– Солина, это действительно ты? – прервал мои размышления голос папаши.
– Да, отец. Это действительно я, – неестественно спокойным голосом ответила Ушастая.
– Что ты делаешь среди людей? – слегка растерянно произнес папаша, потом дрогнувшим голосом добавил: – Они… они тебя не тронули?
– Нет, отец, – улыбнувшись, ответила Солина. – Они меня не тронули, даже совсем наоборот.
– То есть?
– То и есть. Меня никто не трогает.
Некоторое время Папаша непонимающе смотрел на дочь, затем опять задал вопрос:
– Почему ты спишь (эх, если бы!) с этим человеком?
– Он меня защищает, – просто ответила эльфийка.
Тут уж обалдели все ушастые, эльфы же, стоящие позади остальных, подошли посмотреть на такое чудо (типа меня). Человек, защищающий эльфийку? Это все равно как сказать: лев-вегетарианец или бабочка-людоедка, – звучит одинаково дебильно.
– Защищает? – тупенько переспросил папаша.
– Защищаю! – рявкнул я, надоело мне быть пассивным, поэтому я решил принять непосредственное участие в разговоре. – А так же берегу, холю, лелею и прочую хрень тоже предоставляю. Даю слово, ее даже пальцем никто не тронул, а если кто и тронет, то тут же останется без пальца, руки, ноги, уха и головы, а в случае чего-нибудь совсем безнадежного я ее сам прирежу, как говорится, ни себе, ни людям.
– Хисп! – возмущенно воскликнула Солина.
– Слушаю, золотце? – как ни в чем не бывало откликнулся я медовым голосом.
'Золотце' от возмущения заехало мне локтем под ребра. Все, теперь она уже точно прижилась, раз начала драться.
– Ну вот, пустил переночевать, а теперь хрен выгонишь, да еще и самого выгоняют!
После этого меня совершенно искренне постарались придушить, из-за чего я только нагло заржал. Для удушения такой личности, как я, нужен кто-нибудь вроде Кронда, для людей послабее эта процедура ничего не даст – сил не хватит. Солина это тоже быстро поняла, в результате чего я получил от нее (бесцеремонно усевшейся на меня сверху) пару ударов в грудь, которые были еще бесполезнее, только добавили мне веселья.
Эльфов оставалось только пожалеть. После всего увиденного можно и в психушку загреметь (правда, такого заведения в этом мире еще нет, хотя тоже не факт). Спустя какое-то время отец Ушастой вновь заговорил:
– Солина, мы отведем тебя домой.
Эльфийка посмотрела на меня совершенно затравленным взглядом. Я, чтобы ее успокоить, лишь весело подмигнул, давая понять, что полностью на ее стороне. Ушастая, сходу уяснив, вновь приобрела уверенный вид и, не поворачиваясь к отцу (она до сих пор сидела на мне), ответила:
– Я не вернусь домой.
– Но Солина! – воскликнул папаша. – Твой жених все еще ждет тебя.
При слове «жених» у Ушастой в глазах отразилась такая ненависть, что я на всякий случай посочувствовал упомянутому жениху. Я был практически на сто процентов уверен, что их первая брачная ночь закончилась бы тем, что жениха нашли мертвым, а Солина опять сбежала.
– Отец, я сказала свое слово: я не вернусь!
– Тогда мне придется применить силу, – твердо произнес папаша.
После этой реплики я вместе с Ушастой поднялся на ноги и, сделав пару шагов, остановился в паре сантиметров от отца эльфийки. Как выяснилось при ближнем сравнении, мы были одинакового роста, в результате чего я мог смотреть ему прямо в глаза, что я и сделал. Не отрывая взгляда, я медленно и с легким оттенком угрозы произнес:
– Она уйдет отсюда только тогда, когда захочет этого сама.
– Она уйдет сейчас и со мной, – точно так же, не отрывая взгляда, и с точно такой же интонацией произнес папаша.
После этих слов я выпустил наружу свой истинный лик Хиспа. Взгляд приобрел маниакальный, сумасшедший блеск, на лице появилась безумная улыбка. Переход из спокойного и угрожающего состояния в совершенно невменяемого психа был столь резок и разителен, что отец Солины в испуге попятился, да и не только он. Его примеру последовали все стоящие позади него эльфы и люди, хотя последние уже имели удовольствие лицезреть меня в таком состоянии, но все равно опасались, просто на всякий случай. Добавив к своему виду еще что-то вроде рычания, я начал наступать на эльфа, с бешенством произнося:
– Теперь слушай меня внимательно и запоминай. Если ты или твои эльфы хоть пальцем к ней притронутся, я вас всех прямо здесь и сейчас передавлю. Она принадлежит только сама себе, и не ты, ни кто-либо другой не вправе от нее что-то требовать. Если она хочет остаться здесь, то пусть остается. Если же она захочет вернуться домой, то она вернется, и о благополучном возращении я позабочусь ЛИЧНО!!! Все понятно?
На мою бешеную тираду мне послужило ответом жалкое «Да» отца Солины.
– Как звать? – возвращаясь к нормальному состоянию, вполне дружелюбно спросил я.
– Архонт.
Имя мне было смутно знакомо, но где его встречал (причем в своем мире), сказать я бы не смог при
