глубокий вздох, почувствовала, как на нее накатывается волна счастья. Предвечернее освещение, тишина моря, волнующие запахи, рукопись романа на маленьком столике, которую нежно шевелит ветерок, прошлое и будущее, любовь к Лео и две трогательные фигуры на почти опустевшем пляже – бабушка и внук. «Никогда еще мне не было так хорошо!» – подумала Джулия и закрыла глаза от переполнявших ее чувств.
Зазвонил телефон, и она пошла в дом. Прежде, чем улететь в Южную Африку, Лео позвонил, чтобы попрощаться.
– Береги себя, – попросил он Джулию.
– Ты тоже. Обещай, что не будешь работать целыми сутками.
– Обещаю. Жди меня через неделю.
– Я люблю тебя, – сказала Джулия.
– Я тебя тоже, – ответил Лео, и Джулия услышала, как там, на аэродроме, объявили его рейс.
Положив трубку, она вернулась в сад. У нее еще был целый час для работы. Машинально она бросила взгляд туда, где сидела Кармен с Джорджо, но не увидела их. Она обвела глазами всю полосу пляжа в обе стороны – бабушку с внуком точно ветром сдуло.
Не помня себя от страха, она побежала к морю. Купающихся в этот час было немного, в основном соседи, знавшие Джулию. Сбросив с ног шлепанцы, она бежала по пляжу и задавала всем один и тот же вопрос:
– Простите, вы не видели маму с Джорджо?
– Синьора Джулия! – окликнула ее какая-то женщина. – Не волнуйтесь вы так, вон ваш мальчик. Вы, наверное, Бог знает, что подумали, все мы, матери, такие… – Женщина явно хотела поговорить, но Джулия даже не остановилась возле нее и, лишь взглянув в указанном направлении, бросилась туда.
Джорджо сидел под навесом и мирно играл с девочкой своего возраста.
– Здравствуйте, синьора, – радостно поздоровалась с ней мать девочки.
– Почему Джорджо один? Где моя мама? – вместо приветствия спросила ее Джулия.
– Она попросила меня приглядеть за вашим сыном, а сама пошла поплавать. Не беспокойтесь, сейчас она вернется.
– Этого не может быть! – воскликнула Джулия.
Женщина удивленно посмотрела на нее.
– Почему же? Разве она не может искупаться?
– Моя мать ни разу в жизни не купалась в море, – с ужасом в глазах ответила ей Джулия. – Она не умеет плавать.
Схватив Джорджо, она бросилась с ним к воде, а мать девочки, с трудом за ней поспевая, все повторяла:
– Как же так? Она сказала: «Присмотрите за малышом, пожалуйста, я хочу немного поплавать».
Кармен нигде не было видно, и Джулия в отчаянии бросилась к спасателям. Избороздив на моторке зону купания, они вернулись ни с чем. Произнося в громкоговоритель ее имя, они обошли пляж, но и на суше Кармен не обнаружили. За каких-то пятнадцать минут человек бесследно исчез с полупустого пляжа – это было похоже на наваждение.
У Джулии мелькнула безумная мысль, что мать вернулась домой. Отдавая себе отчет в том, что такого не может быть, она тем не менее вернулась и осмотрела все комнаты. Дом был пуст.
Когда появились карабинеры, Джулия уже была уверена, что матери в живых нет. Она вошла в море, освещенное заходящими лучами солнца, чтобы встретить свою смерть. Тело ее нашли через два дня.
Мать ушла из жизни молча, ничего не сказав ей, ничего не объяснив. Почему она так поступила? Хотела ли она отомстить за свою неудавшуюся жизнь или просто устала от одиночества? Эти вопросы Джулия задавала себе все снова и снова. Плача от горя, она вглядывалась в туманное прошлое, как вглядываются в старую выцветшую фотографию, пытаясь отыскать там ответ на свои вопросы. Но что она знала о матери? Что вообще знают дети о своих родителях?
Припоминая какие-то мелкие эпизоды, фразы, отдельные слова, Джулия пыталась понять, когда мать окончательно рассталась с надеждой, когда впала в это состояние полнейшего равнодушия ко всему, что ее окружало. Конечно, это случилось не вчера, но Джулия, хоть и замечала подавленное состояние матери, пыталась каждый раз объяснить его простыми, житейскими причинами. Лео, Джорджо, работа до краев наполняли ее жизнь, и когда она со страхом думала о материнском одиночестве, то невольно отгоняла от себя эти мысли. Да, теперь она поняла: ее любимая замечательная мама смертельно устала. Она была сломлена, сломлена окончательно. Единственным выходом, который она видела, – было самоубийство, потому что оно открывало дверь в неведомый тайный мир, который мог оказаться миром освобождения от непосильного груза жизни.
Глава 18
Кармен ушла неожиданно для всех. Она решила закрыть книгу своей жизни, и море приняло ее и одарило смертью.
– Почему она это сделала? – спросил Бенни.
– Не знаю, – опустив глаза, ответила Джулия.
– Она казалась всегда такой спокойной, сдержанной, – заметила Изабелла, которая, кажется, впервые в жизни испытала боль утраты.
– Она очень устала, – сказала Джулия. – Воспоминания стали для нее непосильным грузом.
– Какие воспоминания? – удивилась Изабелла.
– Ее воспоминания, – ответила Джулия.
– Она не имела права этого делать! – заявил Бенни, в котором снова проснулся моралист.
– Да какое право ты имеешь судить! Что ты знаешь о ее воспоминаниях, ее усталости? Разве нам понять, что происходило у нее в душе? – воскликнула Джулия, и у нее на глаза навернулись слезы.
Брат с сестрой ничего не знали о матери, она единственная была посвящена в тайну короткой любви, которая всю жизнь терзала сердце Кармен. Может быть, ее путь к смерти начался там, в Апеннинах, холодным зимним днем, когда она навсегда уезжала на велосипеде от своей единственной любви и сердце ее разрывалось от горя?
– Но она ведь была не одна, – продолжала недоумевать Изабелла, – рядом находились ты, Джорджо.
Джорджо, сидя на руках у Джулии, радостно всем улыбался, а потом, бормоча что-то понятное только ему, занялся ее золотой цепочкой.
Они приехали в Модену, чтобы похоронить мать в родной земле, так она хотела. В ее сумочке они нашли наспех нацарапанное завещание: «Дом на улице Тьеполо оставляю Джулии. Остальное делите как хотите. Прошу уважить мою волю».
– А твой муж где? – спросил Бенни.
– В Кейптауне.
– Ты не сообщила ему?
– Зачем? Это все равно ничего бы не изменило.
– Ты сейчас куда? – спросила Изабелла. – Вернешься на море?
К удивлению Джулии, она не выразила никакого неудовольствия по поводу распоряжений матери.
– Пожалуй, вернусь с вами в Милан. Нам оставалось пробыть там всего три дня.
Изабелла села в машину Джулии, чтобы присматривать за Джорджо. Много лет они уже не были вдвоем.
– Мне неловко, что мама так решила насчет дома, – сказала Джулия.
– Оставь. Раз мама решила, пусть так и будет. Мы с Бенни уже все обсудили, тебе не о чем беспокоиться.
– Возможно, через некоторое время я решусь туда перебраться, – сказала Джулия, – пока же мне и думать об этом страшно.
В Милан они приехали уже затемно. У дома Джулии Изабелла пересела в машину мужа, который ехал за ними следом, а Джулия, взяв на руки крепко спящего сына, вошла в подъезд. Поднимаясь в лифте, она вспомнила, как сравнительно недавно входила в него впервые. Тогда она была беременна, писала свой первый роман, а Лео с матерью подыскали эту квартиру. Благодарность к матери наполнила ее глаза
