Машина скользнула в тоннель. Обернувшись, Натаниэль увидел, что Янис смотрит ей вслед.
– Она для вас не слишком стара?
Вопрос девушки поставил его в тупик.
– О, наверно, да, Если бы речь шла о личных отношениях…
– Занимаетесь делами в такое время? Впрочем, вы же с другой планеты. Наверно, привыкли вкалывать допоздна.
– А ты?
– Подрабатываю после занятий. К тому же водители вечерней смены обычно просто сидят в гараже. Можно и уроки поучить. А вы откуда?
Интересно, не работает ли и она на кого-нибудь. Впрочем, не важно.
– С Аккорда.
– А-а, я должна была понять, вы ведь весь в черном. Признаться, глядя на вас и не скажешь, что вам нравится отравлять планеты.
– Мне и не случалось этого делать. Мы уже несколько сотен лет ничего такого не творили.
– Ясно. Как вы у нас оказались?
– Занимаюсь переговорами по торговле.
– В самом деле? А в газетах ничего про это не пишут, и в новостях не говорят. Странно. – Девушка проказливо хихикнула. Натаниэль увидел в отражении на лобовом стекле, как сверкнули ее зубки. – Представляете заголовок – «Отравители планет прилетели поговорить о торговле».
Впрочем, она тут же оборвала себя:
– Наверно, так нельзя. Профессор Джи-Керн говорит, что мы с какими-то планетами и похуже делали. Правда, он мужчина.
Натаниэль проигнорировал критику пола, к которому относился и сам, и вместо ответа спросил:
– Ты где учишься?
– На юридическом, второй курс. Занимаюсь инопланетными правовыми системами. Про Аккорд мы еще не проходили, у нас сейчас по программе Халстон.
– А почему выбрала такую профессию?
– Ну, мама – она в Минобороны тактикой заведует – хотела, чтобы я пошла в «Саскан». Но я не люблю подчиняться всяким правилам. Предпочитаю сама их придумывать.
– В «Саскан»?
– Не знаете? Имперская Космическая Академия. Ее заканчивают все флотские офицеры.
– Наверно, ей – в смысле, твоей матери – это не понравилось?
– Ей все равно. Раз я не пошла в «ястребы», то могу идти куда угодно. Лишь бы у родителей на шее не сидела. Вот это – да, это важно. А то у нас молодежь обычно ерундой какой-то занимается. Парни – хуже всего, только и говорят о том, как сделаются министрами. Как будто от министров хоть что-нибудь зависит. Работаем-то ведь мы с вами.
Натаниэль кивнул, хотя девушка, кажется, не ожидала ответа.
– Бьюсь об заклад, ваш начальник – какой-нибудь посол в шикарных штанах. Вы вкалываете, а он сливки снимает. Впервые вижу, чтобы мужчина работал так поздно, и тот – инопланетянин. Вот вам и статистика.
Она покачала головой. Натаниэль не стал разубеждать ее.
– Не удивлюсь, если тут все так и есть. Или это просто по вечерам так скучно?
– Жуть как скучно. Я бы ни с одной женщиной не осмелилась заговорить. Они все просто сидят и смотрят в окно или газеты читают. Вот у Перки – другое дело. Она тоже после занятий водителем работает, только в Минкоммерции. Это она меня и надоумила, собственно. Ну, у нее уже первый класс, на той неделе даже самого лорда Мерсена возила. Так вот, на следующий день, говорит, трех адмиралов флота надо было доставить из Минобороны в Минкоммерции. Мне-то такого никогда не случалось.
Машина выехала из тоннеля.
– Вам к общественному перрону или к частному?
– Туда, где меня с меньшей вероятностью заметят.
– Тогда к общественному. Там до сих пор толпа народу. На частном по вечерам пусто, как на кладбище.
После паузы она спросила:
– А о чем вы беспокоитесь?
Натаниэль не смог удержаться от смеха. Эта девушка была одной из первых реальных людей без маски на лице, с которыми ему удалось поговорить в Нью-Августе.
– Скажу, когда вылезу из машины.
– Ну, вот и приехали.
– Спасибо.
