раньше. В день смерти Клиффа. Через несколько месяцев после смерти папы я встретил девушку, дочь одной из подруг матери, и женился на ней. Черт, я был полным идиотом.
— Не понимаю. — Кэрол была почти испугана яростью, прозвучавшей в его голосе.
— Моя мать и к этому приложила руку, хотя тогда я этого не знал. В Лоре она увидела родственную душу, такую же холодную и расчетливую. Дьявол, да Лора могла бы сойти за ее кровную дочь! Они любили друг друга, честное слово, надо было хоть на это обратить внимание. Чтобы расчистить Лоре путь, мать позаботилась о том, чтобы убрать с дороги всех моих подружек.
— И ты ничего не заподозрил?
Кэрол спрашивала его, а сама думала: и это Рой Стюарт! Блестящий и холодный ум бизнесмена оказался бессилен перед хитростью женщины. Секундой позже она с тоской поняла — вот почему он так прореагировал на ее поведение у озера! Он не верил ей, он думал, что она такая же, как его мать!
— Я начал было догадываться… Даже пытался разорвать помолвку, но передумал. На вид Лора была совсем другой — нежной, невинной, доброй.
Совсем не такой, как его мать, подумала Кэрол.
— Она плакала, говорила, что покончит с собой, ну и все такое. В общем, я женился. Знаешь, кареглазая, есть такие пауки, их называют «Черная вдова». Самки в первую же брачную ночь высасывают кровь из своего супруга.
— Как же ты попался?! Она тебя просто шантажировала, это старо, как мир.
— Дело было сделано. Кстати, кое в чем Лора здорово отличалась от моей матери. Та вела себя, как мартовская кошка, а моя молодая жена оказалась совершенно и бесповоротно фригидной. Разумеется, благодаря этому Лора сберегла невинность до свадьбы со мной. Вот порадовалась, должно быть, моя матушка, узнав, как я был потрясен этим редчайшим фактом!
Да. Конечно, ведь глядя на свою мать, он видел совершенно противоположное отношение к браку!
— Ваш брак не удался?
— Не удался? О, я пытался сделать его удачным, я из сил выбивался, чтобы добиться этого. В один прекрасный день Марго заметила, что я близок к нервному срыву, и заставила меня все рассказать. А как можно рассказать, что каждую ночь любви ты покупаешь у собственной жены за шубки, бриллианты и машины, а она и тогда ухитряется обставить все как изнасилование. Лора ненавидела секс, а я… возненавидел ее.
— Она была больна, Рой.
Сердце бешено колотилось в груди. Открывшаяся истина мучила Кэрол, жгла ей душу. Отъявленный ловелас, бесстрастный покоритель женских сердец был всего лишь жертвой холодной и расчетливой женщины, и его было жаль. Но эта жалость — пагубна для Кэрол, если она хочет спасти собственную душу от гибели. Она не должна его жалеть, ни в коем случае.
— Да, она была больна, но не физически. Они с моей матерью были близнецами — обе эгоистки до мозга костей, неспособные понять чужие чувства или хотя бы заметить их наличие. Знаешь, Кэрол, жить с таким человеком страшно и невыносимо, а я прошел через это дважды. Сначала мать разрушила жизнь отца, а затем и сам я едва не угодил в ту же ловушку.
— Лора… она умерла?
— Да. Наш бракоразводный процесс был тогда в разгаре, и представь, она решила после развода остаться жить не со своими родителями, что было бы вполне естественно, а с моей матерью. В тот день они позвонили мне в офис и сообщили, что сейчас приедут. Они были в магазине и щебетали на радостях, как две птички. — Он цинично усмехнулся. — Это, впрочем, была их последняя радость. Мать всегда водила слишком лихо. Как я понял, машину вынесло с шоссе.
Кэрол не знала, что сказать. Все было слишком ужасно. Она робко тронула его руку:
— Бывают и счастливые браки, Рой. Твоя мать… — Имеет ли она право говорить ему такое о его матери? — Твоя мать, ты сам сказал, была неискренним и холодным человеком. Такие люди всегда были и будут, но большинство людей умеют любить и живут счастливо со своими избранниками.
— А Лора?
— Тебе, просто не повезло. — Она увидела, как он вскинул брови, и поспешно добавила: — Ты, опять же, сам сказал, что ее выбрала твоя мать, завернула в подарочную упаковку и поднесла тебе на блюдечке. Она все предусмотрела.
Непостижимо, как женщина могла так поступить с собственным сыном! И все-таки на протяжении целых веков, со времен древних римлян и до наших дней, многие, слишком многие родители манипулируют своими детьми, диктуют им свою волю, когда явно, когда тайно, приносят их в жертву своим страстям, свергают с трона, предают одного во имя другого… Любовь может быть могучим орудием созидания, но если она обернется иной стороной — спасения нет.
— Значит, ты веришь в семьи, где все хорошо, где растут счастливыми не меньше двух, а то и четырех детей и все такое?
В его голосе звучала насмешка.
— Когда это искренние отношения, когда все хорошо, то почему бы и нет? Это прекрасно, и я знаю такие семьи — например, мои родители, да и Роззи с Сирилом.
— Ну хорошо, а когда это не срабатывает, когда не получается быть искренними и любящими, тогда что, Кэрол? Кто в ответе за искалеченные судьбы детей, за собственные разбитые жизни? Общество требует от нас, чтобы мы выглядели благопристойно, ты это знаешь не хуже меня. Главное — соблюсти приличия. На самом деле миллионы живут в своем собственном, личном, маленьком аду, и статистика разводов не имеет никакого отношения к реальности!
— Ты похож на старика, ворчащего на дождь за сырость. После дождя будет радуга, но пусть кто-то попробует сказать ему об этом, знаешь, что он ответит?
— Нет, удиви меня.
— Он скажет, что это всего лишь результат рефракции и дисперсии солнечных лучей.
Рой задумчиво смотрел на нее, а затем медленно протянул:
— Значит, старик… Прелестно!
— Я имела в виду…
— Я знаю, что ты имела в виду.
Его потрясающие глаза заполнились расплавленным серебром, а жесткие губы смягчились, когда он чуть слышно прошептал:
— Ты вообще-то реальна, мисс Стрэнд?
Он притянул ее к себе, и тело Кэрол немедленно отказалось повиноваться ее мозгам, отчаянно бьющим тревогу.
— Я вполне реальна, мистер Стюарт.
— Кто знает, кто знает… Впервые за долгое-долгое время я задумываюсь о серьезных отношениях с кем-то, хотя и не совсем уверен, что мне это нужно…
Она не хочет слышать такие слова от Роя Стюарта! Только не от него!
Их взгляды встретились. Карие, огромные, доверчивые и немного отчаянные глаза Кэрол смотрели в спокойные, бриллиантово-прозрачные, бесстрастные глаза Роя. Он не хочет быть с ней. Он не хочет думать о ней, не хочет позаботиться о ее чувствах.
Серебряные глаза многое повидали и много знают. Теперь она знала, что скрывается под маской самоуверенного плейбоя.
Две женщины должны были любить его больше своей жизни: его мать и его жена. Две эти женщины предали его. Первая разрушила его детство и юность, отняла у него брата и унизила его отца, вторая унизила его самого, обрекла на брак без любви и уважения и тем самым разрушила его душу. Зачем такому человеку знать, что после дождей бывают радуги? Кэрол тихо и мягко произнесла, не сводя с него глаз:
— Только ты сам можешь решить, хочешь ты быть с кем-нибудь или нет, ты сам хозяин своей жизни. Я не в силах помочь тебе.
— Я должен сам с этим справиться, кареглазая. Возможно, то, что я рассказал тебе сегодня о своем прошлом, это начало, хотя исповедь — не мой стиль. Я никогда не верил в то, что она может облегчить душу.
