— Я должна с этим справиться, — с улыбкой откликнулась она.
Рой резко притянул ее к себе и поцеловал в губы коротким и жадным поцелуем, затем отстранился и испытующе взглянул в ее пылающее лицо.
— Ну и долго будет продолжаться это представление?
Вот теперь это был прежний Рой, уверенный в себе и собственной неотразимости.
— Я не понимаю…
— Ты сказала, что тебе нужно время, чтобы узнать меня получше… — Его пальцы мягко коснулись ее щеки, пробежались по контуру полураскрытых губ. — Итак, что еще осталось невыясненным?
Теперь его рука скользнула по ее горлу и легла на ее грудь. Кэрол вздрогнула и непроизвольно подалась вперед, желая почувствовать прикосновение желанного тела к своей горящей от возбуждения коже.
Его пальцы осторожно коснулись напряженного соска, проступившего сквозь тонкую ткань, и сквозь нарастающее возбуждение Кэрол почувствовала злость. Великий стратег Рой Стюарт! Исповедаться ей, вызвать ее жалость, сочувствие, симпатию, а затем прямым ходом уволочь ее в свою постель. Нет, она не сомневалась в его искренности, но он умел быстро ориентироваться в ситуации и сразу понял, что железо вполне готово для ковки! Его ласки были великолепны, но он продолжал играть в свои мужские игры.
— Почему это мне кажется, что у кого-то подскочила температура?
— А почему это мне кажется, что мною кто-то манипулирует?
— Ну… будем считать это неудачной попыткой.
Он со смехом отпустил ее, и дыхание потихоньку вернулось к Кэрол.
За эти несколько недель она узнала Роя и привыкла к нему, а он привык к ней. И она знала, что последнее обстоятельство нравится ему еще меньше, чем перспектива длительных отношений с кем-либо. Не на это он рассчитывал, когда пару месяцев назад возобновлял давнее знакомство с младшей сестренкой жены своего университетского друга. Он считал ее современной женщиной, с которой можно на равных поиграть в его любимую игру, а она не приняла пас. Она вообще не хочет играть с ним.
Ну и сколько это будет продолжаться?
Миссис Джонс позвала их к столу, и, идя бок о бок с этим темноволосым демоном, несчастная Кэрол мрачно думала о том, что надежд у нее никаких не осталось. Все закончится очень скоро.
Еда была, как всегда, великолепна, и, когда миссис Джонс водрузила на стол шоколадно-кремовый торт со взбитыми сливками и шоколадными розами наверху, Кэрол в ужасе откинулась на спинку стула.
— Фигура погибла раз и навсегда! Но когда перед тобой возникает такое, отказаться невозможно.
— Точно.
Его глаза смеялись, а в виду он имел явно не торт. Кэрол послала ему ответную улыбку и сказала:
— Я позвоню Роззи попозже, ладно? Сирил улетел во Францию, а я обещала ему приглядеть за Роз. Вообще-то он всего на три дня улетел, но у него был такой вид, как будто он отправляется в экспедицию по Нилу года на два. У Роз еще есть в запасе несколько недель, но последнее время ее беспокоят боли в пояснице, хотя врач говорит, что это нормально.
— Никаких проблем!
Он спокойно и умиротворенно раскинулся в кресле, но Кэрол почему-то почувствовала, что ее сердце сейчас разорвется. Она так любила его! С шестнадцати лет она пыталась бороться с этим чувством, но все было бесполезно, и сейчас она отчетливо понимала, что без него мир будет пустым и серым, лишенным всякой привлекательности. Все зашло слишком далеко.
Да, пока Рой терпелив и держит себя в руках, но в один прекрасный момент это закончится. Реплика в саду ясно указывала на то, что его терпение на исходе. Он сделал все, что от него зависело, а теперь ждет результата, компенсации за все свои труды. Но ее не будет. И тогда они поругаются. Навсегда. Насмерть.
Ибо она ни за какие богатства мира не позволит ему стать ее любовником. В этом случае она, Кэрол, погибнет.
Она не хочет превратиться в одну из тех ревнивых, вечно подозрительных подружек, которые провожают взглядом всех мало-мальски красивых женщин на улице, она не хочет видеть, как в серебряных глазах медленно гаснет огонь страсти, уступая место пеплу скуки и привычки, а затем — раздражению и отчуждению. Лучше уйти сразу, не дожидаясь, когда это случится с ней.
Может быть, однажды, через месяц, через год, через два года он поймет, что ему недостает ее…
— Эй! В чем дело? — Он перегнулся через стол и взял ее за руку. — О чем задумалась?
— Ни о чем.
Кэрол была страшно благодарна миссис Джонс, хотя та об этом и не подозревала. Кофе и коньяк были принесены крайне своевременно. Рой внимательно посмотрел на свою экономку и тихо сказал:
— Мы посидим в гостиной, миссис Джонс, а вы можете отправляться спать. Все это подождет до завтра.
Когда они перешли в гостиную, он пояснил Кэрол:
— Мистер Джонс неважно себя чувствовал, и она не спала почти всю ночь.
— О, как жаль.
— И не говори. Это прекрасный повод отослать ее.
Его рука, лежавшая у Кэрол на талии, излучала не только тепло, и по спине опять поползли змейки.
Рой настоял, чтобы они расположились на низкой софе, и сам снял с Кэрол туфли, несмотря на ее протесты.
— Ты что, не можешь без них?
Его пальцы скользнули по лодыжке, лаская шелковистую кожу, и Кэрол с ужасом и восторгом прислушивалась к буре, зарождающейся в ее теле. В горле у нее пересохло, она тщетно пыталась что-то сказать, но расслабляющий массаж лишил ее дара речи.
— Так хорошо, кареглазая? Остановись! Ведь я тоже человек, я не в силах больше сдерживаться, поэтому умоляю тебя: остановись!
Пальцы скользили все выше, теперь он массировал ее окаменевшие от напряжения икры. Колено… Бедро…
— Рой, прошу тебя…
Она сама не знала толком, о чем просит его. Он и не думал останавливаться, напротив, теперь обе его руки ласкали ее бедра.
— Ты очень красивая, Кэрол…
Если он не прекратит, она сгорит в его руках, вспыхнет и рассыплется пеплом!
— Я столько времени мечтал о тебе, ты знала об этом? Твой запах, твой вкус… Я хочу тебя. Я хочу тебя прямо сейчас.
Сумерки уже окончательно сгустились, в открытые окна ветер принес сладкий и дурманящий аромат роз, по углам лежали глубокие темные тени. Кэрол не могла шевельнуться, не могла помешать тому, что должно было произойти в следующий миг.
Рой перекатился на спину, и теперь она лежала на нем, жадно и отчаянно отвечая на его поцелуи и с трепетом ощущая, как напряжена его плоть. Одежда была слишком ненадежной преградой.
Он обхватил ее бедра руками и с силой прижал к себе.
Его язык настойчиво и дерзко раздвигал ее губы, сплетался с ее языком, и через мгновение она уже отвечала ему с той же страстью и пылом.
Она выгибалась в его умелых руках, и он мог чувствовать, как мучительно напряжена ее грудь, жадно прижимающаяся к его широкой груди. Она торопливо расстегивала пуговицы на его рубашке и наконец со стоном распахнула ее и запустила пальцы в завитки черных волос на его мускулистом торсе.
Рой и сам уже не мог сдерживать страстных стонов, особенно когда ее жаркие губы коснулись его сосков. Он с силой притянул ее к себе, и на этот раз поцелуй был почти жестоким, но она смело ответила на него.
Он прекрасен, боги мои, он прекрасен, как вы сами, и я никогда не смогу заниматься любовью ни с кем
