изобилующей научными терминами, ей было непонятно. Она наслаждалась музыкой его голоса, который так не походил на гортанное наречие местных крестьян. Речь доктора была прекрасней, чем язык Анджело, хотя тот в путешествиях и подрастерял резкий местный выговор. Роза тут же решила, что доктор Канци — настоящий аристократ.
Неожиданно для всех в разговор о болезнях скота вмешался Анджело:
— А я читал в «Медикал трибьюн», что в Лондоне изготовили сыворотку против ящура.
Периодически он получал из Англии газеты и журналы, которые только он и мог прочесть.
Довольная Роза улыбнулась. Ей понравилось, что брат беседует на равных с таким образованным, элегантным и красивым синьором.
— Я знаю про сыворотку, — кивнул гость. — Точнее сказать, я уже пробовал английскую сыворотку, — сообщил Канци. — Результаты, увы, плачевные…
— Может, дозу неправильно подобрали… — предположил Анджело.
Похоже, его ничуть не смущала разница в образовании. Более того, он явно хотел поставить на место заезжего щеголя, к которому не чувствовал ни малейшей симпатии.
Роза хлопотала у очага, напряженно прислушиваясь к спору мужчин.
Ветеринар почувствовал, что задета его профессиональная честь.
— Синьор Дуньяни, — заявил он, — я слежу за открытиями в этой области. Поверьте, до окончательной победы над болезнью еще очень далеко.
— Можно самим попробовать изготовить сыворотку из крови переболевшего скота.
Все вдруг замолчали. Даже бабушка перестала бормотать молитвы.
Гость даже глаза вытаращил, потрясенный рассуждениями беспутного старшего сына Дуньяни.
— Совершенно безумная идея, но в ней что-то есть, — согласился он.
Не спрашивая мнения отца, Анджело заявил:
— Мы готовы подвергнуть вакцинации наш скот, и немедленно!
— Я одобряю идею сына! — вмешался Иньяцио.
— Что-то в этом есть, что-то есть… — задумчиво повторил ветеринар.
Смелое, но вполне здравое предложение Анджело пришлось Канци по душе.
Джина поставила на стол дымящуюся супницу с бульоном, в котором была и говяжья вырезка, и молодая курочка, и большая мозговая кость, приправленным морковью, луком и сельдереем. Роза разлила суп, начав с бабушки. Анджело наблюдал за изящными жестами сестры и неожиданно для себя заметил, до чего же она хороша. Он словно впервые с тех пор, как вернулся с войны, разглядел Розу. Лицо ее напоминало картины эпохи Возрождения. Глубокие черные глаза сияли. Анджело вспомнил, как вернулся домой в перый раз, увидел Розу шестилетней девочкой, рыдавшей из-за серебряного ожерелья, сначала «подаренного» Мадонне, а потом украденного цыганкой. Он всей душой полюбил одинокую, обиженную девочку. А теперь эта любовь огнем бушевала в его груди.
Слова доктора вернули Анджело к действительности.
— Синьор Дуньяни, вы и вправду готовы рискнуть? — спросил Канци.
— Я слов на ветер не бросаю, — ответил Анджело.
— Тогда посмотрим, что можно сделать.
Роза налила бульон отцу, а потом — гостю. Доктор взглянул на девушку, и Анджело подметил в глазах молодого, утонченного синьора искру страсти.
— Спасибо, синьорина Роза, — поблагодарил хозяйку Канци.
Роза передала ему тарелку, а доктор как бы нечаянно коснулся ее пальцев. Этот жест не ускользнул от раздраженного Анджело. Брат увидел, что сестра не отрывает взгляда от гостя, словно готова созерцать доктора всю оставшуюся жизнь.
— Надо что-то делать, потом будет поздно! — сердито бросил Анджело ветеринару.
В этот момент старший брат думал вовсе не об эпидемии ящура. Но доктор решил, что речь идет об эпизоотии, и с готовностью откликнулся:
— Конечно, надо что-то делать, потому я сюда и приехал.
Роза сидела рядом с бабушкой, не поднимая глаз от тарелки. Когда Канци коснулся ее пальцев, ее охватил какой-то неизъяснимый восторг.
— А как вам, синьор доктор, наш деревенский супчик? — спросил Иньяцио. — Вот попробуйте еще фаршированную курицу. Этот рецепт Роза переняла у покойницы матери, а той он достался от бабушки, которая была знакома с поваром императрицы Марии-Терезии.
— Прямо историческая курица, со славным прошлым, — пошутил гость.
На столе появилось большое блюдо с курицей, фаршированной молотым мясом, приправленным сухофруктами, миндалем и орехами. Курица благоухала мускатом и можжевельником. Недаром Иньяцио так расхваливал это сокровище птичьего двора.
Анджело встал, взяв в руки острые кухонные ножницы с загнутыми концами. Он разрезал напополам курицу, и по кухне поплыл горячий аромат. Анджело взял хорошо заточенный нож и, угрожающе взглянув на доктора, произнес:
— Вам придется хорошо поработать, собирая материал для вакцины.
Он воткнул нож в курицу так, словно всаживал его в этого надменного докторишку, вогнавшего в краску Розу.
Канци был прекрасным ветеринаром, но никудышным психологом. Он заметил раздражение Анджело и приписал его обычной для старших братьев слишком строгой заботе о добродетели хорошеньких сестер.
— Я должен поговорить и с другими животноводами, — сказал Канци. — Может, вы мне еще что- нибудь подскажете?
Анджело положил гостю на тарелку два куска фаршированной курицы и, заглянув в глаза ветеринару, гордо произнес:
— У вас — университетский диплом, а я только начальную школу кончил. Неужели я могу вам что-то посоветовать?
— Но вы же много читаете. Читаете и по-английски. У вас разносторонние интересы.
— Он у нас и говорит по-английски! — с удовлетворением заметил Иньяцио. — А французский знает, как мы диалект. Да еще болтает по-испански и по-арабски.
— Хватит, папа, — остановил его Анджело. — Доктору Канци это не интересно.
— Напротив, я поражен! — воскликнул Канци, пытаясь придать беседе дружеский тон. — Вы, похоже, побродили по свету…
Анджело не пожелал продолжать эту тему и снова перевел разговор на свирепствующую в округе эпидемию.
Все вышли из кухни, а Анджело остался. Он взял карты, уселся за стол и начал играть сам с собой. Роза на гладильной доске у окна принялась гладить накрахмаленные воротнички мужских рубашек. Она то и дело встряхивала тяжелый утюг с углями, чтобы поддержать жар.
Бабушка, сжавшись в комочек у очага, молилась, закрыв глаза и совершенно отрешившись от внешнего мира. Несмотря на воцарившуюся на кухне тишину, Роза и Анджело ощущали какое-то напряжение.
Анджело, подперев голову рукой, разглядывал карты, словно стараясь отыскать единственную, нужную ему, но краем глаза он все время следил за сестрой. И она чувствовала его проницательный взгляд, подобный молчаливому упреку.
Анджело и Роза очень хорошо знали друг друга и именно поэтому боялись разбираться в хитросплетении своих чувств. Конечно, брата и сестру соединяла сердечная привязанность, но в потемках души таилось и иное чувство, внушавшее обоим страх.
Пока Анджело воевал, они обменивались длинными письмами, исполненными искренней любви. Потом они встретились, и их отношения как-то странно осложнились.
— Тебе понравился этот коровий доктор? — вдруг спросил Анджело, уставившись в карты.
— С какой стати он должен мне нравиться? — возразила Роза.
Она стояла к брату лицом и продолжала гладить.
