считают вас членом своей семьи.
Дальше все произошло так неожиданно, что Джейн не успела опомниться. Она вдруг оказалась в его объятиях.
— А раз это действительно так, — сказал Фернан, околдовывая ее взглядом своих черных как ночь глаз, — значит, я не такой монстр, как вам поначалу показалось.
Его теплые, твердые губы коснулись ее губ в нежном поцелуе, который показался Джейн бесконечным. Затем он поцеловал ее в лоб и тут же отпустил.
Джейн машинально повернулась и пошла к двери, но ноги плохо слушались, голова кружилась. Это, очевидно, принято у французов, твердила она себе. Так же, как безупречные манеры, слегка покровительственное, но галантное отношение к женщинам. В тех случаях, когда англичанин жмет руку, француз целует.
Он ведь только что ясно дал понять, что предлагает ей свою дружбу ради гармонии в отношениях с Пьером и Норой. Так что поцелуй был просто дружеским жестом, как бы сильно он ни подействовал на нее.
Ведь не мог же Фернан догадаться, что она чувствует по отношению к нему! Джейн содрогнулась от одной мысли об этом. Конечно же нет! Да и что такого особенного она чувствует? Он просто смущает ее, приводит в замешательство. Другая культура, другой подход к женщинам, вот и все…
— Всего доброго, Бланш. — Низкий голос Фернана вывел ее из оцепенения, и Джейн поняла, что даже не видела, как горничная вошла в гостиную.
— О, прошу прощения, Бланш. — Она обернулась и с ласковой улыбкой коснулась плеча служанки. — Ты так незаметно вошла… Я обещала Полю взглянуть на Флобера, накрыть его клетку на ночь и все прочее, так что не беспокойся о нем. Хорошо?
Поль ночевал у приятеля и всегда волновался о своем попугае, когда покидал дом.
— О, спасибо, мадемуазель! — Бланш посмотрела на нее с явным облегчением.
Отношения между горничными и непредсказуемой птицей были предметом тайных шуток всех домочадцев. Флобер прекрасно знал, что Мари и Бланш его побаиваются, и безжалостно пользовался своей осведомленностью.
— Ты на сегодня свободна, скажи Мари и Терезе, что, когда они управятся на кухне, тоже могут ложиться спать. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, мадемуазель, месье.
Февральский воздух встретил их прохладой, запахами трав и лимона. Все это, казалось, находилось в миллионе миль от Лондона, который именно в этот день накрыл один из самых жестоких снежных ураганов за последние годы. Высоко в темном небе плыла луна, мириады звезд сверкали подобно алмазам на черном бархате.
— Какое чудесное небо! — воскликнула Джейн, стараясь забыть переживания последних минут. — Слишком красивое, чтобы быть настоящим, правда?
— Пожалуй, действительно чересчур красиво, — согласился Фернан, разглядывая ее профиль. — Пойдемте, иначе мы так никогда не доберемся.
Он подвел Джейн к черному «ситроену», припаркованному у входа, и открыл для нее дверцу.
— Но это не та машина, на которой вы подвозили меня из аэропорта. — Джейн разглядывала дорогой автомобиль с таким видом, словно он мог укусить ее.
— У меня их две, — сухо заметил Фернан. — А что, эта вам не нравится?
— О нет, нравится, — поспешно ответила Джейн. — Она очень… — Джейн хотела сказать «симпатичная», но побоялась, что это определение может покоробить владельца элегантного автомобиля, и пролепетала: — впечатляет.
— Я вообще люблю машины. — Фернан жестом пригласил ее сесть, но Джейн замешкалась, подавленная представительным и в то же время каким-то хищным видом машины. — А эта просто прекрасна. Готова выполнить любое мое желание — совсем как идеальная женщина.
Джейн резко вскинула голову, собираясь ввязаться в словесную баталию, но заметила в его глазах веселые огоньки и промолчала.
— Не сердитесь, — примирительно сказал Фернан. — Я дал себе слово не дразнить вас сегодня, но, как видите, не удержался. А этот автомобиль действительно очень послушный. Немаловажное качество. Для машин — в том числе…
Он медленно проехал по широкой извилистой аллее, окаймленной вековыми деревьями, и вырулил через раскрытые кованые ворота на шоссе.
Джейн еще летом влюбилась в Ниццу. Красота окружающих пейзажей, очарование узких улочек и маленьких площадей пленили ее сердце, но сейчас все эти прелести проносились мимо нее незамеченными. Она чувствовала только, что опять сидит рядом с Фернаном Тамилье и это действует на нее совершенно недопустимым образом!
Держись, держись! — повторяла про себя Джейн, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной и беззаботной.
Нора говорила, что родовое поместье Тамилье расположено среди обширных апельсиновых садов, которые предки Фернана выращивали на протяжении столетий и которые заложили основу благосостояния семьи. Правда, уже дед Фернана занялся более современными и прибыльными отраслями бизнеса, что привело к созданию империи Тамилье. Теперь Фернан являлся единственным наследником огромного состояния: его родители погибли во время крушения яхты, когда он был еще подростком.
Полная луна в ясном, прозрачном небе сияла так ярко, что было светло как днем. «Ситроен» подъехал к воротам виллы, и Джейн впервые увидела дом Фернана.
Собственно, она и сама толком не знала, что ожидала увидеть, — наверное, нечто похожее на Ле- Пюи. Но когда машина въехала во внутренний дворик, Джейн поняла, что это совсем другое, но, пожалуй, еще более прекрасное здание. Вилла выглядела более приземистой, но главное — более старинной. Стены были окрашены в нежно-кремовый цвет, по ним вились бугенвиллеи с ярко-красными цветами, а окна со свинцовыми переплетами и балконные перила из кованого железа напоминали о давно прошедших, более спокойных и благородных временах.
Когда «ситроен» объехал вокруг журчащего фонтанчика, Джейн увидела в углу дворика ажурную голубятню, и ей показалось, что она перенеслась в другой мир. Все это было прекрасно — сказочно прекрасно и трогательно мило. Какое-то время она не могла произнести ни слова.
— Вам нравится?
Впрочем, Фернан прекрасно знал, что ей здесь понравится. Иначе зачем бы он привез ее сюда? Чтобы произвести на нее впечатление, дать ей понять, что он — нечто большее, чем просто бездушный делец и безжалостный сердцеед, за которого она его принимала. А заодно напомнить об этом и самому себе…
Глядя на тонкий профиль Джейн, Фернан вдруг осознал, что давно уже не понимает, кто он такой и чего хочет от жизни. Одно он знал наверняка: в его дальнейшем существовании не будет места постоянной привязанности и ответственности за кого-то. Все это закончилось для него в один из летних дней почти три года назад…
С этими мыслями Фернан вышел из машины, не дожидаясь ответа своей спутницы. Ее слова он предвидел заранее и, разумеется, не ошибся.
— Да, конечно, мне здесь нравится, Фернан! — воскликнула Джейн. — Мне кажется, что это самое прекрасное место на свете!
— До чего же вы, англичане, любите все преувеличивать. — Он улыбнулся, но улыбка его была совершенно лишена эмоций — так же, как при встрече в аэропорту.
Джейн ощутила внезапный приступ злости: опять ведет себя как восторженная дурочка! Высоко подняв подбородок, она заявила:
— Я так не думаю.
Джейн прошла мимо него к входным дверям, которые сами по себе были произведением искусства. Ее поразило, с каким совершенством резчики по дереву воспроизвели различные цветы и листья.
Внутреннее убранство дома было под стать его внешнему великолепию. Типичный старофранцузский
