философов и мистиков, а потом — результаты клинических исследований. В книге есть глава о пейоте.
Двадцать пять или больше лет назад я семь или восемь раз попробовал эфир. — Опыты с эфиром упоминались уже в сборнике «Эквадор» (1929), а потом в сб. «Тьма шевелится» (1935).
В более поздней книге «Познание через пучины» (1960) Мишо дополняет список исследованных им наркотиков: «Автор настоящего текста за последние пять лет попробовал большинство веществ, разрушающих мозг и личность человека, в том числе галлюциногены, ЛСД, псилоцибин, раз двадцать — мескалин, несколько десятков раз — гашиш в разных дозах, в чистом виде и в смесях — я не задавался целью получить с помощью этих веществ удовольствие, прежде всего я хотел застать их врасплох, выведать их тайны».
Сома с ее способностью обращать людей в богов описана в Ведах… — Процитируем одну из сносок Мишо к книге «Бурлящая бесконечность»: «В „Ригведе“, первой из священных книг индусов, содержится, кроме всего прочего, сто восемь гимнов Соме — напитку, который получали из исчезнувшего в наши дни растения, действие этого напитка больше всего напоминает действие мескалина. Священнослужители пользовались им для приобщения к божественному, и сам Индра, по их словам, употреблял сому, чтобы поддерживать свою божественную сущность».
…завораживают своими циклами из 311 040 миллиардов человеческих лет и поглощением мира Брахмой… — Брахма в индуистской мифологии — высшее божество, творец Вселенной, им управляется все живое и весь миропорядок. Его жизнь длиннее жизни всех прочих богов, она определяет хронологические рамки Вселенной. Брахма живет 100 «своих» лет, равных 311 040 миллиардам лет человеческих. День Брахмы, равный сроку существования мира, состоит из тысячи больших веков (махаюга), каждый из которых равен 4 320 000 человеческих лет. После окончания каждой махаюги огонь, вырывающийся со дна океана, разрушает Вселенную, а потом Брахма воссоздает ее вновь.
В сентябре 1936 г. Мишо приезжает в Буэнос-Айрес на международный конгресс Пен-клубов. Он не вошел в состав бельгийской делегации, а приглашен в качестве почетного гостя Пен-клуба Буэнос-Айреса, хотя до последнего момента собирались пригласить Андре Моруа. Сработал интерес, который творчество Мишо вызывало у вице-президента конгресса — основательницы передового аргентинского литературного журнала «Sur» Виктории Окампо. Мишо выступает на конгрессе с речью «Будущее поэзии», его выступление следует за выступлением его старшего друга, поэта Жюля Сюпервьеля. Судя по отчету о конгрессе, помещенному в аргентинской газете «Nacion», за выступлением Мишо последовали вежливые аплодисменты, но оно не вызвало никакой полемики и вопросов оратору не задавали. Отрицание моральной, общественной и воспитательной миссии поэзии, на котором настаивает Мишо в своей речи, любопытным образом смыкается с позицией довольно несимпатичного ему Поля Валери, который в лекции «Вийон и Верлен» (прочитанной в Париже через 4 месяца после конгресса) утверждает, что «поэт — не слишком-то общественное существо», а «уважение к закону кончается на пороге логова, в котором рождаются стихи». (Поль Валери. Рождение Венеры. СПб.: Азбука, 2000. С. 215.) Об отношении Мишо к Валери см. «Дикарь в Индии»: «Во Франции одного уже почти всенародно известного поэта приглашают рассуждать обо всем на свете…» и примечание к этому фрагменту. Выступление Мишо на конгрессе Пен-клубов было его единственным публичным выступлением в рамках официального мероприятия такого ранга. За ним последовало выступление на вечере, организованном журналом «Sur», — «Поиски в современной поэзии». Сам Мишо так описывает этот свой опыт публичных выступлений: «Позор: я делал доклады. На первом — безумный мандраж, но что забавно — через 30 минут я почувствовал себя так уверенно, что раздавал удары направо и налево. Будь у меня больше 50 минут времени, я бы их вообще обхамил. Еще меня подмывало жонглировать графином с водой. Но голос сел, а подставлять свои мысли под пытку вульгаризации… Вот черт!» (из письма Жану Полану, 1936 г.).
Другим откликом Мишо на участие в конгрессе исследователи считают рассказ «Почетный гость Дрян-Клуба» (см. цикл «Некий Перо»).
Аналогичный пример: поэт-фашист, чьи пламенные неистовые речи посвящены почти исключительно величию его страны… — Французские комментаторы считают, что речь идет о Габриэле Д'Аннунцио (1863–1938). Этот итальянский писатель, поэт и драматург принял участие в Первой мировой войне, стал национальным героем, а затем активно поддержал правительство Муссолини.
Текст доклада, прочитанного 23 сентября 1936 г. на вечере, организованном журналом «Sur», был Опубликован в том же журнале в октябре 1936 г. по-испански. Французский оригинал доклада не сохранился. В полном собрании сочинений Мишо в серии «Библиотека Плеяды» текст доклада приводится в переводе на французский, а мы, соответственно, публикуем результат троекратного перевода. Мы пошли на это, учитывая программный характер доклада и его уникальность.
В этом выступлении Мишо приводит множество цитат из разных авторов — французские комментаторы добросовестно пытались сверить каждую цитату с первоисточником и во многих случаях обнаружили, что хотя тезис Мишо и соответствует общему настрою указанного автора или какой-то из его книг, но в точности такой фразы в них найти не удается. Мы не будем комментировать все подобные случаи, заметим просто, что Мишо довольно точно резюмировал прочитанное, но дословно выверенных цитат у него не встретишь. Возможно, сыграли свою роль и погрешности, возникшие при многократном переводе этого текста.
«Андре Бретон (…) (новое предисловие к „Манифесту сюрреализма“)…» —
