сама не войду туда. У меня нет другого пути. Люди, которые стоят или не стоят, хотят или не хотят, чтобы я вошла внутрь. Но что меня ждёт внутри? Чья-то смерть, или не смерть? Или моя смерть? Надо идти. Скоро всё закончится. Они знали, что я до последнего буду держаться за надежду, чтобы не потерять шанс остаться человеком. Стать человеком. Но я не могла по-другому. Я не могу предать себя. Люди имеют право на ошибки, если находят время на их исправление».
Виктория закрыла багажник автомобиля и медленно направилась в суд. Левая рука опухла и посинела. Без осложнений уже не обойтись. Ноги почти что не слушались Викторию, из-за того что она весь день простояла на них и бежала туда-сюда уйму времени. Женщина избегала приближения к другим людям. Они все без интереса смотрели на неё, но та чувствовала, что если окажется к ним ближе, то её голова не выдержит и лопнет от давления. Неужели план Кинга действительно такой совершенный? Виктория не хотела в это верить. Но она во многое не верила сегодня, и независимо от этого, всё произошло точно так, как сказал ей Кинг. Она всего лишь наблюдатель. Может Шейн и умер от её руки, но как сказал Нептун, в человеке существует две личности. Одна как любой другой человек, а другая – намного разумнее, где-то глубоко внутри, наблюдающая абсолютно за всеми. В голове пролетела невесёлая мысль, что она могла быть в одно время и участником эксперимента и наблюдателем. Но их количество не совпадало, если только Кинг не обманул её. Виктория открыла двери суда и вошла в фойе.
Дыхание Виктории сразу сбилось, из-за того что в нос ударил резкий зловонный запах гниения. Она не могла дышать носом, а дышать через рот казалось противным. Вдруг воздух загрязнён? Но лучше дышать грязным воздухом, чем задохнуться, подумала Виктория и закрыла глаза. Она медленно начала дышать ртом, неглубоко, чтобы привыкнуть. Когда она уже могла дышать так не задумываясь, она прошла глубже в фойе, чтобы понять, откуда идёт такой запах.
В фойе было достаточно светло, поэтому Виктория видела всё, что есть внутри. Сразу напротив входной двери, в другом конце, огромные двери, за которыми, скорее всего находился зал суда. По бокам обыкновенный двери, скрывающие за собой кабинеты судей или их помощников. Рядом со входом металлодетекторы. Словом, всё как в обыкновенном суде. Кроме одного. У стены с правой стороны было сброшено в кучу несколько недвигающихся тел. Одно из них было полностью обгорелым, три обезглавлено, и одно целое. Причиной запаха были именно эти разлагающиеся тела.
Но Виктория на какое-то время забыла о запахе. Горе навалилось на её плечи. Она узнала тёмно- серый костюм, хоть и попорченный временем, надетый на целый труп. Костюм, который она так часто видела в определённый период свое жизни. Андрей... Андрей действительно умер здесь. Вот он, лежит в этой горе тел. И Виктории уже было неважно, галлюцинация это или нет. Андрея больше нет. И виной этому была она. Ведь из-за неё он попал в немилость Кинга, который вписал детектива в свой план. Может быть, рано или поздно он всё равно принял бы кандидатуру Андрея Пешкова. И всё-таки, лучше бы это оказалось позже.
Виктория прошла через металлодетектор и неуверенно направилась к трупам. Она хотела убедиться точно. Сколько процентов, что это всё же мог быть кто-то другой в таком же костюме? Но надежда... Она никогда не покидала женщину.
- Встать, суд идёт! – услышала Виктория женский голос за широкими дверями. – Почему свидетеля до сих пор нет? Быстро введите его в зал!
Двери с шумом отворились. Виктория повернулась к ним и увидела Арина. Он молчал, держа кувалду в одной руке. Женщина поняла – второй раз её звать не будут. Она послушно прошла в зал суда, так и не узнав, принадлежал костюм Андрею или нет.
В зале она увидела недостающее женское тело. Эрида Труфсикер с давно помертвевшей кожей (часть щеки уже отсутствовала, обнажая челюсть с зубами писательницы), почётно сидела на месте судьи, облачённая в мантию. Перед ней на дощечке лежал судебный молоток.
- Прекрасно, - сказал всё тот же женский голос. Губы Эриды не двигались: говорил кто-то другой. Или она? – Сядьте пожалуйста на скамью с правой стороны. Подсудимый, встаньте, пожалуйста, перед судом.
Виктория бесприкословно уселась на самую ближайшую скамью. Присмиревший Арин, таща за собой по полу кувалду, подошёл к трибуне, и предстал перед убитой женой:
- Теперь мы посмотрим, за что судится подсудимый, - объявил женский голос. Виктория сразу же перенеслась в прошлое Арина. Она узнала всё. Про то, как Эрида впала в кому, про то, как она изменилась после пробуждения. Про затею Арина объявить её сумасшедшей и выйти сухим из воды, потому что у него больше не было власти над женой. Увидела, как искренне раскаялась Эрида, на самом деле желающая начать всё сначала, и как жестоко Арин схватил её за горло и убил, ударив молотком. Как Кинг и рассказывал.
Мир в глазах Виктории моментально перевернулся. Она никогда напрямую не пересекалась с Эридой, но не могла не заметить, насколько их судьбы были схожи. Обе превосходили своих мужей и обе по этой причине стали несчастливы. У обоих мужья бесились, что не могли контролировать своих жён, поэтому оба их предали. Психиатр больше не могла винить Эриду во всех грехах, ей стало жаль писательницу. В конце концов она всё же раскаялась, на самом деле раскаялась за все свои ошибки, и этого нельзя было проигнорировать. И если бы не больная фантазия этого Юпитера, которого так боготворил Кинг, мёртвая женщина могла бы всё исправить. Кинг говорил, что люди раскаиваются, а потом возвращаются к своему пороку, снова пачкаются, и повторяют свои грехи. Но всегда ли это так? Стала бы Эрида снова изменять своему мужу? Прибегать к любым средствам, чтобы добиться цели? У Виктории не было ответа. Она могла только помочь людям встать на общедоговорённый правильный путь. А сойдут ли с него клиенты – решать им. Повторно Виктория не могла предоставить своих услуг.
Но центральной фигурой этого процесса была не Эрида, а её муж, Арин. Виктория не знала, как к нему относиться. Мужчина страдал. Да, он тоже ошибался не мало. И его подлое предательство – он сам на него пошёл. Но если бы не Юпитер, его желание не увеличилось настолько, чтобы убить Эриду. В итоге виной всему был этот Юпитер, никто другой. Виктория видела, как страдал Арин. Его обманули, навели на ложную догадку, как можно вернуть Эриду. В принципе, можно сказать, что ему даже не дали выбора, оставить её живой или убить. Такое решение внедрили ему в мозг ещё до того, как он встретился с ней в подземелье полицейского участка. Арин никого не хотел убивать, но тем не менее, он повторял это снова и снова.
- Да, я виноват, - вдруг заговорил Арин. – Мне нравилось владеть Эридой, контролировать её. Но я всегда любил её. Я никогда не думал ни о ком другом. И когда всё изменилось, я испугался перемен. Я думал, что причиной всему стало какое-то психическое отклонение, ведь у неё это в роду. Маму, Цереру Сайкл, тоже запекли в психушку. Я испугался и именно поэтому направил Эриду к психиатру. Кингу Бихейву. Я понимал, что она возненавидет меня за это, и за переезд. Но я всё делал ради неё. Она не помнила о коме, и я хотел, чтобы всё так и оставалось. Но всё пошло наперекосяк. Бихейв думал, что хорошо увертелся, но я-то понял, что между ним и моей женой была связь. Узнать про её отношения с другими мужчинами тоже не составляло труда, хоть она и пыталась скрывать это. Тогда для меня всё и началось. Желание избавиться от неё. Нет, неправильно сказал. Избавиться от неё такой, какая она есть и вернуть настоящую Эриду.
Арин задумался. Он противоречил сам себе. Ведь изначально он желал запереть жену в психиатрической лечебнице и стать свободным. Снова наслаждаться жизнью.
- Нам известно, что вы хотели вернуть Эриду, но не имели ни малейшего понятия, как это сделать, - пришла на помощь судья, голос, который отходил от места, где сидела мёртвая Эрида. – Поэтому вы хотели забыть обо всём. Продолжайте.
- Спа... Спасибо, - запнулся Арин. – Я долго ничего не мог сделать. Я и не решился бы. Но тут выдался удобный случай с этим городом. Идея пришла в голову сама собой... Но всё пошло совершенно по- другому сценарию. Я всего лишь хотел вернуть свою Эриду. Вы обещали мне, что вернёте её, и я поверил. Я делал всё, как вы просили. Я отдал вам свою душу, убивал людей, делал всю грязную работу. Мучительные полтора года. Я согласился на наказание, отдал контроль над собой... Но до сих пор ни на шаг не приблизился к ней, – Он посмотрел на тело своей жены. Теперь он заговорил так, будто рассказывал только одной Виктории. – Она всегда была так близка, но недосягаема. Сидит с высокого трона, моя судья, и каждый день судит меня. Судит за то, что я перестал развиваться, совершенствовать себя, чтобы достигнуть её уровня, и вместо этого решил воспользоваться лёгким путём – уйти или... Или убить, - он
