же, у меня будет месяц времени, чтобы «сковать» подходящего человека. Да и эта пресловутая благодарность Его Величества, левой не будет. Правда, только в том случае, если нас не прирежут раньше того момента, когда окажемся в Хогарте.
– They? Say? Don't? Trust? You? Me? We? Us? Так кто против нас?! – больше для того, чтобы расшевелить свои мозги, чем для других, произнес я, опуская задумчивый взгляд на купца.
– Простите, я не понял, – озадачился Вард, – вы согласны или нет?
– Согласен… наверное… – медленно протянул я, пытаясь ухватить за нагло виляющий хвост какую-то идею. – Блин, вот тебе и 'All against us'1! А если брать как 'We against all'2, то вообще чепуха получается… Короче, я согласен на ваше предложение. Я, конечно, постараюсь помочь, чем смогу, но я все же только один человек, а не целое войско. А насчет помощи в городе… хм… город-то большой?
## 1. 'Все против нас' (англ.).
## 2. 'Мы против всех' (англ.).
Купец непонимающе переглянулся со своими людьми, но все же ответил:
– Большой. По последней переписи там проживает чуть больше пятидесяти тысяч человек.
– Тогда, если что, то… то… – Все-таки идея, сволочь такая, ускользнула! – То разберемся по прибытии на место, – закончил я, так ничего конкретно и не надумав. – Если вообще доберемся до этого самого места. Кстати, а почему отправили за такими грамотами тебя, а не, скажем, правую руку короля?
– Так было надо. Это позволило нам беспрепятственно добраться до столицы Империи без всяких осложнений. Ведь только когда мы двинулись в обратный путь, все раскрылось и нам стали мешать. А так мы, наверное, и до столицы бы даже не добрались.
– Обычная подстава. Довольно распространенный прием. Ну да ладно. Думаю, о главном мы договорились. Остальное все мелочи… Хотя нет. Осталась еще одна деталь. Видите вот эту девушку? – кивком головы я указал на эльфийку, хотя этого, по сути, не требовалось, ибо девушка рядом с нами была только одна, и большинство, не очень-то обращая внимания на наш разговор, и так пялились на нее. – Так вот, если с ее головы упадет хоть волосок или ее кто-нибудь обидит, то я вам клянусь: никакого короля Рихарда будет не надо. Потому что я сам вас всех на куски порежу. Если и не всех, то почти всех, а тем, кто выживет, скормлю эти пресловутые грамоты. Надеюсь, все меня поняли?
– Да, – хором ответили сидящие за столом, показывая настоящую армейскую выучку.
– Вот и хорошо. Если обо всем договорились, то позвольте откланяться. Мне, как я уже говорил, надо размяться. Следует всегда быть в форме, – поднимаясь из-за стола, произнес я. – Жизнь. Понимаю ее все меньше и меньше и люблю ее все больше и больше.
Выдав это изречение, услышанное или прочитанное, хрен знает где, я развернулся и пошел к выходу оставив Солину завязывать дружеские отношения с купцом и его людьми (а если они, отношения, вдруг завяжутся недружеские или еще какие-нибудь я потом самого купца завяжу морским узлом), возле которого копошился какой-то мужичок с двумя парнями. Видимо, пока мы говорили, трактирщик успел вызвать плотников, и в скором времени дверь вернется на свое законное место.
Выйдя из таверны-гостиницы, я сразу повернул направо, а, дойдя до угла здания, еще раз направо (совсем не по-мужски, то ли дело ходить налево), оказавшись на внутреннем дворе, в самом дальнем углу которого какой-то совсем хиленький пацан колол дрова. Не знаю, кто над ним так решил поиздеваться, что дал ему такое задание, но он еле подымал колун, а когда замахивался, то его даже в сторону вело. Другие же слуги не обращали внимания на это молчаливое страдание у всех на виду. Только какая-то девчонка крутилась возле паренька и что-то ему настойчиво говорила, но тот лишь мотал головой и упрямо вскидывал колун для очередного удара. В тот момент я пришел к выводу, что махание топором – это тоже своего рода разминка. Ну, не мог же я признаться себе, что у меня откуда-то появилось идиотское чувство благородства с его неизменным принципом защищать слабых и помогать угнетенным? От этого аж тошно. Когда я направился к пареньку, от конюшни, находящейся по левую сторону от меня, сначала донеслось конское ржание, а затем отчаянный крик. Пару секунд спустя оттуда буквально вылетел какой-то мужичок, а за ним по пятам скакал мой Снежок. Впрочем, он даже не скакал, а радостно прыгал. Видимо, ему нравилось пугать отчаянно убегающего конюха. Тот же, заметив меня, резко изменил направление и со всех сил помчался ко мне. Добежав, бесцеремонно спрятался мне за спину и жалобно, не то поскуливая, не то подвывая, стал баюкать перед собой покусанную руку. Снежок, наконец, тоже заметил меня и, радостно заржав, как-то полубоком, смешно переставляя ноги, приблизился ко мне.
– Эх, ты! Чего слуг кусаешь? Они же тебя кормят! – попенял я ему, беря в руки веселую конскую морду и поглаживая горячие щеки Снежка.
– Он не только кусается, – тут же наябедничал конюх, – он уже два раза непонятно как открывал щеколду и выходил на улицу. В первый раз через окно добрался на кухне до мешка с сахаром и давай хрумкать его, но повариха успела заметить и отогнала. А во второй раз подкрался и боднул дядю Хурта, когда тот наливал воду в уличную поилку. А она же большая, вот дядя Хурт тудыть и навернулся, потом, пока ловили вашего дьявола, он пятерых успел покусать, бестия такая. А сейчас, когда я принес ему воды, опять открыл щеколду и тут же тяпнул меня за руку. Вы уж его, господин, закройте сами, а то он опять чего-нибудь натворит и всех искусает.
Пока я, стоя вполоборота, слушал слугу, который угрюмо разглядывал свою руку, упомянутая бестия успел подойти еще на пару шагов, а потом, перегнувшись через мое плечо, тяпнул бедного мужика. И смотрел с радостным ржанием, как тот убегает.
– Ну, ты даешь! – глядя вслед бедолаге, произнес я, потом, повернувшись обратно к Снежку, похлопал его по шее и закончил: – Тебя же кормить никто не будет, всех запугал.
Тот лишь пару раз топнул ногой и помотал головой. Этим действием он высказал все, что думает об этом месте и всех его слугах, а также – что с голоду он не помрет.
– Ладно, пошли. Закрыть-то я тебя закрою, но запрещать выходить не буду… все равно не послушаешь.
Зайдя в конюшню, я провел Снежка к самому дальнему стойлу и, заведя внутрь, защелкнул на щеколду. Внимательно осмотрев ее и кое-чего прикинув, сделал вывод, что коню просто не по силам открыть запор. Он просто не достанет до него через перегородку, щеколда для этого находится слишком низко. Единственный способ – выбить ее, но, судя по всему, Снежок таким варварским методом не пользовался. Конечно, был еще один – просунуть палочку в щель и поднять щеколду. Но это же вообще бред получается! Конь на такое не способен! После этой мысли я еще раз внимательно посмотрел на Снежка и… переменил свое мнение. Эта бестия, по-моему, способен еще и не на то. Не удержавшись, я даже заглянул к нему в стойло. Мне тут же услужливо попалась на глаза соответствующая палочка, с помощью которой легко
