Вот что сообщают о командире 17-й сд чеховские исследователи:
«Козлов Петр Сергеевич. 1905 года рождения. Родом из Климовичского района, на тот момент Белорусской ССР. В Красной армии с 1926 года. Член ВКП(б) с 1928 года. Участник советско-финляндской войны. Отличился в боях, за что награжден орденом Красного Знамени. Окончив Военную академии им. М. В. Фрунзе. Был инструктором парашютного спорта. В короткий срок изучил немецкий язык, почти в совершенстве овладел разговорной речью. Звание полковника присвоено в 1940 году».
Прекрасный послужной список! Молод, умен, физически крепок. Судя по той энергии, которую он проявил в изучении немецкого языка и парашютного дела, обладал волевым характером. Сочетание же двух новых профессий — парашютного дела и знания немецкого языка — наводит на совершенно определенные мысли о том, для чего нужны одному человеку именно эти знания и навыки. А нам еще пытаются вбить в мозги, что СССР готовился к войне с Англией. Разве что у маршала Тухачевского была такая идея. Но ее Сталин пресек в 38-м году…
О военкоме 17-й стрелковой дивизии бригадном комиссаре Сергее Ивановиче Яковлеве почти ничего не известно. В подольском архиве никаких документов о нем не обнаружено.
Те исследования, которые проведены поисковиками и краеведами Подольска и Чехова, подталкивают к парадоксальному выводу, а именно: ни полковник П. С. Козлов, ни дивизионный комиссар С. И. Яковлев не были расстреляны.
Что же с ними произошло? Куда они исчезли?
Вначале уместно вкратце рассказать еще о двоих фигурантах этой крайне запутанной и смутной полудетективной истории.
Командир 53-й стрелковой дивизии полковник Николай Павлович Краснорецкий, по некоторым сведениям, тоже был приговорен к расстрелу, но с отсрочкой приговора. И как утверждают авторы многих публикаций, «погиб в бою 22 октября» у деревни Чернишня близ села Тарутина. Сведений о нем крайне мало. Известно, что с 1.06.39 командовал 109-й моторизованной дивизией. С нею вступил в войну. На четвертый день полковник Н. П. Краснорецкий тяжело ранен в бою под Шепетовкой. 24.09.41 после излечения в госпитале он получает 53-ю стрелковую дивизию. С нею прибывает к Рославлю. Дивизия занимает рубеж обороны Кузьминичи — Церковщина западнее Спас-Деменска, прикрывая Варшавское шоссе. Через неделю дивизия вступает в бой с авангардами LVII моторизованного корпуса немцев. Она оказалась на острие удара южной группировки группы армий «Центр», которые через несколько дней замкнут клещи вокруг Вязьмы. Уже 2 октября, в первый день «Тайфуна», 53-я стрелковая дивизия оказалась в оперативном окружении. Отходила вместе с остатками других частей вдоль Варшавского шоссе. Вместе с курсантами подольских военных училищ вскоре вышла к селу Белоусову на реке Протва.
21 октября телефонограммой из штаба Западного фронта в штаб 43-й армии уходит следующий текст:
«Военному совету 43 А.
В связи с неоднократным бегством с поля боя 17 и 53 сд приказываю:
В целях борьбы с дезертирством выделить к утру 22.10 отряд заграждения, отобрав в него надежных бойцов за счет ВДК.
Заставить 17 и 53 сд упорно драться и в случае бегства выделенному отряду заграждения расстреливать на месте всех бросающих поле боя.
О сформировании отряда донести.
Полковник Н. П. Краснорецкий погиб на следующий день. Или не погиб? Или погиб кто-то другой?
До сих пор не обнаружено ни акта расстрела офицеров 43-й армии, ни свидетельств очевидцев возможной казни. Простые же бойцы, ветераны боев в Подмосковье рассказывают: перед строем часто кого-нибудь расстреливали…
Бойцу — что? Выстроили, что-то зачитали, вывели бедолагу к яме, отделение произвело залп, закопали. А бойцу лишь бы поскорее в свою землянку, в тепло, да каши поесть. История тогда писалась в канцеляриях военных трибуналов, в штабах и политотделах. Историкам, которые стояли в солдатских шеренгах, так и не позволили ни узнать правду, ни рассказать о ней, хотя бы своей лично, виденной из окопа.
Но чеховские поисковики разыскали и даже опубликовали любопытный документ, который снова все опрокидывает и заставляет думать о том, что на войне действительно могло случиться все, что угодно. В учетно-послужной карте С. И. Яковлева значатся записи, сделанные после октября 1941 года. Оказывается, он не был расстрелян. Его лишили наград, понизили в звании и направили на Ленинградский фронт. Там он служил в должности старшего инструктора политотдела 46-й стрелковой дивизии 52-й армии. Если учесть, что в штаб Западного фронта генерал армии Г. К. Жуков вернулся из-под Ленинграда, то тут снова есть о чем подумать.
А теперь несколько слов о генерале С. Д. Акимове.
Степан Дмитриевич Акимов родился в деревне Хациевка Псковской губернии. Прапорщик Русской императорской армии с 1916 года. В РККА с 1918 года. В 1919 году окончил командные пехотные курсы в Петергофе, а потом какое-то время их возглавлял. В Гражданскую войну командовал взводом, ротой, батальоном на Западном фронте. В 1929 году окончил Стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» им. Коминтерна. С 1937 года — командир 58-й стрелковой дивизии. Затем — 23- го стрелкового корпуса ЗакВО, с которым принял участие в советско-финляндской войне. С декабря 1940 года — инспектор пехоты ПрибОВО. Звание генерал-лейтенанта получил в июле 1940 года. В начале войны помощник командующего Северо-Западным фронтом, командовал сводной группой под Даугавпилсом. С августа 1941 года — командующий 48-й армией Северо-Западного фронта. С сентября 1941 года — на учебе в особой группе Академии Генштаба им. К. Е. Ворошилова. В октябре принял участие в формировании 113-й стрелковой дивизии, остатки которой к тому времени прибывали из-под Спас-Деменска. 10 октября 1941 года назначен командующим 43-й армией. 23 октября 1941 года во время боя ранен осколком мины в районе деревни Корсаково. Отправлен в Москву, в госпиталь. 29 октября 1941 года погиб во время падения самолета, пилотируемого известным летчиком-испытателем Н. Б. Фегервари близ деревни Голодеевка Пензенской области. Награжден орденом Ленина, двумя орденами Красной Звезды, медалью «XX лет РККА». Странная смерть, странная катастрофа. Вместе с генералом Акимовым погибло 17 человек, находившихся на борту, в том числе известный авиаконструктор Всеволод Константинович Таиров. Факт катастрофы самолета долгие годы был засекречен. Просочилась информация, что самолет был битком набит секретной документацией, касающейся разработки и испытаний новых конструкций самолетов. Это было время массовой и зачастую хаотичной, панической эвакуации Москвы в Куйбышев.
«А не могло ли, к примеру, так получиться, что Степан Дмитриевич Акимов в той непростой ситуации отказался выполнить приказ Г. К. Жукова в отношении П. С. Козлова, за что потом и был „разжалован“ в жизни и в истории?» — пишет журналист и историк Валерий Степанов.
Вполне могло.
Но если следовать версии В. Степанова, то непонятным становится гораздо большее. Почему, к примеру, не был расстрелян полковник Н. П. Краснорецкий — ему дали возможность погибнуть в бою, что тогда имело очень большое значение для родственников
Чеховские и подольские поисковики в качестве аргумента, почему генерал С. Д. Акимов не расстрелял полковника П. С. Козлова, приводят предположение, что офицеры были друзьями по Финской кампании. И орденами они были награждены одновременно, одним указом: С. Д. Акимов — орденом Ленина, а П. С. Козлов — орденом Красного Знамени.
Но могло случиться, что генерал-лейтенант С. Д. Акимов, лично разобравшись в ситуации, при которой дивизии оставили занимаемый рубеж обороны под натиском превосходящих сил противника, просто отказался стрелять в своих офицеров. Как бы там ни было, а итог таков: после суровых приказов
