такой же неистощимый и в высшей степени важный материал для научной любознательности, как и законы мира физического, раскрывающиеся в изучаемой учеными жизни природы. Основную мысль автора можно бы выразить словами современного нам поэта: «Человечество живет немногих лучших головою».
По окончании речи Домашнева академик Гильденштедт прочел свой мемуар: «О всех в России произрастениях, кои могут заменять многие из чужих земель вывозы и тем усугубить коммерческий перевес в пользу Российской империи».
Потом предложена была для соискания награды, в двести червонцев, следующая задача: указать наилучшие, основанные на точных опытах и положительно доказанные способы для придания Русскому дубу той же или даже большей прочности, какою обладает дуб немецкий и английский.
<…> академик Румовский зачитал по-русски составленное им Начертание физического описания России на основании материалов, добытых академиками во время ученых путешествий по России.
В заключение директор академии провозгласил имена отечественных почетных членов. При произнесении имени великого князя Павла Петровича, все академики встали, чтобы приветствовать его высочество, удостоившего принять звание почетного члена академии. <…>
По провозглашении почетных членов была поднесена их высочествам новая карта Российской империи, составленная академиками, и золотые медали, выбитые по случаю юбилея.
Этим и заключилось памятное для академии празднество первого ее юбилея. Через два дня, 1 января 1777 года, все академики являлись во дворец к императрице, и представили ей двадцатый том повременного академического издания – новые записки. <…>
На столе академического собрания поставлен был бронзовый ковчег, в котором хранятся в академии наук рукописные материалы для знаменитого Наказа, данного комиссии для составления проекта нового уложения. На ковчеге, заключающем в себе собственноручную рукопись Екатерины II, вырезана надпись:
(Из статьи «Пятидесятилетний и столетний юбилеи С.-Петербургской академии наук» М. Сухомлинова) (PC, 1877, т. 18, с. 1 и т. д.)
7-го сего месяца было открытие памятника Петра Великого. Утром этого дня весь двор в торжественном одеянии присутствовал у обедни в Летнем дворце; после обедни Ея И. В-во отправилась в половине первого в Зимний дворец, где она обедала с особами своей свиты; в три часа все гвардейские и пехотные полки, находящиеся в Петербургской губернии в числе семи тысяч человек, собрались, под начальством маршала князя Голицына вокруг памятника; так как они не могли все поместиться на площади, то они расположились шпалерами до самого дома графа Брюсса в Миллионной. Государыня отправилась в ялике из Зимнего дворца в сенат в пять часов по полудни, и когда она вышла на балкон, то декорации, окружающие памятник, рушились; Ея В-во низко поклонилась памятнику; в туже минуту был дан залп из всех пушек крепости и адмиралтейства, а войска, находящиеся при оружии, с своей стороны, дали три залпа. До ухода с балкона Ея В-во пожаловала г. Бецкому золотую табакерку, украшенную бриллиантами, и по медали каждому сенатору. В тот же вечер она уехала в Царское Село, а весь город был иллюминован.
(РС, 1878, т. 22, с. б4)
Первая библиотека для чтения в Москве в 1783 году
Первая библиотека для чтения в Москве была открыта лишь сто лет тому назад. Учредителем ее был Любим Рамбах.
Жил он против оперного дома, впоследствии Петровский театр, на Петровке, немного на правую руку, второй деревянный дом. В этом-то доме и была открыта Рамбахом, в 1783 году, первая в Москве библиотека для чтения.
Москва. 18 января 1883 года.
(PC, 1883, т. 37, с. 496)
Моды в России в 1779 году. По журналу «Модное ежемесячное сочинение»
В известии об издании «Модного ежемесячного сочинения» сказано: «Издается с тем, чтобы доставить прекрасному полу, в свободные часы приятное чтение; посему и будут в том помещаться только такие сочинения или переводы, кои приятны или забавны. Сюда включаются: ироиди, еклоги, елегии, идиллии, песни, епиграммы, загадки и проч., мелкие стихотворения знаменитых российских стихотворцев, доныне еще не напечатанные или вновь ими поправленные. Наконец, сюда включаются сказочки, анекдоты и повести, переводимые из наилучших авторов и на российском языке сочиненные; да приложится и о том старание, чтобы сообщаемо было о новых парижских модах. Словом, все внимание употреблено будет к тому, чтобы сие издание заслужило благосклонность прекрасного пола…»
Из рекомендуемых российским дамам в 1779 году причесок особого внимания заслуживает прическа под названием «Щеголиха на гулянье» («Модный журнал» дает ее подробный рисунок). Щеголиха представлена в коротком платье, с фарбарой, сзади панье (какие носят теперь), обшитое рюшем. На голове волосы зачесаны кверху, притом так высоко, что не только равняются, но даже длиннее (!), чем от талии до темени на голове. Верх головного убора покрыт чем-то тканым, обвит гирляндой из цветов в два ряда; от которых опускаются к шеи два ряда буколь, а третий их ряд находится под самыми ушами, и от них же опускается коса, прикрепленная к корсету на талии; на затылке, под самыми буклями, до половины спины, подчёсан шиньон, в окружности же вся причёска чуть не равняется с подолом юбки!..
(PC, 1873, т. 7, с. 585–586)
XIX век
Этот раздел книги посвящается памяти моей мамы,
Мироновой (урожд. Патрикеевой)
Александры Фёдоровны.
МОЙ ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ВЕК
Эпоха, которой посвящены предлагаемые здесь очерки, – самая популярная в современном Отечестве.
Во-первых, эпоху эту мы знаем лучше, хотя бы потому, что сохранилось больше источников – мемуаров, документов, писем и т. д., а следовательно, исторические сочинения, посвященные этой эпохе, более достоверны; во-вторых, – существует генетическая память.
Понятие это для многих – паранаучное. Ведь действительно нам часто кажется, что мы помним то, что знали наши предки, и то, что знали деды, помним лучше, чем-то, что видели прадеды. С веком XIX нас соединяет более короткая родовая линия.
Вот страничка из «семейного альбома»: мой дед родился во времена Александра III, отец – во время
