Для Бетти стало большим облегчением, что она смогла уйти вместе с мальчиком под предлогом, что тому пора в кровать.
– Что вы рассказывали ему об Оскаре? – напрямик спросил Оливер Макмиллан, когда они остались одни.
Бетти прекратила беспокойно вышагивать по гостиной и посмотрела на него.
– Ничего… Нечего было рассказывать, – добавила она, словно оправдываясь.
– Нечего рассказывать! – едко повторил Оливер. – Я так не считаю.
– Я не собираюсь спорить с вами, мистер Макмиллан.
– Можно было избежать неловкой ситуации, если бы вы сочли своим долгом рассказать мальчику о его отце!
Ее глаза потемнели от гнева.
– Не пытайтесь переложить на меня ответственность за то, что вы оказались для Ника совершенно посторонним человеком! – ответила она возмущенно.
Ом сделал глубокий вздох, а на его губах заиграла холодная улыбка.
– Подобно всем хорошим матерям, вы оберегали Ника от лишних потрясений.
– Полагаю, я должна быть вам признательна за то, что вы назвали меня «хорошей матерью», – усмехнулась Бетти.
– Это просто образное выражение, – покачал головой Оливер Макмиллан.
Кровь отхлынула от ее щек.
– Вы…
– Не могли бы вы оба говорить потише? – спокойно попросил Рон, входя в гостиную и плотнее прикрывая за собой дверь. – Не думаю, что будет лучше, если Ник услышит ваш спор.
Бетти знала, что Рон прав. Но она была просто в бешенстве от того, что сказал ей Оливер Макмиллан. Как он посмел подвергнуть сомнению то, что она хорошая мать!
– Предлагаю выпить по бокалу вина и успокоиться, – учтиво предложил Рон, глядя на их рассерженные лица. – Боюсь, не могу предложить вам чего-нибудь покрепче, Макмиллан, у Бетти в доме совсем нет алкоголя.
И эту-то бутылку он обнаружил совершенно случайно. Бетти получила ее в подарок на Рождество и совершенно забыла об этом, пока Рон в поисках чего-нибудь, что можно выпить за ужином, ни наткнулся на нее в шкафу.
Если вечер пройдет в утомительной словесной перепалке с Оливером Макмилланом, то глоток вина каждому из них действительно не помешает.
– Ты знаешь, где бокалы, – сказала Бетти многозначительно.
Действительно, за то короткое время, что Рон пробыл в доме до прихода другого мужчины, он постарался выяснить, где располагается большая часть вещей, по крайней мере на первом этаже. Хотя дом был так мал – гостиная, кухня и туалет внизу, две спальни с ванной комнатой наверху, – что это оказалось не так уж трудно.
– Прекрасно, – согласился Макмиллан, когда Рон вопросительно посмотрел на него.
– Только приостановите военные действия, пока я не вернусь, – попросил он Оливера, прежде чем выйти в кухню.
– Он чувствует себя совсем как дома, – заметил тот.
– А почему бы и нет? – возразила Бетти, в душе благодарная Рону за его предусмотрительность.
– Вчера вечером вы не казались очень… близкими людьми.
Бетти отвела взгляд.
– Просто мы…
– Боюсь, в этом следует винить меня, – со вздохом сказал Рон, входя в гостиную с тремя бокалами вина. – Мы не сошлись во взглядах на ваш ужин с Бетти… – Он протянул ей один из бокалов, потом второй – их гостю. – Как-никак это дело семейное, – добавил он, подсаживаясь к ней на диван.
Бетти даже в голову не приходило, что Оливер Макмиллан может счесть их поведение по отношению друг к другу прошлым вечером необычными обрученной пары. Она благодарно улыбнулась Рону и повернулась к другому мужчине.
– Теперь я понимаю, что Рон был прав, – сказала она Оливеру Макмиллану, но тот остался абсолютно невозмутимым, не заметив, казалось, ее намека.
– И когда вы планируете пожениться?
Бетти оказалась не готова и к этому вопросу, хотя при данных обстоятельствах вряд ли его можно было бы назвать неожиданным…
– Почему вы спрашиваете? – поинтересовался Рон. Его рука непринужденно лежала на спинке дивана позади Бетти, пальцы перебирали завитки волос на ее затылке. – Вы, надеюсь, не ждете, что мы пришлем вам приглашение на свадьбу? – добавил он насмешливо.
– Вряд ли я смог бы приехать, – не остался и долгу Оливер Макмиллан. – Я только хотел знать, если женитьба неизбежна, то, может, вы позволите Нику приехать в Лондон и познакомиться с семьей, пока будете наслаждаться медовым месяцем?
Бетти поперхнулась от неожиданности. Его прямота ошеломила ее. Господи, что же делать? Рон