- Надеюсь, всё обойдётся. А вы... Откуда у вас оружие?
- Виктория, вы не подумайте ничего плохого, - Возир дружелюбно усмехнулся. – Я всегда ношу при себе револьвер. Так, на всякий случай. Мне с ним спокойнее. Но уверяю, в человека из него я ещё ни разу не стрелял.
Он замолчал, но вдруг вспомнил:
- Послушайте, а ведь бензина на обратный путь не хватит-то.
- Я знаю место, - быстро спохватилась Виктория, - за городом стоят две машины, в одной из них много баков с бензином. Мне их Люк, который угнал мою машину, показал.
- Вы уверены, что он за это время не вернулся туда и не забрал их все?
Виктории эта мысль в голову не приходила. А что если правда так?
- А если попробовать на какой-нибудь бензоколонке? – предложила она.
- А что, это идея. Раз уж в городе до сих пор работает электричество, всё может быть. Только тогда придётся вам искать, Виктория. Я с этих парней теперь глаз не спущу.
- Тогда я сейчас же поеду. Кстати, Возир, я восхищена. Честно говоря, я не ожидала, что кто-то когда-нибудь смог заставить Кристу послушаться. Что вы ей сказали?
- Да ничего особенного... – доктор резко отвёл взгляд от Виктории, - поговорили по душам.
Цикл III-VII
После нескольких часов тщетных поисков Виктория поняла, почему Люк так надеялся на канистры с бензином и ничего не говорил про бензоколонки в городе. Все места, где когда-то находились заправочные станции, были взорваны. При чём сделано это было сравнительно недавно. Виктория упрямо продолжала поиски, но, судя по всему, поджигатель справился со своей работой отменно.
Наконец она остановила автомобиль у здания ресторана, единственного помещения, в котором она побывала за сегодня. После нескольких возвращений сюда она уже прониклась чувствами к этому здания, а блеклая вывеска «Греческая кухня Родоса» казалась родной. Виктория осмотрела близлежащие здания: все они были обычными жилыми домами, кроме одного, прямо рядом с рестораном. Ранее она совершенно не обратила на него внимания. Это было здание Торлинского окружного суда.
Почему-то Виктории сразу вспомнилась книга Эриды Труфсикер «Правосудие в руках». Вслед за этим нахлынули воспоминания о Кинге, Андрее. Что она делала в этом городе, зачем? У неё совершенно не было времени подумать о чём-либо из-за событий сегодняшнего дня.
Разве могло быть случайным совпадением, что в один день в городе, в который никто не знает пути, оказалось сразу десять человек? Что здесь делает машина Андрея? Где он сам?
- Как же я нашла тебя? – прошептала женщина, смотря на себя в зеркало заднего вида, но обращаясь к городу. Она вспомнила, как соврала Люку, что приехала из-за звонка Андрея. Но в глубине души у неё было смутное подозрение, что где-то в этой лжи скрывалась правда. Что было год назад?
- Я ть-ть-тебя жду!!! – говорил ей заикавшийся и мёртвый Кинг. – Я ть-ть-тебя жду в Т-Т-Торлине!!!
Виктория вспомнила эту галлюцинацию, но голос мужа прозвучал не в мыслях, а как будто на самом деле. В зеркальном отражении она заметила чьи-то глаза, смотрящие на неё с заднего сидения. Женщина испуганно обернулась, но в машине, кроме неё никого не было.
Психиатру стало неуютно и она поспешила покинуть машину. Но она не спешила входить в ресторан. Ей хотелось ещё побыть наедине с собой.
Первое, что она заметила, выйдя из машины, заставило её ещё больше усомниться в своём здравомыслии. Было где-то три часа дня. Пока она сидела в машине, светило солнце. Но в тот момент, когда она покинула салон автомобиля, картинка как будто бы сменилась. В один момент дневное небо превратилось в ночное, как по щелчку. Виктория посмотрела на часы. Без двадцати пяти девять. Пять часов будто бы просто пропали, стёрлись из её жизни.
Женщина села на дорогу у машины, руками схватившись за волосы: «Что со мной творится? – отчаянно спросила она своё подсознание, - Вчера был провал в памяти, сейчас... Что дальше?»
Наверное, Хаумея почувствует себя так же, когда очнётся. Какой же это будет удар девушке. Всё-таки Церуго и Шейн оказались ещё теми разбойниками. Только что их побудило приехать именно сюда?
Почему-то именно это не давало Виктории больше всего покоя. Ей казалось, что у них всех было что- то общее, а именно какое-то отклонение в душевном развитии. Каждый из них казался неуравновешеннее другого. Ещё ей не нравилось, что Люк каким-то образом знал Кинга. Возможно, он был его бывшим пациентом. Этим можно было пояснить, почему он так поступил с Викторией. Иногда пациенты считают источником всех своих проблем тех людей, которые пытаются им помочь. Люк мог думать, что таким образом отомстит своему покойному психиатру.
Виктория поднялась. Пусть, пусть они все будут со своими изъянами. Она была уверена, что из всех только она и Возир жили более менее в гармонии с собой. Правда, трудно назвать состояние Виктории гармонией. Она знала свои недостатки, и они всё время давали о себе знать. Но Виктория научилась жить не обращая на них внимания. Потому что она не знала никого, кто смог бы её излечить от этого. Дело в том, что она всегда пыталась внешне делать всё так, как будто этих недостатков нет. Но внутри, как сильно она того не желала, всё оставалось по прежнему. Ничего не менялось. Пустота не заполнялась. Она лишь научилась её прикрывать, что выгодно отличало Викторию от той же Кристы, которая не умела скрывать своих эмоций, или держать их в себе, выливая только тогда, когда была наедине с собой, как это обычно и делала Виктория.
Сейчас же женщина твёрдо решила выяснить, что стрялось в жизни Рады. Хоть как-то наделить день смыслом, чем-то полезным. Виктория пошла к грязным стеклянным дверям, сквозь которые слабо пробивался искуственный свет. Женщине это показалось интересным: «А утром всё было наоборот. Солнце несколько освещало ресторан, а теперь ресторан немного освещает улицу».
Неожиданно Виктория услыхала какой-то глухой стук, как будто кто-то стучал чем-то железным. Она оглянулась, но никого не увидела. Либо дело было в ночной тьме, скрывашей причину стука, либо ей снова чудилось.
- Нам нужна твоя помощь, - скороговоркой прошептал чей-то незнакомый голос. Виктория обернулась, но рядом никого не было. В ней смешалось столько чувств, что она не могла сделать ничего, кроме как с открытым ртом нетвёрдыми шагами задом двигаться к дверям.
Но и тут не обошлось без неожиданностей. Женщина спиной наткнулась на кого-то. Неизвестный приблизил свои губы к уху Виктории.
- Тсс, не двиг-г-г-гайся. Если он ус-ус-услышит, то всё закончится т-т-т-тут же, - заикающеся прошептал человек. Тут Виктория даже не усомнилась. С ней говорил Кинг.
Она хотела отпрянуть, но почему-то решила послушаться. И правда, через несколько секунд в нескольких метрах от себя она увидела человека. Из-за темноты она не могла разглядеть его лица, но поняла, что идёт мужчина. Он шёл медленно, как если бы был уставшим. В руках он держал кувалду, которой, делая каждый новый шаг, постукивал по асфальту. Стук оказался реальным. Мужчина нагнетал на Викторию страх: сердце чуть ли не выскакивало из груди, хотелось бежать сломя голову подальше от этого вестника смерти во плоти. С другой стороны, мужчина вызывал жалость, скорее всего из-за своей тяжёлой походки. Он шёл, обречённый, не видя ничего на своём пути. Он лишь постоянно бормотал что-то себе под нос, время от времени энергично покачивая головой.
Из бесконечного множества мыслей, которые могли пролететь в эту минуту, Виктория смогла ухватиться лишь за одну. Навевающий дикий страх человек ассоциировался у неё с судебным приставом. Мысленно окрещённый психиатром судебный пристав прошёл мимо неё и, не меняя скорости, скрылся в здании суда, что ещё более укрепило в сознании женщины нелепое сравнение.
- О, Юпитер! Какой же он всё-таки ничтожный. Даже у меня, глядя на его муки, разрывается сердце, - истерично хохотнул голос Кинга. Виктории был знаком этот смех. Он всегда резал ей слух, до того противным был этот смешок. Женщина хотела повернуться, чтобы увидеть пустоту, но стоящее сзади препятствие больно схватилo её за плечи.
