туристические группы, пообещав ему комиссию за каждого туриста. И с самого утра до заката солнца у забора на задворках «Сада Ангелов» царило радостное оживление. В течение этого ясного летнего дня несколько десятков человек, сжимая в руке бинокль, поднялись на лестницу и спустились с нее, выражая всем своим видом необычайное удовлетворение.
Никогда прежде никто из подъезжавших к монастырю с парадного входа не возвращался домой с таким довольным лицом.
Заручившись поддержкой экскурсовода, бизнесмен мог не опасаться теперь местных властей и визитеров из полиции. Миновала неделя, и предприятие процветало.
Однако на седьмой день произошло непредвиденное. Один молодой полицейский, проживавший в городке У. неподалеку от монастыря, как раз окончив перепись всех близлежащих хозяйств, направлялся домой и на обратном пути решил прогуляться по здешним живописным местам. Обогнув монастырь и проходя через просвеченную лучами солнца рощу, полицейский вдруг заметил странную лестницу, прислоненную к высокому монастырскому забору.
Чуть видная между высоких тонких стволов лестница казалась чем-то самим собой разумеющимся. Как будто она всегда стояла у этого забора. Полицейский прошел было мимо, но простое человеческое любопытство заставило его обернуться. Он не сразу понял, что происходит.
Снизу на лестницу, старательно удерживая ее, навалился всем весом толстенький мужичок. На предпоследней верхней ступеньке ссутулившийся мужчина в костюме, прижав к глазам бинокль, крутил туда-сюда головой. У подножья стояли еще двое: человек с фотоаппаратом и человек с саквояжем — и, не отрываясь, смотрели на того, кто был наверху. Один из них держал ладонь козырьком у лба, чтобы в глаза не били лучи заходящего солнца.
Эта картина показалась молодому полицейскому довольно странной, но тут его осенило: «Да это же самое натуральное преступление».
Так рассудил полицейский, который хоть и был молодым и неопытным, однако почувствовал, что происходящее у забора вполне соответствует такой дефиниции. И вот, в тот самый момент, когда человек в костюме спустился с лестницы, а следующий за ним в порядке очереди клиент начал подниматься наверх, неожиданно на месте событий появилась облаченная в полицейскую форму фигура.
Заметив полицейского, человек с саквояжем с силой потянул вниз своего карабкающегося по лестнице приятеля, и через мгновение всех троих уже и след простыл. Когда страж порядка подошел к лестнице, мужичок все еще продолжал стоять в прежней позе.
— Ничего себе ты придумал способ деньги зарабатывать… Собирай-ка вещи, пойдём в участок, — сказал мужичку полицейский.
Толкая велосипеды, они медленно спускались с ландышевого холма под лучами заходящего солнца. Из-за длинной лестницы, привязанной к велосипеду мужичка, полицейскому на каждом повороте приходилось выруливать на обочину.
Полицейский никак не мог припомнить, видел ли он раньше этого маленького человека, который понуро шел теперь рядом с ним, время от времени монотонно повторяя: «Я ни в чем не виноват».
В воздухе стоял густой запах ландышей. Такой густой, что полицейский даже почувствовал легкое опьянение. Над ландышами сновали туда-сюда майские жуки и пчелы, и их жужжание отдавалось долгим звоном в ушах.
Подсвеченные сзади закатным солнцем плыли в небе сияющие крыши монастырских построек.
— Я ни в чем не виноват, — ровным голосом в который раз произнес мужичок, отчего у полицейского окончательно испортилось настроение. Он даже прикрикнул на мужичка:
— Что значит не виноват?! А кто противозаконным способом деньги зарабатывал?
— Я не виноват, потому что я единственный, кто ничего не видел. — И мужичок ухмыльнулся, показав свои большие кривые зубы.
— Не видел чего?
— Я же говорю — ничего. Я не подглядывал за забор.
— Только не ври. Разве это не ты притащил к забору лестницу и подыскал самое удобное место, чтобы ее поставить?
— Ну да. Только на лестницу-то я не залезал.
— Так ты правда, что ли, ничего не видел? — не скрывая разочарования спросил полицейский.
— Сущая правда!
— А почему не стал смотреть? Не хотел быть виноватым?
— Нет.
— Тогда что?
Мужичок тускло посмотрел на полицейского, но ответ его прозвучал настолько убедительно, что молодой полицейский совершенно растерялся.
— Да, знаете, мне такое просто в голову не пришло.
ПОСЛЕСЛОВИЕ К РАССКАЗАМ
Все рассказы, вошедшие в эту книгу, были написаны Юкио Мисимой в период с 1954-го по 1955 год, незадолго до того, как писатель опубликовал одно из самых известных своих произведений — роман «Золотой храм». В «Золотом храме», используя как живописный фон реальные события недалекого прошлого, Мисима разворачивает перед читателем полотно своей эстетической концепции, своей философии. В публикуемых здесь рассказах постулируются идеи, схожие с теми, о которых писатель немного позднее заявил в своем знаменитом романе.
В основе сборника лежит известное философское кредо Мисимы — эстетическое совершенство неизбежно ведет к насилию, и наоборот, насилие есть красота. Так, в рассказе «Пионы» организатор резни в Нанкине полковник Кавамата выращивает великолепные пионы, таким образом сохраняя и лелея кровавые воспоминания о своих преступлениях. Большинство героев Мисимы испытывают страх открытого пространства жизни (недаром самый большой рассказ называется «Комната, запертая на ключ»), для них невозможно окончательно воплотиться, стать реальным, как все остальные (кульминации эта тема достигает в рассказе «Выставка», в котором в автора пытается вселиться душа героя ненаписанного произведения). Персонажам Мисимы очень хорошо знаком кафкианский ужас повседневного существования, когда самые близкие, родные люди становятся монстрами (как отец героини в рассказе «Звук воды»), которых необходимо уничтожить любым способом. Почти в каждом рассказе исследуются повторяющиеся патологические переживания главных персонажей: извращенное влечение и ненависть к женщине как самому яркому проявлению жизни. Секс, крайняя жестокость, занятия искусством — с точки зрения действующих лиц произведений Мисимы это одно и то же: всего лишь способ материализоваться, сбежать из мира больных фантазий и страшных снов. Но все попытки в конечном итоге оказываются напрасны, и единственный, хоть и тавтологичный, для уже как бы мертвых персонажей выход — самоубийство.
Интересны приемы, которые Мисима использует для построения сюжетной линии. В рассказах «Комната, запертая на ключ» и «Мальчик, который пишет стихи» критики находят немало заимствований из личной биографии автора. В основу рассказов «Звук воды» и «Торговый человек», вероятней всего, легли реальные события, почерпнутые Мисимой из раздела криминальной хроники в городских газетах (впрочем, это предположение требует отдельного источниковедческого исследования). Рассказ «Душа гор» тоже основан на реальных событиях, получивших название «Сёгава-Рюбоку-дзикэн» («Проблема сплавного леса на реке Сёгава»). Интересно, что в романе «Золотой храм» Мисима использует оба приема, сочетая некоторые подробности автобиографии с реальными событиями — произошедшим в 1950 году поджогом известного Киотоского храма.
Несмотря на использование схожих приемов в построении сюжетной линии и некое единство эстетической концепции, разница между стилем изложения, который используется в «Золотом храме», и
