24 сентября 1941 года немецкая эскадра заняла позицию у Аландских островов. Там были линейный крейсер «Адмирал Шеер», крейсеры «Нюрнберг», «Кёльн», шесть эсминцев и другие корабли. Одновременно два лёгких крейсера, два эсминца, сторожевые корабли, катера, подводные лодки пришли в Либаву. Адмирал Редер приготовился пленить наш флот. По расчётам гитлеровского командования наступили дни, когда советские корабли начнут прорыв из Ленинграда в порты нейтральной Швеции.
Сентябрь 1941 года на самом деле был самым опасным месяцем для Ленинграда. Фашисты рвались в город, не считаясь с потерями.
В бою многое зависит от стойкости и умения бойцов. Ещё больше зависит от людей, которые командуют ими. И когда мы говорим о беспримерном мужестве рядовых защитников Ленинграда, мы должны сказать о мудрости военачальников, которые руководили ими. Мужество солдат, сложившись с мудростью военачальников, принесло нам победу.
В сентябрьские дни Ставка Верховного Главнокомандования назначила командующим войсками Ленинградского фронта генерала армии Георгия Константиновича Жукова. Оборону города с моря и с Озёрного направления поручили адмиралу Ивану Степановичу Исакову.
Все мы знаем, что Жуков стал великим полководцем советского народа, с его именем связаны самые блестящие победы нашего оружия. А Исаков? «Моим заместителем по военно-морским силам Балтийского флота, – пишет Жуков, – был адмирал Иван Степанович Исаков. Глубоко убеждён, что И. С. Исаков был одним из самых сильных и талантливых военачальников Военно-Морского Флота Советского Союза».
Исаков блестяще знал военно-морское дело, служил ему всем существом своим, никогда не шёл на сделку или компромисс с собственной совестью. В числе немногих начиная с тридцатых годов он, не боясь прослыть паникёром, настаивал на строительстве сухопутных укреплений вокруг военно-морских баз. Его знания в этой области пригодились при обороне Ленинграда.
Генерал Жуков и адмирал Исаков главную роль в обороне Ленинграда отвели артиллерии.
Кажется, чего проще, если есть орудия, бить из них врага: заряжай, наводи, стреляй! Нет. Добиться, чтобы артиллерия стреляла так, что на пути врага в нужное время возникал непроходимый огневой щит, было очень трудно. Прежнее командование с такой задачей не справилось, хотя имело те же артиллерийские установки и тех же артиллеристов.
Стрелять надо точно. А на полёт снаряда влияет не только ветер, но и влажность воздуха – значит, нужна была артиллерийская метеослужба. Надо было создать систему наблюдательно-корректировочных постов, наладить корректировку стрельбы с самолётов, чтобы артиллеристы сразу после выстрела знали, куда упал снаряд и как изменить прицел для накрытия цели.
Надо было сделать так, чтобы все разнородные орудия – полевые, береговые, корабельные, железнодорожные – управлялись из одного центра, чтобы этот центр во главе с опытным начальником, получив заявки с фронта, определял, каким батареям по какой цели стрелять. К примеру, по далёкому скоплению танков надо ударить из орудий линейного корабля, а близкое скопление пехоты уничтожить огнём небольших полевых пушек. Вот на батареи, ведущие огонь по неприятелю, налетели бомбардировщики, под бомбёжкой стрелять трудно, значит, надо цели, порученные им, передать другим батареям. Или вдруг потребовалось сосредоточить огонь всей массы артиллерии на каком-то одном угрожающем участке фронта, где враг вот-вот прорвётся…
Управлять артиллерией из одного центра можно лишь при хорошей связи центра с фронтом и батареями. Значит, надо наладить и связь… Надо было всё организовать в условиях, когда враг атакует самым страшным образом, когда очень трудно не впасть в суету, спешку, растерянность…
Сложнейшее дело – размещение орудий на местности, выбор огневых позиций. Изучили возможности береговых батарей, которые стоят на месте, возможности железнодорожных батарей и бронепоездов, которые передвигаются по рельсам, возможности кораблей, которые могли стрелять из Кронштадта, Ленинграда или с Невы. Обнаружили зоны, не прикрытые огнём этих орудий. Против таких зон поставили полевые батареи, орудия, снятые с кораблей. Так, в районе Дудергофа стояла батарея «А» – 9 орудий с «Авроры», в районе Невской Дубровки – 8 орудий с линкоров «Марат» и «Октябрьская революция».
Сложнейшей артиллерийской машиной управляло множество артиллеристов разных званий. А среди них выделялся «старый морской пушкарь» контр-адмирал Иван Иванович Грен – на флоте принято давать любимым командирам дружеские звания…
И вот фашисты, с какого бы направления ни кидались на город, всюду попадали под губительные удары артиллерии. Тяжёлые снаряды корабельных и береговых орудий производили в их боевых порядках страшные опустошения.
Конечно, не одна артиллерия остановила фашистов у Ленинграда. Враг был остановлен общими усилиями пехотинцев, моряков, танкистов, лётчиков, ополченцев. И всё же мы выделяем артиллерию – она была огневым щитом города.
…С нечеловеческим напряжением сражались защитники Ленинграда в сентябре. Отбив атаку, думали, что не найдут в себе силы, чтобы отбить новую. Но находили. И отбивали один натиск за другим. И как же дорого было им известие, что немцы, окружившие город, начали в первых числах октября рыть землянки и утеплять блиндажи, то есть начали готовиться к зимовке в обороне, смирившись с тем, что овладеть городом с ходу не удалось. Тогда же ушли от Аландских островов в свои базы немецкие линкоры и крейсеры. Это тоже было знаком нашей победы. Город сдержал самый яростный натиск врага.
САМОЛЁТЫ ПРОТИВ КОРАБЛЕЙ
Осенью 1941 года в Кронштадте и Ленинграде находились: 2 линкора, 2 крейсера, 13 эсминцев, 12 сторожевых кораблей, 42 подводные лодки, 6 надводных заградителей, 9 канонерских лодок, 6 сетевых заградителей, 62 тральщика, больше полутора сотен разных катеров и катерных тральщиков, вспомогательные суда – великое богатство и огромная сила! Фашисты бросили на уничтожение наших кораблей сотни самолётов. Почему? В основном потому, что уж очень большие потери наносила им корабельная артиллерия. Крейсер «Киров», к примеру, лишь за четыре сентябрьских дня уничтожил 4 батареи, 18 тягачей, 2 склада и около тысячи фашистских солдат.
Особенно яростно немцы бомбили корабли, стоявшие в Кронштадте. 21 сентября на Кронштадт налетело 180 бомбардировщиков, на следующий день – около 50, а 23-го числа – 130. В первый день от взрыва бомбы получил тяжёлые повреждения эсминец «Стерегущий», он затонул. Тяжёлая бомба попала в носовую часть линкора «Октябрьская революция» и повредила носовую башню. Во второй день были повреждены эсминцы «Сильный» и «Грозящий».
Одновременно с бомбёжкой фашисты обрушили на корабли лавину артиллерийских снарядов.
Самым тяжёлым оказался третий день налётов. Наши малочисленные истребители отважно сражались в воздухе, умело действовали зенитчики, вместе они сбили 14 самолётов. Но уж очень велико было численное превосходство немецкой авиации. Бомбёжка продолжалась весь день. В небольших гаванях, на узких фарватерах корабли не могли уклоняться от бомб маневрированием. Особенно трудно было большим кораблям. В этот раз затонули лидер «Минск», подводная лодка М-74, буксир и транспорт. Получил тяжёлые повреждения линейный корабль «Марат». Тяжёлая бомба, сброшенная пикировщиком, попала в погреб, где лежали боевые головки торпед. Произошёл взрыв страшной силы.
После того трагического дня «Марат» уже не плавал. Но три его башни стреляли до января 1944 года, когда фашисты были далеко отброшены от Ленинграда. А лидер «Минск» и другие корабли вскоре были подняты, отремонтированы, они снова служили флоту.
В последующие дни и месяцы на корабли налетали лишь маленькие группы бомбардировщиков. Немцы перебросили авиацию из группы армий «Север» в группу армий «Центр». На сухопутном фронте шла уже Московская битва.
К зиме все большие корабли перевели из Кронштадта в Ленинград. В городе было больше зенитных
