размышлений приветствие Елены.
– Доброе утро, Мастер Гармонии.
– О, командир Елена… доброе утро.
Вскочив на Гэрлока, я тронул поводья. Другого понукания ему не требовалось, он сразу же затрусил в направлении главной дороги, издав при этом негромкое ржание.
– Знаю, – сказал я ему, потрепав по холке, – ты думал, что нам уже не придется скитаться.
В ответ Гэрлок заржал снова.
– Нечего было и думать, – хмыкнула Елена. – Коли уж ты уродился Мастером Гармонии, так от своей судьбы не уйдешь.
Она подъехала поближе, и мне пришлось поднять глаза: ее конь превосходил Гэрлока ростом на добрых четыре ладони.
– То же самое можно сказать и о бойце отряда Наилучших.
– Ты так и умрешь в сапогах.
– Экая ты сегодня утром веселая… – я снова похлопал Гэрлока по шее, и он ответил добродушным ржанием.
Валдейн попытался скрыть улыбку. Фрейда и другая стражница (звали ее, если я верно запомнил, Джилла) ехали позади и в разговоре не участвовали.
Мои пальцы непроизвольно потянулись ко вставленному в копьедержатель новому посоху. То был добрый, прочный лоркен, окованный железом, но, к сожалению, не насыщенный гармонией в той мере, в какой был насыщен ею прежний. Конечно, я как мог подпитал его гармонией, однако (как справедливо указал Джастин) Отшельничий – и мой отец! – не сочли нужным обучить меня всему, на что я был способен. Почему – этого я не понимал до сих пор.
– Лучше скитаться с посохом, чем торчать в караулах.
– Говори только за себя, – добродушно буркнула Джилла.
– Ох уж эти женщины! – пробормотал Валдейн.
Поскольку мы с ним остались в меньшинстве, я воздержался от комментариев.
Переместившись в седле, я с надеждой подумал о том, что день останется прохладным, и вытащил посох из держателя. Мне нечасто доводилось упражняться с посохом, сидя верхом. Если я и тренировался, то в основном пешим, и было бы глупо упустить такую возможность.
Спустя некоторое время я вернул посох на место и, почувствовав на себе пристальный взгляд Фрейды, поднял брови.
– Неплохо, – пробормотала она. – Но, думаю, рыжей стервы тебе не одолеть.
Я чуть не поперхнулся.
– Что за рыжая стерва?
– Ученица серого мага. Субкомандующая заставила меня провести с ней учебный бой… это было три дня назад, а у меня и сейчас все ребра трещат.
– А ты, вроде бы, тоже сразился с ней не далее как вчера, – промолвила Елена, и это был не совсем вопрос.
– Было дело. Битва закончилась вничью.
– А мне показалось, будто у нее появилось несколько свежих синяков.
– У Тамры? Синяки? – Я покачал головой.
Елена хитро улыбнулась, Фрейда переглянулась с Джиллой, а я, проведя пальцами по посоху, сосредоточился на дороге. Чтобы выбраться на восточный тракт, нам следовало пересечь Кифриен, и смешанные запахи пережаренного барашка, ягненка, лука и еще невесть чего ударили мне в ноздри задолго до того, как мы доехали до торговой улицы. Как всегда, вокруг слышались выкрики зазывал и обрывки разговоров.
– …Митара, я вроде как уже говорила про эти яйца…
– …лучшая бронза во всем Кандаре…
– …Ты только подумай, она воротит нос от солидного торговца и бегает за пустоголовым франтом со смазливой физиономией. А что она запоет, когда он наградит ее тремя ребятишками и у нее не найдется денег на няньку? Нет бы пошевелить мозгами.
– …и ты мог бы перейти это озеро, не замочив сапог…
– …Гирелла предскажет твою судьбу всего за медяк! Неужто тебе жалко медяка, чтобы узнать будущее?
– …лучшие пироги в Кифросе!
– Вор! Вор! Негодяй! Держи вора!
Мой взгляд успел поймать худенькую фигурку, метнувшуюся по булыжной мостовой, проскочившую между двумя торговками и скрывшуюся в проулке, ведущем к реке.
Толстенный купчина, осознав бесполезность погони, остановился рядом с Еленой и, преодолевая одышку, сердито спросил:
– Ты вроде как состоишь на службе у самодержицы. Почему ты его не сцапала?
И Елена, и я остановили лошадей. Вокруг тут же стали собираться зеваки.
– Ты стражница самодержицы! – вскричал толстяк, с трудом борясь с одышкой. – Почему ты его не сцапала?
– Я могла бы потоптать людей.
– Это не ответ! Ворье бесчинствует на глазах у стражницы, а она и бровью не поведет. Я буду жаловаться самой самодержице…
Густые напомаженные усы колышутся в такт тяжелому дыханию.
– …снова Фастон разбушевался…
– …самому с таким пузом ни за кем не угнаться. А помогать этакому прощелыге никто не станет…
– Это кто прощелыга? – орет, обернувшись, Фастон. – Вранье! Все вранье!
– …пузатый, пузатый…
– …возомнил о себе невесть что…
Елене с трудом удается удержать смех.
– Эй, маг! – Фастон обернул ко мне одутловатую физиономию. – Вели своей страже пуститься за ним в погоню!
– Так ведь его и след простыл, – отозвался я, покачав головой. – А что он украл?
– Оливки. Хватанул пригоршню прямо из бочонка.
– …постреленку, небось, оливки нужнее, чем выжиге Фастону…
– Ты, надо думать, и есть тот хваленый Мастер Гармонии, – ворчит Фастон, стоя от меня менее чем в двух локтях и обдавая далеко не свежим дыханием.
И почему таким людям, как Фастон, моя физиономия известна, а иные из Наилучших меня не узнают? Может, Фастон был среди зевак на параде, устроенном Каси в мою честь. Ну а кому-то из солдат в это время приходилось нести караул или что-то в этом роде.
– Раз ты мастер, то устанавливай свою гармонию у нас в Кифросе. Что это за порядок, когда воруют посреди бела дня?
– Наверное, он был голоден, – спокойно отозвался я, осаживая Гэрлока.
– Вот как, голоден! А мне-то что? Он стянул мои оливки, и я желаю знать, что ты намерен предпринять по этому поводу.
Фастон шагнул в мою сторону, снова сократив расстояние. Фрейда и Джилла сохраняли полную безмятежность. Елена коснулась пальцами эфеса.
– Давайте разберемся спокойно, – промолвил я. – Этот паренек стянул несколько оливок прямо у тебя на глазах? Так?
– А как иначе? Где еще я мог видеть этого негодника?
– Ну так вот: он или страшно нагл, или страшно глуп, или был очень голоден. Будучи наглецом или глупцом, он продолжит воровать и непременно попадется. Да и голод, увы, приведет его к тому же концу. Таким образом, он в любом случае понесет наказание.
Ничего лучше мне в голову не пришло, и толстяк раздраженно направил на меня палец.
– Значит, ты ничего делать не собираешься? Хорош волшебничек!
