обвинение в том, что я пренебрегаю вами.
Улыбка тронула лицо темноволосой кельтирки-офицера.
— В отличие от некоторых, вы умеете слушать.
— Пытаюсь, — Ван полуобернулся и махнул рукой в направлении толпы.
— Какое обильное сборище.
Она кивнула.
— Вот почему все посольства счастливы, когда это позади. Пришлось заручиться кое-какой помощью по обслуживанию, а уж следить-то за всеми — особая песня.
— У вас задействована дополнительная система наблюдения, не так ли? И некоторые из каналов, вероятно, передают вам сведения?
— Пожалуй… не следует сейчас вести слишком профессиональный разговор, командир.
— Тогда не будем. Как давно вы в посольстве? Полагаю, это не слишком профессиональный вопрос?
— Близко к тому, но приемлемо. Два года и три месяца. А до того командовала «Мартеллом».
— Крейсером?
— Старым и очень легким крейсером, — ответила Салукар.
— И «Мартелл» списали после того, как вы оттуда ушли?
— Да. Вы ничуть не удивлены.
— Я когда-то написал книгу почти о том же, — сухо произнес Ван.
Слабое подобие лукаво-испытующего взгляда мелькнуло на ее лице и тут же пропало.
— Полагаю, есть некоторые образцы, склонные повторяться.
— Еще бы. Весь фокус в том, чтобы понять, какой это образец, и кто выиграет. Я всегда вычислял образец слишком поздно, чтобы действовать настолько успешно, насколько мне хотелось бы.
— Вы не опоздали в случае с «Регнери», — указала Салукар.
— Но сплоховал в том, что началось позднее, — уточнил он.
Она кивнула.
— Ох уж мне эти образцы. — И даже слегка напряглась. — Я должна извиниться. Нужно кое-что проверить, прежде чем прибудет премьер Густофсен.
После того как Салукар удалилась, Ван направился к столу с закусками, где взял одну из небольших сине-зеленых фарфоровых тарелочек с серебряной каймой и наполнил ее крохотными сандвичами разного рода, каждый из которых можно было умять в один присест: два тонких ломтика дыни, а сверху проскиутто и несколько анчадовых орешков. Затем он подождал у столика, служившего баром, пока к нему не повернулся рослый белоголовый бармен.
— Сэр?
— Светлого эля.
— Аврелийского или эдаверского?
— Эдаверского.
Ван взял эль и вместе с кружкой и тарелкой пристроился в уголке за старинным роялем, где пригубил эдавер, питье с изрядным привкусом хмеля. Привкус этот был весьма кстати после всех недавних разговоров. Затем он занялся сандвичами.
— Командир?
Обернувшись, Ван увидел арджентийского полковника, стоящего почти рядом. Он не знал этого человека, но ответил на эспине:
— Полковник? Я боюсь, мы пока не знакомы.
— Нет, не знакомы, — подтвердил офицер. — Я полковник Фердинандо Кастанеда, заменивший полковника Марти.
— Приятно познакомиться. — И Ван наклонил голову.
— Мне тоже. — Полковник улыбнулся.
— Когда вы прибыли в Вальборг?
— Вчера. — Кастанеда передернул плечами. — Перевод сюда был для меня полной внезапностью.
— Могу ли я спросить, откуда?
— Да, имеете право, но я буду вынужден дать лишь общий ответ. Я служил в некоем информационном… подразделении.
Ван рассмеялся.
— Это либо бюрократия, командные структуры, либо разведка. Но я не стану преследовать эту тему. — Он уже оценил обе вероятности по реакциям собеседника и решил, что Кастанеда — бывший разведчик и хочет, чтобы Ван это знал, но избегает говорить напрямую. То было еще одно тревожащее обстоятельство, касающееся дел в Скандье: высокое сосредоточение служащих разведок и возможных козлов отпущения в одном месте. — Когда отбыл полковник Марти?
— За день до моего прибытия, как мне сказали.
— Не должны ли в скором времени сменить и вашего посла?
Полковник слабо улыбнулся.
— Я вряд ли окажусь среди первых, кто это узнает. А вашего?
— Не в курсе.
— Вот видите?
— Я благодарен за то, что вы дали мне знать о вашем появлении. Нам бы следовало встретиться более официально после того, как пройдут торжества, связанные с годовщиной независимости.
— Согласен. — Полковник Кастанеда слегка поклонился. — И уже подумывал об этом. Я свяжусь с вами, как только устроюсь как следует.
— Тогда удачи вам на новом месте, — ответил Ван.
— Спасибо. — Отдав последний поклон, арджентийский полковник скользнул прочь, похоже, испытывая почти облегчение, что не пришлось потратить слишком много времени на Вана.
Ван покончил с крохотными сандвичами и пошел за второй порцией. Пока он поедал эти крохотули, заменяющие нынче обед, сообразил, что не видел еще майора Муриками, хотя и не ожидал встретить кого- либо из консульства Коалиции. Передав пустую тарелку служителю, высокому и белобрысому, и с элем в руках, он прошелся по одному помещению, затем по другому. Возможно, минул час, прежде чем Ван вернулся к бару, где обменял свой полувыпитый и теплый светлый эль на другой. Он заметил также какие-то лица, доселе ему незнакомые, явно происходящие из более отдаленных систем, включая и женщину в традиционном хинджийском наряде. Ван задумался, а сколько здесь еще тех и этих, и смогут ли они сыграть заметную роль в нарастающей борьбе за Скандью.
— Вы, похоже, утонули в серьезных мыслях. — Рядом появилась Эмили Клифтон, за которой волочился Шин Балбен.
— Наружность может быть обманчивой, — ответил Ван после торопливого глотка светлого эдаверского эля. — Я просто обдумывал то, что мне положено обдумывать.
— И что именно?
— Да как раз то, о чем я думал.
Эмили покачала головой, но Шин не скрывал изумления. Мельтешение всплесков энергии, признаки работы связи, казалось, стали вспыхивать вокруг Вана, хотя ощущение вспышек было лишь иллюзией, сотворенной его космофлотскими вкраплениями, обеспечивавшими полувидимый сигнал.
— Скандийский премьер не должен вот-вот прибыть?
— Думаю, он только что прибыл, — ответила Эмили. — Я вижу чуть больше людей из скандийской безопасности у дверей в главный зал.
— Недолго осталось до того, как они запустят фейерверк и выдадут свое лазерное шоу, — изрек Шин, переводя взгляд с Эмили на Вана. — Нам следует выйти в боковой садик. Туда выходят послы. У них там передние места. Нам придется глядеть через головы…
— Полагаю, нужно выйти, — ответила Эмили с намеком на покорность в голосе. — Посол всегда спрашивает, каково их шоу по сравнению с последним нашим.
Все трое медленно двинулись в плавном потоке тел к дверям, которые выходили на южный газон.
