Варшавского русского университета создается медицинский факультет. В 1920-м году состоялся первый выпуск 295 врачей. В 1930 году факультет преобразован в медицинский институт, а в последующем в Ростовский государственный медицинский институт. В 1980-м за заслуги в деле подготовки кадров не только для нашей страны, но и для более 60 стран Африки, Азии и Латинской Америки медицинский институт был награжден орденом Дружбы народов. В 1994 году преобразован в Ростовский государственной медицинский университет, который является крупнейшим базовым учебным, научным и лечебным центром на юге России.
– А чего не кончили? – тупо спросил Адам.
– Да ты смеешься? Революция навалилась, гражданская война, на Дальний Восток меня занесло. Отрядом командовал, молокосос. После ранения год провалялся, даже, считай, полтора. Очухался, поставили золотым прииском командовать. Потом кочевал по всей России с завода на завод, с фабрики на фабрику – номенклатура. А в начале сорок третьего сюда прислали. А вы спец! Фронтовой хирург? Недавно к нам?
– Трудно сказать.
– Это как?
– Не помню. Почти три года, говорят, лежал, а сейчас пастухом у Воробья.
– Вы?! – Семечкин оглядел Адама с большим недоверием. – Вы ведь настоящий хирург, я сам видел.
– Может быть… это на автомате… руки помнят.
– Так вы что не в памяти?
– Да, – соврал Адам, – иногда что-то мелькает…
– Мне это понятно, я сам долго валялся. Наверное, тяжелая контузия. Голова болит?
– Всегда.
– А сейчас?
– Нет. У меня здесь сестра, а теперь еще и жена. Я уже год как хожу.
– А у меня четыре дочки, все в Москве, кто выучился, кто учится, мы здесь с женой.
Выпили еще по стопке.
Помолчали.
Выпили по третьей.
– Ну что, значит, с сегодняшнего числа, 9 января 1946 года, зачисляетесь врачом медсанчасти.
– Не имею права. У меня документов нет.
– Документы сообразим. Память вернется, и сообразим. А в деле я видел вас сам, вплотную. Все. По рукам! – Семечкин встал и протянул Адаму руку.
– Врачом не имею права, если исполняющим обязанности фельдшера, на время его болезни, временно…
– Хорошо. Потом разберемся, по ходу.
Адам пожал протянутую ему теплую, сухую кисть руки, и ему почудилось, будто он шагнул в преисподнюю – даже серой на него пахнуло.