Итак, Гент — главный город провинции Восточная Фландрия. Сегодня Бельгия, в 1770-х годах — Австрия. Точнее, земли Священной Римской империи, еще недавно всемогущего Венского двора. Когда-то к нему были обращены мысли Петра I, и царевичу Алексею пришлось жениться на принцессе Шарлотте-Софии Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Возможность породниться с домом Габсбургов — сестра Шарлотты была женой последнего из них, императора Карла VI, — относилась к заманчивым дипломатическим перспективам.
Правда, ни в каком отношении брак не удался. Царевич не искал сближения с женой. Петр с годами все меньше был заинтересован в их наследниках. Шарлотта слишком рано и незаметно умерла. Так незаметно, что родился слух, будто в действительности она бежала в Северную Америку, где стала женой французского офицера: Шарлотту видели на Иль де Франсе и в Луизиане. Называли даже ее новое имя — графиня Кенигсмарк. А тема мнимого исчезновения жены царевича Алексея стала содержанием нескольких романов и популярной когда-то оперы «Санта Чьяра».
Но независимо от изменившихся политических расчетов дети у незадачливой четы появились. Был сын, будущий император Петр II. Была дочь, нелегкая нравом, властная, не по летам зрелая Наталья. И игнорировать их родственные связи с европейскими дворами не приходилось.
Когда при Екатерине I появится «неведомо откуда» бродячий монах Хризолог, который будет искать случая повидать ребенка Петра II и передать ему поклон от австрийской тетки, трудно описать поднявшийся при дворе переполох. Аресты, допросы, секретные рапорты. Монаха отпустили — даже намек на связь с Венским двором требовал особой осторожности. Но из России он был выслан немедленно и под строжайшим негласным надзором — смешная предосторожность, если представить, что на престоле спустя всего несколько месяцев окажется именно Петр II.
Его кандидатура представлялась удобной и Меншикову, и определенной группе царедворцев. Все дело было в том, чтобы целиком забрать в свои руки власть, а для этой цели трудно найти императора лучше двенадцатилетнего мальчишки. Попытается подчинить его своему влиянию сестра, и ее тут же не станет от «нечаянной простуды». Наталья ехала на торжества коронации брата, задержалась на ночь в подмосковном Всехсвятском у «царевны Милетинской» — дочери имеретинского царя Дарьи Арчиловны и больше из этого дома не вышла. Через два дня Натальи не стало. Для сомневающихся, а их было немало, называли кроме простуды корь. Но, пожалуй, главным было то, что Дарья Арчиловна дружила с сестрами- царевнами Екатериной и Прасковьей Иоанновнами и только одну из них хотела видеть на престоле. Так случилось, что все время последней болезни царевны Натальи около нее была одна Анна Регина Крамерн, та единственная придворная прислужница, которой Петр I доверил одевание тела царевича Алексея после казни.
Смерть от простуды самого Петра II рвала последнюю родственную связь с Венским двором. Но Анна Иоанновна на редкость охотно идет навстречу усилиям австрийских дипломатов. Срочно переигрывается сватовство ее племянницы, детям которой предстояло наследовать престол, и женихом будущей правительницы становится племянник той же австрийской тетки-императрицы Антон Ульрих Брауншвейгский. Венский двор восстанавливал свои позиции в Петербурге, правительство же Анны Иоанновны решало куда более головоломную задачу.
Антон Ульрих был племянником австрийской императрицы, но по другой своей тетке, умершей супруге царевича Алексея, приходился и прямым родственником Петру II. В результате брака удавалось создать видимость слияния двух линий царского дома: от Петра и Иоанна Алексеевичей. Только Петр был представлен своими потомками от первого брака, что как бы вычеркивало его детей от Екатерины I — и Елизавету, и сына Анны Петровны.
Переворот в пользу Елизаветы в который раз рушил планы Венского двора. «Брауншвейгская фамилия» в ссылке, и годом раньше пришедшая на австрийский престол императрица Мария Терезия не слишком энергично вмешивается в судьбу своих родственников. В конце концов, хорошие отношения с реальным правительством России были куда важнее. А Мария Терезия до конца своего долгого правления сохранила склонность к невыясненным ситуациям. Обещать и не выполнять, уходить в критический момент от прямого ответа, будь то первый раздел Польши или прямое предательство по отношению к турецкому правительству в 1774 году, — характерные черты венской политики.
Настороженно наблюдает Вена за Елизаветой, почти враждебно за Екатериной II. Впрочем, это напряженное внимание помогало многое во внутриполитической ситуации России достаточно точно оценить. Сын и соправитель Марии Терезии начиная с 1765 года, Иосиф II напишет о Екатерине: «Страшная нравственная испорченность людей, стоявших у власти, не дает возможности ничего сделать для блага подданных. Об усердии, честности и добросовестности в управлении делами нечего было и думать, каждый старался выжиманиями с подчиненных добыть средства, чтобы умилостивить начальство. Поэтому недовольство было общее, и поэтому императрица, как она ни скрывала это, страшилась взрыва. Она боялась всех — боялась даже собственного сына».
Лондон
Англия рубежа 1760-1770-х годов… Начало правления Георга III и начало того клубка противоречий в стране, которому дальше предстояло стремительно разрастаться. Поразительные внешние успехи. Все новые и новые колонии. По Парижскому миру 1760 года уступленные Францией Канада и острова, Испанией — Флорида. После удачного вмешательства в бенгальские перевороты захват трех царств в Индии. Колоссальные доходы и первые симптомы неблагополучия в заокеанских владениях.
Политика Георга III относительно колонистов с бесконечно изыскиваемыми налогами делает свое дело. 1765 год — возмущение в североамериканских колониях. 1776 год — провозглашение конгрессом колоний независимости тринадцати соединенных штатов. В промежутке неутихающая борьба, ради которой Англия так нуждалась в стабилизации европейских отношений. Она одна поддерживает Пруссию в Семилетней войне. Ее посланник при дворе Фридриха II в 1771–1775 годах старательно избегает вмешательства в первый польский раздел, наблюдает, но и исподволь ищет пути к сближению с Россией. Открыто враждебная позиция России к действиям Англии в Европе была слишком невыгодна и опасна для
