пообещав обед, его оставили голодным, а в том, что это был обед у Президента. Такой чести Саддам редко кого удостаивал, но, видимо, бурная деятельность Филатова произвела на него благоприятное впечатление.
Ритуал посещения был соблюден в точности. Неожиданный звонок, резкий разворот и быстрая езда до ворот, распахивающихся в последний момент и точно проглатывающих подъехавшую машину. И снова офицеры охраны бежали рядом, а караульные хлестко били прикладами о каменные плиты, приветствуя гостя. Но на этот раз Филатов чувствовал себя гораздо спокойнее.
Стол был накрыт в большом зале, выходящем окнами в сад. Совсем как в новом доме у Филатова, только значительно больше размерами. Среди немногочисленных гостей, занимавших едва ли четверть стола, Филатов узнал только неизменного Тарика Азиза и вице-президента Таху Рамадана. Все были в военной форме и примерно одного возраста с хозяином. Ясное дело – товарищи по революционной работе.
Саддам встретил Филатова в дверях, поздоровался, и некоторое время они разговаривали вдвоем. Аббас стоял чуть в стороне и переводил.
– Мы высоко ценим вашу помощь, господин Филатов, – как всегда тихо, произнес Саддам. – Также прошу передать нашу благодарность руководителю вашей Партии.
– Спасибо, господин Президент, – с должным почтением, но без подобострастия ответил Филатов. – Все мы очень рады, что Европа изменила свое отношение к Ираку.
– Европа, но не США.
– Да, с ними договориться будет труднее.
– С ними вообще невозможно договориться! Саддам в упор посмотрел на Филатова, и тому стало не по себе. Вроде бы ему здесь ничто не грозило, но неподвижный взгляд диктатора как будто проникал внутрь, вызывая немотивированное беспокойство, похожее на страх.
«Наверное, такой же взгляд был у Сталина, – подумал Филатов. – Пустил же кто-то бредовый слух, что Саддам его кровный родственник!»
– Свободный и сильный Ирак всегда раздражал погрязших в роскоши предателей арабских интересов, – продолжал Саддам, не повышая голоса. – Когда мы строили дороги и школы, они покупали золотые унитазы и набивали мешки деньгами!
Филатов понял – речь идет о Саудовской Аравии. Давний конкурент Ирака на рынке нефти, его полная противоположность. Ирак – республика, светское государство, проводящее независимую политику. Саудовская Аравия – религиозное королевство, идущее в кильватере США.
– В шестидесятых годах Буш встречался с королем. Тот тогда еще в бедуинском шатре жил. И они нашли общий язык в ненависти к моей стране. Король дал Бушу много денег, и он с их помощью попал вначале в Конгресс, а потом и в президенты. За это Буш обещал уничтожить Ирак.
Филатов уже не раз слышал из разных источников, что большая часть саудовских нефтедолларов хранится в инвестиционных фондах, которые контролирует семейство Бушей, но никогда особо не задумывался, откуда это пошло.
– А еще американцам не дает покоя наша нефть. Потому что мы добываем ее сами и деньги тратим на благо всего народа. Они же хотят, чтобы вся прибыль доставалась нефтяным компаниям, и без того распухшим от миллиардов!
Саддам замолчал, бледный от напряжения Аббас украдкой вытер пот со лба, а Филатов подумал, что без саудитов не обошлось и катастрофическое снижение цен на нефть, ставшее одной из основных причин краха советской экономики.
– Нет, господин Филатов, – закончил Саддам, – Америка не успокоится, пока не уничтожит Ирак. Но мы готовы, пусть приходят!
На этом разговор, точнее монолог, закончился, Президент лично проводил Филатова к его месту, после чего сел во главе стола. И начался обед. Саддам как будто утратил интерес к политике и говорил только о приятных вещах: охоте, старинном оружии, арабской кухне. Соратники, едва он открывал рот, сразу переставали жевать и внимательно слушали, хотя, как показалось Филатову, ничего нового в словах Саддама для них не было.
На обратном пути Филатов думал о цене политических ошибок. Иногда они проходят вообще незамеченными, а иногда влекут за собой катастрофические последствия. Так, маленький камушек может просто скатиться с горы, а может вызвать обвал. Саддам правильно сказал – сегодняшняя ситуация на Ближнем Востоке в значительной степени определяется слиянием интересов США и Саудовской Аравии. Главный потребитель нефти и главный ее производитель давно обо всем договорились, предоставив всем остальным роли пассивных наблюдателей или, как это получилось с Ираком, жертв. Однако ситуация могла бы быть совсем иной, если бы семьдесят лет назад советское руководство не допустило серьезной ошибки.
Ведь именно Советский Союз первым в мире признал Саудовскую Аравию в 1926 году! Когда Абдель Азиз аль-Сауд сверг правителя Хиджаза шерифа Хусейна и провозгласил объединение Аравии под своей властью, ему тут же была протянута дружеская рука Москвы. В то время Англия выступала против подобной, не подконтрольной ей политической активности среди арабов, а США не считали бесплодную пустыню на другом краю света сколько-нибудь интересной.
И это было не просто политическое признание на уровне обмена послами, а весьма плодотворное сотрудничество. В частности, Советский Союз снабжал молодое государство бензином. Ведь в то время еще не было известно об огромных запасах нефти и без советского бензина королю и его приближенным пришлось бы пересесть из автомобилей, которыми они поспешили обзавестись, снова на верблюдов. Кроме этого поставлялись керосин, сахар и даже самовары. Недаром спустя всего шесть лет в Москву с официальным визитом приезжал принц Фейсал, старший сын аль-Сауда и будущий король Саудовской Аравии.
И что в результате? А ничего! В конце тридцатых годов советское руководство занялось более важными, как ему казалось, европейскими делами, и так хорошо начавшееся сотрудничество с Саудовской Аравией было заморожено. А может, кому-то в верхах просто показалось, что негоже социалистическому государству дружить с королевством, тем более глубоко приверженному исламу и отрицающему бодрый советский атеизм? Зато американцы быстро прочувствовали запах найденной в песках нефти и заняли освободившееся место. Да так, что теперь их отсюда никакими силами не подвинешь…
Глава 10
Трудно сказать, ожидал ли Филатов такого серьезного продолжения случайной встречи в «Эль- Рашиде», но то, что происходило в особняке на берегу Евфрата, ему нравилось. Тинни оказалась потрясающей женщиной, именно и в точности такой, какая ему требовалась. Филатову было настолько хорошо и легко в ее обществе, будь то постель или простая прогулка, что временами он начинал всерьез подумывать – а не переехать ли в Ирак насовсем?
Но кем бы он тогда стал? Политиком? Смешно… В отрыве от Партии и России Филатов сразу утратил бы почетное звание большого друга иракского народа. Человек менее практичный, возможно, тешил бы себя надеждой на благодарность Саддама и его окружения – я же помог в тяжелую минуту! Но Филатов никогда не строил иллюзий.
Опять же постоянная угроза войны. Судя по агрессивной риторике американцев, отступать они не собирались, подтверждением чему был целый военный флот, стоящий в Персидском заливе, с тысячами морских пехотинцев и сотнями боевых самолетов на борту. Вся эта армада, дрожа от нетерпения, ожидала команды «фас!».
Так что приходилось Филатову жить на два дома – один в Москве, другой в Багдаде. Впрочем политическая ситуация этому благоприятствовала: Партия действовала на иракском направлении весьма активно и главным исполнителем ее воли был Филатов. Два-три раза в месяц он отправлялся в командировки, которые занимали от пары дней до пары недель. Вождь даже выразил беспокойство – не слишком ли велика для него такая нагрузка? Может, назначить кого-нибудь в помощь? Но Филатов решительно, а главное – честно, ответил, что любимая работа только придает ему сил и вообще лучше любого праздника.
К счастью, теперь не надо было летать до Аммана, а потом, рискуя здоровьем, ехать на такси – прямые рейсы Москва—Багдад гарантировали быстроту и удобство перелета. В аэропорту Филатова обязательно
