дя… ну и в мирок я попал.
– А как ты объяснишь золотую монету? Ты же говорил, что с дядей впроголодь живете? – И все опять уставились на меня, ожидая ответа. Дети. Просто большие дети. Попал бы в этот мир любой наш политик, он бы тут за парочку дней до императора поднялся. Здесь скармливать любую лапшу, всему верят.
– Дык хозяйка сказала так сделать, – ответил я, всем своим видом показывая недоумение, для наглядности даже почесал затылок. Они, бедняжки, уже ни черта не понимали. Сначала я был весь такой умный, зоркий, а теперь баран бараном.
– Хозяйка? – непонятливо переспросил Гротен. – Ты хочешь сказать, что эта эльфийка твоя госпожа?! – обалдело воскликнул он, когда до него дошло, кого я имею в виду.
– Эльфийка? Ну да! Только ее зовут Солина. Госпожа Солина. Она значицца, сказала дать трактирщику монету, значицца. Ну, я, значицца, и дал. Только я, значицца, ага, значицца, совсем не понял, пошто так много? – озадаченно ответил я.
Некоторое время все сидели молча, переваривая сказанное. И такое наглое вранье они восприняли как правду. Офигеть!
– Так почему ты ее Ушастой назвал? – подозрительно осведомился один из сидящих, с совершенно незапоминающимся лицом, такому только в лазутчики или шпионы идти.
– Так она, значицца, сама так сказала, ее на людях, значицца, называть. А говорит, что, значицца, так надо, штоб люд ее не трогал. – Блин, насколько сложно деревенскому парню говорить так, как говорят в городе, настолько же сложно городскому говорить по-деревенски. Мой мозг изо всех сил старался выдавать деревенские словечки, но их было катастрофически мало. Эх… жаль тут русского мата нет, тогда бы я развернулся по полной.
– А чего же ты ей командовал тогда? – тупенько спросил Вард.
– Дык, елы палы, так я же говорю, штоб люд ее не трогал. Штоб выглядело, будто эт я ей, значицца, командую, а не она мной.
Интерес ко мне падал с каждой секундой. А моя речь только усугубляла дело. Я же веселился от души. Они даже не подумали связать то, как я себя вел вначале и как теперь. Видимо, списав это на подсказки со стороны хозяйки. А теперь я не знаю, что говорить, и начал вести себя по-своему. Захотелось им поверить, что я деревенский дурачок, они и поверили, так зато разбираться ни в чем не надо. Кто я такой? Откуда взялся? А так – дурак, он и в Африке дурак. Лучше самого себя никто тебя не обманет. Эту простую истину я усвоил уже давно. Как говорится, на собственном горьком опыте.
– Значит, предложение, которое я хотел сделать тебе, надо делать твоей хозяйке? – сделал вывод Гротен.
– Ну да, – радостно согласился я. – А что за предложение-то? А?
– Иди, зови свою хозяйку, с ней и буду говорить, – сказал Вард, полностью утратив ко мне интерес.
Звать Солину? Хм… Ну, угрозы-то вроде больше нет ни для нее, ни для меня, а повеселился я уже от души, можно прекращать этот балаган. Пожав плечами больше своим мыслям, чем в ответ на приказ Гротена, я пошел за эльфийкой. И едва позвал ее, опершись на косяк двери, она сразу же открыла. Видимо, стояла сразу за дверью, даже, скорее всего, прислушивалась к звукам, доносившимся из зала, и поэтому прекрасно слышала, как я подходил. Увидев ее в новом удобном облегающем наряде, я лишь неопределенно хмыкнул (женщина в любой ситуации остается женщиной, ее тут могли убить, а она покупки примеряет) и кивнул, чтобы шла за мной. Она в ответ так же молча кивнула и, буквально на секунду скрывшись в комнате, вышла уже одетая в плащ с накинутым на голову капюшоном. По пути я ее предупредил, что она может говорить все что хочет и отвечать, как хочет, на любые вопросы. Она только взглянула на меня и ничего не сказала.
Когда мы вернулись обратно в зал, рядом с купцом стоял пустой стул. Очевидно, для Солины. Позлорадствовав в душе над Вардом, я по пути прихватил другой стул, который поставил рядом со своим. На него-то и села Солина, под недовольным взглядом купца и жутко ехидным моим. Потом, наверно, Гротен решил, что Солина ему просто не доверяет и, успокоившись, заговорил:
– Леди Солина… – Пришлось бедную леди поддержать, чтобы она не навернулась со стула от такого обращения: явно не ожидала, что к ней обратятся таким образом. – Позволено ли мне будет узнать, – вещал тем временем Гротен, – куда вы держите путь?
– В Хогарт, – бесцеремонно ответил я, не дав Ушастой и рта раскрыть.
Вард окинул меня неприязненным взглядом, а затем с легкой издевкой в голосе произнес:
– Ваш слуга много себе позволяет, леди Солина.
– Слуга?! – тут же воскликнула она.
– О, я вас прекрасно понимаю, вы уже привыкли играть на людях всего лишь спутницу. Но можете нас не бояться, мы уже осведомлены, какую роль играет Хисп и какую вы, миледи. – Когда он закончил, Ушастая посмотрела на него как на полного и законченного идиота. Она из его речи абсолютно ничего не поняла. Затем, видимо, до нее что-то дошло, так как она повернулась ко мне и подозрительно оглядела с ног до головы (и зачем так осматривать?), остановив взгляд на моих довольно сощуренных глазах. Развернувшись обратно к купцу, она скинула с головы капюшон и четко и громко произнесла:
– Никакую роль я не играю. Я действительно путешествую с ним.
– Но позвольте? – непонимающе воскликнул Вард Гротен. – Он ведь сам нам все рассказал! И называл вас госпожой. И говорил, что вы его наняли.
Эльфийка после этого опять повернулась ко мне и, увидев мои кристально честные глаза, поняла окончательно, что здесь происходит.
– Он вам наговорил всякой чепухи.
Бедный купец, мне его даже стало жалко, зато теперь он будет умнее. Будет сначала проверять, а потом уже доверять. Зато было весело.
– Но он говорил так правдиво, – жалобно протянул купец.
Эльфийка же на это лишь нагло ухмыльнулась (борзеет не по дням, а по минутам), а затем уже
