Величав размер стиха, торжественна интонация. Писать таким размером пристало о странствиях Одиссея, роге Роланда, богах с Олимпа. И о карпе. Есть карпы, которые такой размер вполне заслужили.
А вот для мелкой рыбешки тот же Фет выбрал иной, «юркий» ритм. Послушайте мелодию веселого «рыбацкого» стиха, оцените его чистые, яркие краски:
Автор полон оптимизма:
Истинный любитель гордится не столько весом пойманной рыбы, сколько количеством «хвостов», плавающих в его садке. Иной несколько раз за зорьку поднимет садок из воды и пересчитает улов, старательно шевеля губами, как бы проверяя, не лишился ли он навыков устного счета. «Даже крохотный налимчик-„веретешка“, — утверждает современный писатель Е. К Пермитин, — пойманный в далеком детстве, не забывается всю жизнь».
Рыболов-любитель по своей природе — существо неунывающее. Он счастлив уже тем, что вырвался к речке, на лужистый или песчаный бережок, под горячее солнце или теплый дождик, счастлив, если может разложить костерок под ночным звездным небом. А у костра, как принято, — то ли задушевная беседа, песня ли… «Люблю под шорох волн рыбацкие напевы», — признается в стихах юный Бунин.
Поэт А. В. Кольцов в 1839 году написал «Хуторок», ставший народной песней. Многие помнят ее в прекрасном исполнении С. Я. Лемешева. И вы, конечно, помните эти строчки:
А приплыл он не просто так, не к кому-нибудь, а к молодой вдове. Но она отправила умельца снова на реку. Да куда там! Вдова и глазом моргнуть не успела, как
А закончилась эта история весьма печально.
Известны случаи, когда увлечение детства — удочка спасала жизнь, давала хлеб насущный. Разительный пример — драматичная судьба Игоря Северянина. Поэт-эстет, баловень и кумир буржуазной публики, эмигрировал после Октября в Эстонию. Лишившись возможности смаковать «ананасы в шампанском», жил тем, что удавалось выручить от продажи скудного рыбацкого улова. «Неизменная спутница жизни моей!» — с нежностью писал Северянин о своей удочке. В другом месте он называет ее «подругой».
Многократно описан в литературе сам процесс рыбной ловли, так сказать, ее технология. «Первое и самое приятное дело, — учит польский писатель Ежи Путрамент в рассказе „Мертвые столицы“, — это установить, где же притаилась рыба». Легко сказать! «Рыбу легче жарить, чем искать», — объясняет в стихотворении «Рыбак» поэт Роберт Рождественский. Наконец удочка закинута. Начинается таинство слежения за поплавком. «Смотреть на поплавок, — утверждает М. М. Пришвин, — не значит созерцать природу… Это сложное действие, подобное прицелу из винтовки». Можно, однако, долго целиться и не выстрелить. Даже Аксаков разводит руками: «Нередко клев ее (рыбы) бывает так прихотлив, что приводит в недоумение опытного рыболова». Что же делать? Ждать!
меланхолично признается Северянин, а Паустовский ликует:
«Вот поплавок вздрогнул, пустил круги, потом наклонился и медленно поплыл в сторону. Он плыл все быстрее и на ходу погружался в воду. Окунь. Я подсек. Удилище согнулось в дугу, и леска со свистом разрезала воду. Тяжелая и сильная рыба бросилась… под берег. Я начал выводить ее на чистую воду…»
О эти упоительные миги единоборства!
А вот Александр Грин, вятский мечтатель, создатель блистающего мира гордых людей, сказочных кораблей, экзотических городов, к рыбакам относился более чем иронично. И это при всем том, что сам он был, по его же словам, «запойным удильщиком». Впрочем, истинный любитель нередко подтрунивает над своей страстью. Грин в рассказе «Ива» сделал это так:
«Усидчивые рыболовы, скорчившись, как калмык в седле, гипнотически приникали взглядом к таинственному волнению поплавка, а внизу, на глубине приманки, прожорливые, поседелые в боях рыбы осторожно откусывали ту половину червяка, где не колол их рыло крючок».
Писатель Бабель, автор знаменитого цикла рассказов о Конармии, написал о торговце рыбой на старом одесском рынке. В присущей ему манере создал такой портрет рыбака:
«Толстые его руки были влажны, покрыты рыбьей чешуей и воняли холодными прекрасными мирами».
За «прекраснее миры» — спасибо!
Мы назвали уже много имен, немало произведений. Необозримо море литературы по теме, которая нас
