попросить вернуться? Тогда не против, если я буду первым?
Расчет был верен. Такого удара по своей гордости это создание снести не могло. Теперь ее трясло от едва сдерживаемого гнева. Но вот губы опять разомкнулись, и меня начали планомерно обвинять во всех смертных, бессмертных и еще хрен знает каких грехах. Причем она мне нанесла столько изысканных для этого мира оскорблений, что любой на моем месте, будь то нищий или хоть сам император, убил бы ее с особым садизмом (особенно последний). Но, поживи она хотя бы с месяц в моем мире, то поняла бы, что такого человека, как я, оскорблять совершенно бесполезно (многолетняя привычка ругаться вырабатывает иммунитет). Поэтому, пока она выплескивала свою ярость, я прислонился к дереву и просто наслаждался звуком ее голоса и любовался ею, не вникая в смысл сказанного (точнее будет сказать, я вообще перестал прислушиваться к словам, но сам голос слушал с удовольствием, большим, даже огромным удовольствием). Поэтому, когда она замолчала, недовольно открыл глаза, которые сами закрылись в упоении, и уставился на эльфийку.
– Чего замолчала, Ушастая?
О! Вот это кайф!! Еще десять минут слушал этот божественный голос (хотя как раз голос Бога я очень хорошо помню и слушать его мне не доставляло никакого удовольствия). Она мне старательно пыталась втолковать, что я жалкий хизард (местный вид таракана), и она бы даже побрезговала убивать столь никчемное создание. Через десять минут до нее, наконец, дошло, что собеседник пребывает в нирване и явно не вслушивается в ее слова, хотя она, бедняжка, так старается… Когда она вновь замолчала, явно растерянно, я со вздохом опять открыл глаза и отошел от дерева к своему Снежку. Минут пять мне потребовалось, чтобы половину вещей перевесить на своего любимчика и освободить место на заводной лошадке моей новоявленной знакомой. Та, не зная, как реагировать на все, лишь стояла и смотрела на мои манипуляции. Придирчиво осмотрев укладку, я кое-что подправил, кое-что подтянул, а затем опять повернулся к своей подопечной:
– Ушастая, так ты, вообще-то, откуда здесь взялась?
– Я…я… убежала от своих!
Я даже не нашелся, что ответить на это. Эльф, который убежал от своих? Даже не эльф, а эльфийка! Может, соврала? Кому ни расскажешь, все равно не поверят, засмеют. Я про этот народ только читал и слышал, но и того было достаточно, чтобы я понял: такого не может быть, потому что не может быть вообще.
– Слушай, ты мне лапшу на уши не вешай. Говори правду!
– Но…но…я ничего не вешала! – сказала она с таким комичным недоумением, что я едва сдержался, дабы не захохотать – Я действительно сбежала… – А вот последнее было сказано столь жалобным тоном, что все мое веселье мгновенно улетучилось, и я безоговорочно поверил в ее слова.
– Ну, ты даешь… Приключений на пятую точку захотелось? И что ты собираешься делать дальше?
– Я собираюсь? – видимо, она так ничего и не поняла.
– Ну, как показала практика, одной тебе ходить нельзя, поэтому говори, куда тебе надо или хочется.
Эльфийка сначала уставилась на меня как на полного психа (все-таки не зря я взял для имени анаграмму этого слова), а потом задумалась. Я не торопил. Пока она стояла в молчании, я еще раз проверил, хорошо ли закрепил вещи на лошадях. Подтянул подпруги у обеих, а затем вскочил на Снежка. Взяв за поводья свою вторую лошадку, не спеша подвел ее к эльфийке. Та заметив, что я по-прежнему жду ответа, набрала в легкие воздуха побольше, чтобы что-то сказать, но посмотрела на меня и выдохнула сквозь сжатые зубы. Видимо, все еще не верила в благородность моих намерений. Я решил ей помочь, заговорив первым:
– Так ты посвятишь меня в свои дальнейшие планы? И желательно побыстрее, а то придется ночевать здесь же, а мне рядом с могилами не спится. Даже сам не знаю, почему…
Она опять собралась и выпалила:
– Можно, я поеду с вами?!!
О! О!! И еще раз: О!!! В ту минуту я больше всего походил на рыбу, которая оказалась на берегу. Чего- чего, но такого я не ожидал. Предполагал процентов на семьдесят, что она вообще откажется от моей помощи, а тут такое заявление. Поняв, что мой рот все так же открыт, поспешил его захлопнуть, затем, выждав некоторое время, чтобы полностью придти в себя, заговорил тихим ровным голосом:
– Ну, ты меня и удивила. Я конечно же совсем не против, чтобы ты поехала со мной, только, знаешь, мне хочется мило побеседовать с тем, кто послал сюда разбойников, и поэтому придется проезжать через поселения людей… Хотя это твое дело. Ладно, последние два вопроса: как тебя зовут и где твой лук?
– Меня зовут Солина из рода Охейл, а лук свой я еще не имею права носить.
– Права? – Я думал, что они с луком рождаются, а тут такая новость. – Так ты не умеешь стрелять?
– Умею! – Видимо, опять ее гордость задел. – Но, чтобы сделать свой лук, по закону нашего народа, надо достигнуть определенного возраста. Когда пройдут двадцать пять раз холодные дни, только тогда разрешается сделать свой собственный лук. Я родилась всего восемнадцать холодных дней назад, так что свой лук я смогу сделать только еще через семь раз холодных дней.
Холодные дни – это типа зима у них так зовется (точнее, жалкое подобие на оную), а также это значит, что эльфы считаются взрослыми после двадцати пяти лет, Солине же только восемнадцать. Хм… молоденькая попалась.
– Ладно, Ушастая…
– Солина!
– …давай запрыгивай на теперь уже свою лошадку и поехали, а то скоро начнет садиться солнце и поздно уже будет куда-либо ехать.
Бросив ей поводья от заводной лошади, я развернул своего Снежка, и тронулся в путь. Через некоторое время сзади послышалось легкое цоканье копыт, наступающих на выпирающие корни деревьев, а еще через минуту рядом со мной пристроилась эльфийка. Так, никуда особо не торопясь, в полном молчании, мы и ехали по этому крайне недружелюбному лесу. И, судя по тому, что я знаю о нем, ехать нам предстояло довольно долго.
