листовидные отростки, окрашенные в желто-зеленую полоску.
– А как же цветы? Обычные цветы – они же такие красивые!
Натаниэль пожал плечами. Он сам любил смотреть на паличные деревья и весеннюю поросль в коррановых лесах – так же, как любой другой человек, – а большое разнообразие покрытосеменных его эстетических вкусов не ласкало.
– Может, в этом и дело, – задумчиво пробормотала Сильвия.
– Какое дело? – спросил эколитарий, разозлившись, сам не зная почему.
– А то, что вы не понимаете своей бедности, то, что черное с темно-зеленым так вам идет. Цветы и балет хорошо сочетаются с солнцем и открытым небом. Небо у вас есть, а цветов – нет. У нас же есть цветы. – Она обвела садик взглядом. – Впрочем, сейчас не время философствовать. Вам надо многое успеть увидеть до отлета, и едва ли вы задержитесь для осмотра города, когда закончите свои переговоры. А этого уже недолго ждать.
Она двинулась вперед.
– Теперь вам следует осмотреть Лабиринт Предателей.
Натаниэль подавил в себе желание спросить, почему она думает, будто до окончания переговоров осталось немного. Сильвия с раздражающей поспешностью перескакивала от одной темы к другой, ни одной не доводя до конца.
«Лабиринт Предателей»? Что бы это значило?
Сильвия шла все так же быстро, и эколитарию пришлось ускорить шаг, чтобы не отставать от нее.
– Не хотите рассказать мне о своем армейском прошлом, любезный посланник?
– Об армейском прошлом?
– У вас походка военного. Держу пари, если понадобится, вы великолепно бегаете кросс.
– Что такое «Лабиринт Предателей»? – спросил он, не желая вдаваться в подробности своей карьеры.
– Он был создан во времена Первого Основания. Легенда гласит, что его построил Директорат при Альрегорде. Тот называл свергнутых олигархов крысами, но любая крыса, способная пробежать через лабиринт, получала право на эмиграцию. Туда можно попасть из вестибюля Министерства обороны.
В истории Нью-Августы, прочитанной Натаниэлем, ничего не говорилось о Лабиринте Предателей, а правлению Директората под властью Альрегорда было отведено всего два коротких параграфа.
Сильвия скользнула в спусковую шахту, ожидая, что эколитарий последует за нею. Он и последовал, правда, без ее горячей поспешности.
Лабиринт Предателей был обеззаражен и покрыт сверху прозрачным пермостеклом, по которому могли ходить, глядя вниз, туристы. На площадке было почти пусто, только где-то впереди бродил мужчина и двое ребятишек.
Каждая ловушка, располагавшаяся внизу, была помечена специальной табличкой.
– Точка номер шесть, – провозгласил бестелесный голос, когда Натаниэль приблизился. – Проваливающаяся плита пола. Противовесы установлены таким образом, чтобы устройство срабатывало, только когда центр тяжести тела окажется на расстоянии метра от края плиты. Согласно архивам, преодолеть эту зону удавалось не более чем двадцати процентам осужденных преступников.
Эколитарий пошел дальше.
– Точка номер девять. Как видите, она напоминает пандус, ведущий под небольшим уклоном в тупик, однако поверхность пола особым образом обработана в целях снижения силы трения, благодаря чему влезть обратно может только человек, обладающий особой ловкостью.
Натаниэль не стал задаваться вопросом о том, что происходило с людьми, такой ловкостью не обладавшими. Сказанного в двух параграфах, посвященных Альрегорду, было достаточно.
– Точка номер тридцать шесть. Ложный выход, идентичный настоящему, за исключением печати Директората под надписью. Каждому осужденному перед тем, как его помещали во входную зону, демонстрировалось изображение выхода, однако не говорилось, на что следует обратить внимание. Когда Лабиринт был восстановлен при императоре Х'тайллене, кремационная аппаратура, встроенная в стены, как и некоторое другое оборудование Лабиринта, была демонтирована в качестве меры предосторожности.
Сильвия ждала Натаниэля на другом конце площадки.
– Почему вы решили, что мне следует это видеть?
– Решила, и все тут. Считайте, что у меня есть собственные причины. Пожалуйста, любезный посланник, не задавайте больше вопросов. Как насчет смотровой платформы на Центральной башне?
Он о ней слышал: на самой высокой башне в центре Ныо-Августы находилась круглая пермостеклянная капсула, откуда, как говорили, было видно вокруг на триста километров. Правда, триста километров, пожалуй, многовато – если только башня не окажется выше, чем Натаниэль ожидал. Собственно, это несложно вычислить. Теоретически, если предположить, что земля плоская, с двухкилометровой башни открывался бы обзор более чем на шестьсот километров, хотя разглядеть ничего бы не удалось. Вероятно, в реальности максимальная дистанция должна приближаться к сотне километров. В любом случае пейзаж того, наверно, стоит.
Как и в Лабиринте Предателей, на обзорной платформе они с Сильвией почти никого не встретили, хотя за вход туда денег не брали.
Как и обещало утро, небо было чистым. Сгущались вечерние сумерки. Тени от башен тянулись на восток, к императорскому дворцу. Горы на западе, за которые ушло солнце, казались черными, лишь кое-где там что-то сверкало.
– Видите, блестит лед, – заметил Натаниэль.
