не сумеет. Убедил. И действительно, осенью 1912 г. только выступление Коковцова предотвратило мобилизацию военных округов на границе с Австрией и возможное начало войны…
Отметим и другую главную заслугу Коковцова (уже после предотвращения войны) – его твердо и успешно проводимую финансовую политику, его умение в самые критические периоды (русско-японской войны, революции) избегать резкого повышения налогового бремени, его способность покрывать рост государственных расходов за счет займов, его знание приемов, с помощью которых можно в короткий срок, после военных и социальных катаклизмов, вновь содействовать росту промышленности и торговли.
В данном случае полезно взглянуть на экономику России, какой она была к концу правления В. Н. Коковцова (а это, напомним, точка отсчета всех последующих сравнений – 1913 г.):
– государственный бюджет вырос с 1908 по 1913 г. больше, чем на треть (с 2,4 млрд до 34 млрд руб.), что позволило возрасти на 51 % промышленному производству;
– добыча угля возросла с 1911 по 1913 г. на 11 млн тонн;.
– выплавка чугуна увеличилась на 0,5 млн тонн;
– производство хлопчатобумажных тканей увеличилось в полтора раза, сахара – в два с лишним.
Разумеется, все эти достижения – заслуга не одного главы правительства и министра финансов. Однако недаром сам Коковцов в своих воспоминаниях так гордится этими достижениями, недаром он с большей гордостью пишет о введении премий в 1912 г. за производство сельскохозяйственных машин, о строительстве элеваторов, об увеличении расходов на школы, нежели о каких-то своих личных переживаниях, успехах, наградах. Это была его жизнь! И, конечно же, расцвет России в те годы был его главный жизненный успех!
Он был глубоко убежден: если бы не революция 1917 г., Россия через 10 лет достигла бы расцвета, который позволил бы ей попасть в круг наиболее промышленно и культурно развитых держав.
«Поднятый судьбой на вершину власти, – пишет С. В. Волк в указанной выше статье, – Коковцов не мог в силу разных обстоятельств удержаться на высшей ступени государственной власти. Его административные таланты, проявившиеся в получении заграничных займов, в проведении дипломатических переговоров, в умении как-то ладить с Думой и Государственным советом, в отстаивании последовательной бюджетной политики, в твердой защите золотого денежного обращения и прочности российской валюты, – все это отнюдь не способствовало его авторитету и укреплению его положения как главы кабинета в глазах истинных носителей власти, группировавшихся вокруг царского трона».
Не возводя в абсолют роль тех или иных исторических личностей в истории России, приведем, однако ж, мнение германского канцлера Т. Бетман-Гольвека, высказанное им в книге «Мысли о войне» и состоящее в том, что русская политика в 1914 г. могла бы пойти по другому пути, если бы у кормила государственной власти дольше оставался Коковцов.
Оставался бы В. Н. Коковцов, – возможно, не было бы войны; не было бы войны, – наверняка не было бы революции. Иной была бы Россия, иной был бы ее сегодняшний день.
Вот почему без этого исторического портрета в размышлениях о России XIX – начала XX в., удачах и неудачах ее реформ, нельзя было обойтись…
Портрет в контексте истории. Государевы люди. П. Н. МИЛЮКОВ (1859–1943)
Наиболее широко в первом Временном правительстве, правившем государством Российским после свержения самодержавия, была представлена кадетская (по первым буквам официального названия «конституционно-демократическая») партия, называвшая себя также партией «народной. свободы».
Образовалась партия кадетов в октябре 1905 г., когда вспыхнувшая в России революция стала могучим катализатором консолидации и организационного оформления политических сил среди возникших тогда довольно многочисленных организаций российских помещиков, буржуазии и буржуазной интеллигенции. Важную роль в истории России сыграли кадеты. И программа их – с позиций сохранения государства Российского – была весьма конструктивна.
Программа партии кадетов содержала требования основных гражданских свобод для всего населения страны, введения 8-часового рабочего дня, предоставления свобод профсоюзам, распределения среди крестьян монастырской и государственной земли, а также требования выкупа помещичьих земель. Позиции кадетов были направлены на отстаивание принципа частной собственности, борьбу за введение в стране правового строя, парламентской системы правления…
Ядром политической доктрины кадетов была идея государственности, – пишет историк Н. Г. Думова в интересной и весьма живо написанной на основе большого объема архивных материалов книге «Кончилось ваше время…», – они категорически настаивали на единстве российской империи, на всемерном укреплении ее международного престижа. Одним из главных критериев эффективности политики правительства и партий они считали тот, который смог бы дать ответ на вопрос, в какой мере эта политика содействует «внешнему могуществу страны».
Можно по-разному относиться к кадетам и их программе, но сегодня уже ясно, что после Февральской революции эта партия была главной и по существу единственной несоциалистической партией в России, а
