небольшой каменной плите: 'Во, придурки. Он же подпрыгивал у них как… Но стреляли довольно точно. И как же я не заметил, когда его устанавливали?…'
Рядом с пулеметом Белоград рассмотрел распластавшееся навзничь тело стрелка. 'А где остальные? Чтобы такую дуру сюда затащить — нужно трое, как минимум…' — подумал сержант и добавил вслух: — Ну обождем.
Он мог бы расстрелять и вывести из строя агрегат немедленно. Тем более, что ДШК машина довольно хрупкая и капризная. Но крупнокалиберный пулемет представлялся еще и неплохой приманкой. Не хуже раненого душмана. А может, даже и лучше. Это достаточно мощное оружие, и использовать его — нешуточный соблазн. А стрелок за его довольно высокой станиной становился кроме опасного противника еще и удобной мишенью. Богдан решил не торопить события. Нужно было только не прозевать и дождаться, когда кто-нибудь из душманов отважится занять место пулеметчика.
Маслевич за спиной снова начал стрельбу.
— Масленок!
— Я!
— А ты там больше никого не видел?
— Не-а. А что?
— А как думаешь, сколько надо духов, чтобы эту железяку сюда затащить?
— А еще и патроны к нему, — сумничал Мася.
— Вот, вот. Так что ты тоже посматривай туда. Почаще.
— Есть, товарищ сержант!
Белоград не ответил.
— Что там рота?
— Мочат их, товарищ сержант! С фланга зашли…
Богдан заскрежетал зубами.
Маслевич продолжил:
— Опять ракета, товарищ сержант!
Белоград на мгновение поднял голову. Над горой снова висели две ракеты. Зеленая — уже на излете, и красная — повыше. Ротный звал их к себе и одновременно вызывал на помощь броню и вертолеты.
— А нам же ж тут так понравилось… — проворчал Богдан про себя с сарказмом.
Уходить без огневой поддержки Белограду представлялось полным безумием: 'Если бы вертушки… Да кто ж их наведет? И станут ли летуны стрелять: духи совсем близко? Тут НУРСами нас и накроет. Разве что пушками… И кто же их наведет…?'
Вариантов оставалось немного. Душманы под прикрытием дыма. Летчики могут их вообще не найти. Выходило, что навести их мог только один. Если доберется до роты и изложит командиру диспозицию.
Маслевич прекратил стрельбу.
— Что там, Мася?
— Залегли духи… Если попрут опять, могут роту вниз сбросить. Тогда и нам труба. Мы уже не пройдем. Что делать, товарищ сержант? Ротный отзывает. Уходить надо…
Богдан не знал, что ответить. Безумное желание смыться отсюда все больше овладевало сержантом. Но все же разум подсказывал единственно верное решение.
— Раз отзывает, значит надо… Только пойдет один.
Маслевич понял все по-своему. В его голове начали зарождаться смутные подозрения.
— Мася, ко мне!
Маслевич подполз к сержанту. Не отрываясь от наблюдения за ДШК, Белоград начал отдавать распоряжения.
— Запоминай позиции духов.
Маслевич вытянул шею и принялся из-за бруствера что-то высматривать в затянувшем полгоры дыму. Белоград продолжил:
— Они ниже нас к югу, метрах в ста. А где ДШК ты знаешь. Запомнил?
Маслевич отвлечённо кивнул. Его все больше одолевали тяжкие мысли. Последующая команда только утвердила эти сомнения.
— А теперь, живо вниз! Шмотки мои собери.
— Есть, — совсем уж неуверенно ответил Маслевич и пополз к мешку.
Не замечая, что делают руки, он машинально, как прийдется, затолкал в рюкзак все, что разбросал Белоград, и пополз обратно.
Богдан устал ждать:
— Ну что ты копаешься там?
Но кричать не было необходимости. Маслевич был уже за спиной сержанта, сидел на коленях и ломал голову над происходящим. Богдан оглянулся через плечо и от неожиданности чуть не выронил пулемет из рук.
— Ты чё застыл?
— Может, вместе пойдем, товарищ сержант? — чеканя каждое слово, потухшим голосом проговорил в спину Белограду Маслевич.
Тревожные нотки в его голосе насторожили Богдана. Он повернулся к Масе всем корпусом и обомлел.
Прямо в лицо ему смотрел вороненый ствол винтовки…
Глава сорок первая
В небе еще догорала красная ракета.
Оба все поняли без слов. Вторая красная ракета могла означать только одно: Белограда с Маслевичем тоже зажали.
— И что будем делать?
— А ты как думаешь?
— Может, вертушка?..
— Как мертвому припарка. Ты же видел: им для виража места мало.
— Это у нас мало. А на высоте Белограда…
Кузнецова покоробило. Имена вершинам присваивают только посмертно.
— Ты еще горный хребет его именем назови.
Белинский понял эту фразу, как согласие на вызов вертолетов. Кивком головы он указал радисту на его рацию, и тот принялся настраиваться на нужную частоту. Но связаться он уже не успел.
Вертолеты словно из воздуха материализовались. Явно они «работали» где-то рядом и вышли на «тревожные» красные ракеты. Две машины вылетели из-за соседней горы. В пылу перестрелки никто и не заметил, откуда они появились. Вертолеты пролетели над позицией роты без стрельбы и ушли в сторону соседней вершины. С небольшим запозданием кто-то на левом фланге сообразил бросить оранжевый дым. Вся рота, задрав головы и затаив дыхание, уставилась в небо.
Со зловещим урчанием, не снижая скорости, пара выходила из виража на боевой курс, на соседнюю вершину. Кузнецов почувствовал, как на голове зашевелились волосы: Белоград на вертушки не реагировал.
— Да что они там, обалдели?
— Может, он не видит? — отозвался Белинский.
Вертолеты выровняли курс. Еще секунда и откроют огонь.
— Да что они там?.. — ротный чуть не поднялся в полный рост.
— Может, у них дымов нету?
Кузнецов заорал во всю глотку:
— Иван, на рацию!
Белинский бросился к микрофону. Но выйти на связь и что-либо изменить он уже не успел. Густая
