случилось, никто не знает. Даже нет сведений, на основе которых можно было бы сделать достоверное предположение. Известно одно: экипаж лодки принял смерть в бою, как подобает краснознамёнцам и гвардейцам.
АТАКИ В ФИОРДАХ
Норвежские берега скалистые. У берегов море глубокое. Поэтому немецкие транспорты ходили, прижимаясь к берегу, берег был защитой им от атак лодок со стороны суши. Со стороны моря их прикрывали противолодочные корабли. Не так-то просто при таком методе движения подводной лодке торпедировать противника. К тому же с воздуха море осматривают самолёты-разведчики «арадо»; скорость у них чуть больше, чем у наших По-2, на такой скорости лётчик имеет возможность внимательно осматривать море. И это ещё не все меры предосторожности. От Тромсе до Варангер-фиорда на мысах, на возвышенностях стоят наблюдательные посты; они связаны с аэродромами, с береговой артиллерией, с противолодочными кораблями. Стоит им обнаружить перископ нашей лодки, как тут же лодка подвергается нападению или авиации, или артиллерии, или кораблей, а то и всех сил разом.
Конвои разгружаются и загружаются в фиордах – узких, извилистых заливах, глубоко врезанных в берега. У входов в фиорды тоже наблюдательные посты, там дежурят дозорные катера и сторожевики, в готовности находятся береговые батареи. Мало этого – входы закрываются противолодочными сетями. Да ещё прикрыты минными полями. Выходит, порт в фиорде – настоящая западня. Но и в такие западни дерзко пробирались наши подводные лодки, в основном «малютки».
В фиорде, несмотря на особую сложность выполнения атак, и открыли североморцы счёт потопленным судам. 14 июля 1941 года Щ-402 под командованием старшего лейтенанта Н. Столбова пробралась на рейд порта Хоннинсвог и торпедировала там стоявший на якоре транспорт.
В августе в фиорд Петсамовуоно (теперь Печенгский залив) прокралась лодка М-172 под командованием капитан-лейтенанта И. Фисановича. Гавань Линахамари расположена в самой глубине фиорда. Лодка долго шла к ней в подводном положении. Дважды встречалась с немецкими сторожевиками, прослушивая их с помощью гидроакустической станции. Штурман Бутов настолько чётко прокладывал курс, что «малютка», когда подняла перископ, оказалась в 7-8 кабельтовых от причалов. У причала стоял огромный транспорт. Было около двух часов дня, прогремел взрыв торпеды, и лодка, нырнув в глубину, стала уходить из фиорда. Последнее, что увидели подводники в перископ, – это строй катеров, они шли фронтом поперёк фиорда, сбрасывали глубинные бомбы.
М-172 благополучно вернулась в Полярный. В те дни в базе были английские моряки. Рассказывают: «…командир английской лодки попросил Фисановича показать карту вражеской гавани с нанесёнными на ней боевыми курсами «малютки».
Англичанин внимательно разглядывал её, прикидывал циркулем длину и ширину залива. Затем восторженно пожал руку советскому командиру и сказал:
– Эту карту я вставил бы в рамку и повесил на стене своей комнаты».
В гавань Линахамари дважды ходила М-171 под командованием старшего лейтенанта В. Старикова Первый поход был неудачный, не оказалось цели, достойной торпеды. Стариков увёл лодку в море, намереваясь после такой разведки ещё раз побывать в гавани.
2 октября 1941 года М-171 была удачливой. Одну за другой она выпустила две торпеды: первую в грузовое судно, стоявшее у причала, вторую в пассажирское. Тут же лодка ушла под воду и стала выбираться из фиорда. Подводники ждали взрывов глубинных бомб. Но, к удивлению, всё было тихо, будто в гавани не слышали грохота торпед и не видели гибнувших судов. Удивление рассеялось, когда лодка в узкости фиорда вдруг остановилась и тут же произвольно стала всплывать с большим дифферентом на корму. «Малютка» попала в противолодочную сеть. Немецкие пушки принялись обстреливать лодку ныряющими снарядами.
Ты помнишь, как в Финском заливе выбирался из сети «Ёрш»? И тут подводники давали задний ход, заполняли водой среднюю цистерну, продували её – раскачивали лодку, чтобы выбраться из стальных пут. Что значит заполнить цистерну? Вода, заполняя цистерну, выгоняет из неё на поверхность огромный воздушный пузырь, величиной с дом. Бросай бомбу в пузырь – попадёшь в лодку. Вот уже слышно, как идёт над лодкой корабль. Рвутся две глубинные бомбы. А больше немцы не бросают. Рассудили: «Зачем губить лодку? Скоро она израсходует запасы электроэнергии, воздуха высокого давления. И сдастся».
Наконец удалось вырваться из сети. Стариков решает пройти под сетью. Опустились на предельную глубину, двинулись вперёд. И снова упёрлись в награждение. Немцы, почувствовав строптивость «малютки», стали бросать глубинные бомбы – не часто, но методично, как бы понукая к благоразумию, к сдаче в плен.
Да, из ловушки не уйти. И командир решает: всплыть, стрелять по врагу из пушки – на «малютке» она одна калибром всего 45 миллиметров… Офицеры и комендоры получают гранаты – выскочив на палубу, будут драться гранатами. Инженер-лейтенанту Смычкову поручается самое ответственное – при угрозе захвата лодки бросить гранату в артиллерийский погреб, взорвать лодку…
К счастью, начался прилив. И забрезжила надежда на удачу. Самым малым ходом на минимальной глубине М-171 двинулась вперёд. И вдруг все услышали лёгкое трение под килем. Лодка ползла над верхним тросом сети. А в фиорде было тихо. Немцы не замечали, что верная добыча уходит от них.
Дышать в лодке уже было нечем. Давление в отсеках очень высокое. Пустили компрессор, чтобы уменьшить давление. Словно в ответ послышались взрывы глубинных бомб. Остановили компрессор. Нырнули на глубину. Метнулись в сторону. Надо сбить врага со следа.
По времени над морем уже должны спускаться сумерки. Скорее бы ночь! Тогда отстанут преследователи, кончатся взрывы глубинных бомб. И можно будет всплыть, чтобы впустить в отсеки свежий воздух. В подводном положении лодка находится почти сутки.
В темноте всплыли. Дошли до берега, где стояли наши батареи. Под их защитой зарядили аккумуляторы. Утром другого дня Полярный увидел героическую лодку и услышал два выстрела. Командиры лодок, стоявших у причала, приняли швартовые концы у М-171. Был на Севере и такой обычай – в любое время суток командиры выходили встречать лодку или провожать её в поход.
ТОВАРИЩЕСТВО ПОДВОДНИКОВ
Почему командиры в любое время суток выходили на причал встречать из похода или провожать в море лодку? Что вызвало такую традицию? Ответ простой: очень уж суровая служба у подводников. Они пребывают в напряжении не часы даже не дни, а недели и целые месяцы. Дружба с её верностью, бескорыстием, с мужской нежностью, только она одна могла снимать это постоянное напряжение, поддерживать бодрость духа, готовность перенести невзгоды, которыми не в меру щедро море в дни войны. А ещё дружба обещает помощь – в любой, самой трагической обстановке, помощь даже ценой жизни.
Говоря о морской дружбе, о товариществе подводников, надо в составе друзей числить и корабль. Помнишь, адмирал Макаров говорил: «Корабль есть живое существо…» На самом деле, он бьёт неприятеля, надёжно бережёт экипаж от непогоды, «с честью исполняет свой долг». Разве это не друг моряка? Через отношение к кораблю приходит и отношение к товарищам. Какое-либо упущение по службе приносит вред одновременно и кораблю, и его людям. Наоборот, самая маленькая забота о корабле уже есть забота о друзьях.
Однажды К-23 ставила мины у мыса Нордкин. Испортилось сбрасывающее устройство. Для починки нужно залезать в минно-балластную цистерну. Вызвался боцман старшина сверхсрочной службы Валентин Николаевич Носов. Лодка стояла близко от берега. В том месте часто проходили немецкие корабли. Чтобы не выдать себя и заминированный участок, если бы появился противник, лодка должна была срочно погрузиться. Моряки медленно закрывали за старшиной горловину цистерны. Тогда Носов сказал:
– Закрывайте. Если потребуется срочно погружаться, делайте это, не задумываясь.
