поворачиваться. Но уйти эта девушка не могла.

Пааам спросил девушку, что это за деревня, кому она принадлежит и кто здесь хозяйничает. Девушка поднялась, разогнулась, и все услышали звон цепей и увидели ее бледное худенькое личико и короткие растрепанные волосы.

– Наша деревня принадлежит храмовому хозяйству, – ответила девушка. – Все, что у нас растет на полях, все, что нам дают пальмы и плодовые деревья, – все увозится в храм. Наш храм богини Хатор находится недалеко – всего один день пути отсюда.

– Значит, песню носильщиков зерна поют храмовые рабы? – спросил Памеджаи.

Тут Бакет обратила внимание на большой красный шрам на спине девушки. Она спросила:

– Как это случилось у тебя?

– У нас злой надсмотрщик. У него плеть из шкуры гиппопотама.

– Скажи мне свое имя, – попросила Бакет и протянула девушке горсть сухих фиников и тонкую маленькую лепешку.

– Меня зовут Таметс. Богиня Хатор вознаградит тебя, добрая женщина, за твое приношение. Финиковые пальмы далеко отсюда. Мне никогда не доставалось фиников. А лепешек нам не положено. – И она прижала к груди маленькую лепешку.

– Ты живешь здесь вместе с родителями? – спросил Пааам. Он не стоял праздно. Он согнулся над своей корзиной и стал искать целебную мазь, которая помогла бы девушке быстрее залечить кровавый шрам.

– Я не помню своих близких, – отвечала Таметс. – В моей хижине живут чужие женщины, такие же рабыни. Они здоровей меня, и потому их посылают в поле. Раньше и меня посылали, а сегодня привязали к этой зернотерке. Так бывает часто. Я провожу здесь целые дни под знойным солнцем и все жду, когда надсмотрщик придет и отцепит меня от камня. Когда мы все вместе, мне позволяют ходить без цепи. А когда деревня пустеет, я остаюсь на цепи – боятся, что я убегу. А куда мне бежать? На всем белом свете я не знаю ни одного человека, к которому я могла бы обратиться с просьбой помочь мне. Мне некуда бежать…

– Великий и щедрый бог Ра призывает нас сделать доброе дело, – сказал Пааам. – Сейчас, когда в деревне пусто, когда все в поле и надсмотрщик занят, великий Ра внушил мне и сказал: «Возьми, Пааам, за руку бедную рабыню Таметс и сделай ее свободной». Как ты думаешь, Тхутисенбу, должны мы выполнить то, что нам велит всемогущий и всесильный бог Ра?

Надо сказать, что эта мысль в то же мгновение пришла в голову Памеджаи, но он прогнал ее. Он был нерешительным. Ведь он еще не привык к мысли о том, что свободен. А Пааам, который не знал оков рабства, был более решительным. И как хорошо он все придумал! Только великий всемогущий Ра, который надоумил и его, Памеджаи, разорвать цепи рабства и обратиться к Паааму, – только он мог так придумать. Памеджаи вдруг осмелел. Он ничего не ответил. Он вытащил из корзины свои резцы, молотки и щипцы, быстро разорвал звенящую цепь, схватил за руку Таметс и сказал:

– Поспешим отсюда. Воспользуемся мгновением. И если Ра поможет нам, мы все придем в Мим и будем счастливы.

Маленькой Таметс нечего было терять. Она недолго жила на свете, но ей казалось, что прошла уже долгая страшная и безрадостная жизнь. Она тоже решила, что великий Ра повелел надсмотрщику оставить ее сегодня у зернотерки, тогда как ей полагалось собирать снопы. А раз так случилось, значит, надо бежать вместе с этими добрыми людьми. Доброта их сказалась во всем: и в том, что они ее позвали с собой, и в том, что Бакет так щедро ее одарила. Она прижала к груди лепешку, на которой лежала горсть фиников, и сказала:

– Пойдем. Только скорее, как бы не вернулись люди с поля!.. Я пойду куда угодно. Я никого не боюсь. Страшнее моей жизни может быть только смерть. Но ведь нас могут и не поймать, не правда ли?

– Возьми вот это полотно и прикройся, – предложила Бакет. – Если нас встретят, тебя тогда не узнают. Завернись, чтобы не видно было твоего лица. Подвяжи мои старые сандалии. Встречные не должны увидеть рабыни. Возьми мой серебряный браслет. Вот этот, с бирюзой. А эти медные надень на ноги. Пааам, посмотри: разве можно узнать в этой женщине маленькую рабыню у зернотерки?

Они поспешили, и по знойной пыльной дороге шли уже четверо свободных и счастливых. Таметс смеялась и радовалась, не скрывая своего восхищения. Это полотняное покрывало и браслеты, эти старые, поношенные сандалии, которые достались ей, – все это показалось бедной девушке царскими дарами, и она шла сейчас как во сне. Ей казалось, что приснился счастливый сон и как только она откроет глаза, все это исчезнет и снова в руках у нее будет тяжелый камень зернотерки, а за спиной голос надсмотрщика. Она очень хорошо запомнила свист тяжелой кожаной плети. Уже не впервые надсмотрщик наказывал ее. Так бывало в те дни, когда мука, полученная из ее зернотерки, казалась ему недостаточно тонкой и мягкой.

Они устроили привал уже на закате, когда были далеко от деревеньки храмового хозяйства и когда им уже не угрожала встреча с хозяевами этой деревеньки, которые могли бы увести свою рабыню. На привале Таметс предложила сделать маленький костер из собранного ею хвороста, раскалить камень и испечь на нем тонкие-тонкие, почти прозрачные лепешки. Вместе с Бакет они занялись этим делом, а Пааам и Памеджаи тем временем рассуждали о том, как они начнут строить свою новую жизнь в нубийском городе Миме.

Мим

Они шли по ночам. Днем прятались среди скал, среди высоких колосьев ячменя, в пальмовых рощах, в пещерах, вдали от чужих глаз. Все боялись, как бы жрец храма Хатор не вздумал искать маленькую Таметс. И хотя Паааму удалось узнать, что этот небольшой храм имеет три тысячи рабов, у него не было уверенности в том, что не будет послана погоня за маленькой рабыней. И оттого, что они шли только по ночам, путь до города Мима растянулся бесконечно. К тому же он осложнился оттого, что припасы Пааама уже иссякли, и оттого, что воду в кожаном мешке тащили на спине. Они были еще на полпути к Миму, когда Памеджаи обратил внимание на залежи алебастра и подумал: «Бог Ра покровительствует нам и принес нам целое богатство. Если мы сейчас проведем несколько дней возле алебастра, я сделаю маленькие скульптуры богинь и богов, а взамен мы получим всякую еду». И когда они, укрывшись за скалой, принялись добывать алебастр, а Памеджаи вытащил свои резцы и всякие инструменты, которыми стал работать быстро и ловко, Пааам, Бакет и маленькая Таметс поняли, что они не пропадут и что победят и голод и все невзгоды, которыми усеян дальний путь.

В тени серых скал они провели несколько дней, ровно столько, сколько понадобилось, чтобы сделать около двух десятков самых разнообразных фигур. Начав работать, Памеджаи увлекся и уже не ограничился изображением своей любимой богини Хатор. Он сделал несколько скульптур Гора, Анубиса в виде шакала и

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату