в выборе источника для переписывания в свои сборники и мечтавший о счастливой жизни народа без государя, обратился к этой повести. Ведь автор «Повести о Дракуле» на примере жизни «мутьянского воеводы» показывал, до каких крайностей может дойти власть. Это была не привычная апология власти. Это было предостережение. Однако, в отличие от Ефросина, Курицын верил в возможность устранения зла «хорошим» и могущественным государем.
Я. С. Лурье показывает в своей книге процесс вызревания, формирования взглядов на устройство общественной жизни, которых стал придерживаться Ф. В. Курицын, «как… из Угорские земли приехал». Вместе с перебравшимися из Новгорода в Москву протопопом Алексием и попом Денисом, другими новгородскими еретиками, «великокняжеский дьяк» и составил Новгородско-московский кружок. Этим своеобразным творческим коллективом был создан ряд замечательных произведений. Среди них – свод всеобщей истории «Еллинский летописец», церковной юридический сборник «Кормчая – Мерило Праведное» и особенно значительное сочинение – «Лаодикийское послание» самого Федора Курицына. Подробное описание этого необычайно интересного памятника русской философской, филологической мысли XV в. дано в книге Я. С. Лурье. Нам же хотелось бы отметить главное достоинство всех (и этого, в частности) сочинений и сборников «курицынского кружка» – доказательство «самовластия души». Постигнув грамоту, образованность, знание, человек станет поистине свободен: он узнает, где добродетель, где злоба, где изящество, где невежество. Ну а пока? А пока во всех землях, которые перевидал русский дипломат XV в. Федор Курицын, не было ни свободы, ни справедливости. Одни законы существовали для простых людей, другие – для людей сильных Подлость, ложь, жестокость сильных мира сего болезненно воспринимались жаждущим справедливости Курицыным. Испугать временщиков, о пользе Отечества не мысливших, по его мнению, мог лишь дьявол. Так и родился замысел главного сочинения Ф. Курицына – «Повести или Сказания о Дракуле».
Что могло ждать просветителя-утописта в жестокий XV в.? Заточение (всех членов кружка), муки и смерть от руки подосланного убийцы…
В России – современнице европейского Возрождения – свои титаны духа, свои взлеты, свои драмы и трагедии.
Это строка из стихотворения И. А. Бунина. Полностью мысль поэта сформулирована так: «Из древней тьмы на мировом погосте звучат лишь письмена…» Сколько интереснейших страниц истории отечественной культуры скрывает до сих пор от нас тьма веков! Среди них и тайны древних библиотек, и судьбы легендарных книжников.
«Дома табличек», «приют мысли», «аптеки для души», «дома мудрости», «книгохранительные палаты» – так назывались в разные времена в разных странах библиотеки. О первых русских библиотеках рассказал в своей популярной книге «Звучат лишь письмена» А. г. Глухов, но лишь в одной ее главе – «Первые на Руси библиотеки».
Д. С. Лихачев в одной из своих работ подчеркнул необходимость создания серии научно-популярных портретов древних книжников. Новое исследование А. г. Глухова– «Русские книжники» – приглашает любознательного читателя к знакомству с первыми в нашем Отечестве светочами письменного и печатного слова. Рассказ А. Глухова о становлении славянской книжности, о круге чтения в средневековых русских городах, о выдающихся «книгознатцах» интересен не только в познавательном, в нравственном отношении – он вселяет в наши сердца гордость за деяния предков, стремление быть их достойным.
Очерки, составившие книгу, открывают читателю забытые и малоизвестные страницы отечественной истории. Знакомясь с судьбами героев, мы знакомимся с историей русских монастырей (ибо во времена русского средневековья именно монастыри были центрами книжной премудрости – как ее изучения, так и создания), с историей международных отношений (ибо некоторые книжники тем и вошли в историю, что оставили пространные мемуары о своих путешествиях), с историей литературы и книгопечатного дела…
Каждый из очерков интересен по-своему. Например, «Трудами старца Ефросина». Имя этого человека, жившего более пятисот лет назад, знакомо читателю по предыдущему очерку. Ученым оно стало известно лишь в начале XX века. А ведь речь идет об авторе одного из древнейших списков знаменитого поэтического повествования о победе русских войск на поле Куликовом – «Задонщины»! Очерк и об истории Кирилло-Белозерского монастыря, где более всего творил старец, и об истории создания «Задонщины», и об истории русской рукописной книги XV в. Очерк «Посол земли русской в Индии» – об истории написания «Хождения за три моря» Афанасия Никитина. Тут пояснения, видимо, не нужны. А вот кто такой Максим Грек – герой одноименного очерка, – пояснить нужно, ибо широким кругам читателей он известен еще мало. (Ранее в наших очерках мы его лишь упоминали). А жаль, ибо в истории русской литературы этот ученый- энциклопедист занимает одно из самых видных мест.
Один из ранних исследователей его трудов отмечал, что «нельзя не удивляться разнообразию сведений его и талантов: он филолог и историк, поэт и оратор, философ и богослов» В Москве, в кремлевском Чудовом монастыре (уничтоженном в советское время), ученый и писатель создал своеобразный кружок образованных московитов, собиравшихся у Максима Грека, чтобы «поговорить с ним о книгах». Был этот широко образованный человек и переводчиком на русский иноземных книг, и библиотекарем, библиографом в знаменитой царской книгохранительнице. Был Максим Грек и своеобразным основателем школы русской публицистики. Во всяком случае, выдающийся писатель XVI в. князь Андрей Михайлович Курбский считал себя его учеником, и, как считают многие исследователи, именно Курбский является автором «Сказания о Максиме Греке». Судьба этого замечательного человека сложилась трагически. Мудрый и гордый, русский интеллигент, имевший на всякое явление свой взгляд, впал он в 1525 г. в немилость. Церковным Собором был обвинен в ереси, в искажении текстов Священного писания, был приговорен к заточению в Иосифо- Волоколамском монастыре, где его морили «стужею, голодом и угаром». Спустя шесть лет писателю предъявляют ряд новых обвинений: еретичество, волховство, критика московской внешней политики, резкие отзывы о великом князе. Новый приговор, новая ссылка… В общей сложности почти четверть века в заточении провел Максим Грек, сохранив свои убеждения, твердость духа, творческие способности.
Всего через несколько лет после смерти этого замечательного писателя, публициста, библиотекаря 19 апреля 1563 г. другой выдающийся деятель отечественной культуры – Иван Федоров – приступил к набору первой страницы своей печатной книги. За его работой с большим интересом следил зашедший в типографию владелец крупнейшей на Руси библиотеки и видный публицист… царь Иван Грозный. Яркой и драматической судьбе русского первопечатника посвящена заключительная глава сборника «Чернец великого ума и остроты ученой». Эта тема нашла отражение и в специальной литературе, об этом, в частности, рассказывает Ю. М. Овчинников в исторической повести «Ради братии своих…», посвященной жизни и деяниям русского первопечатника и просветителя. «Путь к самосознанию русского народа, – читаем мы в книге, – лежал через грамотность, через знания, через книги». Иван Федоров со своим изобретением книгопечатания стоял у начала этого пути.
Испокон веков любили книгу на Руси и берегли ее. О книжных собраниях князей киевских, ростовских, владимирских, о монастырских библиотеках Москвы, Новгорода, Устюга Великого с почтением сообщали летописи. А когда до московских государей дошло известие о рождении печатного станка, не раз они пытались завести у себя подобное новшество, да все неудачно. Потребность же в печатной книге росла. До конца XIV столетия каждый год в России изготавливалось в среднем по 50 экземпляров книг. Вот и выходило, что в середине XVI в. в Туле было 62 книги, а в городе Веневе – всего пять, да и те хранились в храме за семью замками.
Кто такой Иван Федоров, как родилось на Руси книгопечатание? Сюжету этому в летописях всего одна строка посвящена. Откуда ж мы о нем знаем? В первую очередь, от самого Федорова. Начиная с первой отпечатанной книги – «Апостола», которая хранится ныне в Историческом музее, для каждого издания писал он послесловия – своеобразные послания потомкам. А в последних рассказывал и о себе, и книгопечатном деле того времени, о воздвижении на Руси храмов и украшении их книгами святыми, о заботах царя Ивана Васильевича и митрополита всея Руси Макария об издании печатных книг (1553), о строительстве первого на Руси дома для печатного дела (1563) и появлении в том же 1563 г. первой печатной книги на русской земле, русским же отпечатанной. И судьба печатного дела на Руси драматична и увлекательна, а судьба самого Федорова необычна, полна тайны, домыслов, легенд. За более чем 400 лет написано об этом немало. А маленькая повесть Ю. Овчинникова помогает понять и суть надписи на венке у подножия памятнику И. Федорову в Москве – «Первому мученику Русской печати», и как случилось, что, начав печатать книги с опозданием на столетие по сравнению с Европой, стала Россия самой читающей страной в мире.
