октябре 1824 года поэт напишет Никите Всеволожскому: «Ты помнишь Пушкина, проведшего с тобой столько веселых часов – Пушкина, которого ты видел и пьяного, и влюбленного, но всегда верного твоим Субботам».
Никите Афанасьевичу Бекетову напишет эпитафию его племянник Иван Иванович Дмитриев:
Но главный гость в Семенкове – любимец Ирины Ивановны, убежденный холостяк Платон Петрович Бекетов, издатель-меценат, коллекционер, воспитывавшийся в пансионе Шед Шадена вместе с Н.М. Карамзиным. С 1776 года он служил в Петербурге, а с 1789-го вышел в отставку и поселился на Кузнецком мосту в Москве, где в 1801 году во флигеле своего дома открыл типографию и книжную лавку. Типография очень скоро признается лучшей в старой столице. Бекетовские издания отличались совершенством оформления, красотой шрифтов и конечно же подбором авторов, среди которых находятся И.И. Дмитриев, Н.М. Карамзин, В.А. Жуковский. Сама же лавка становится первым московским писательским клубом. Платон Бекетов выпускает в общей сложности около ста названий. В 1807–1811 годах он издает «Собрание оставшихся сочинений» А.Н. Радищева в шести частях.
На его средства выходят журналы «Друг просвещения» и «Русский вестник». Круг интересов Бекетова отличается исключительной широтой. Он состоит членом обществ: любителей российской словесности, испытателей природы, в 1811–1823 годах председательствует в Обществе истории и древностей российских при Московском университете. Его отца Пушкины в свои захаровские годы уже не застали: он умер в июле 1796 года, Ирина Ивановна до конца оставалась их соседкой – она скончалась в 1812 году. Семейное захоронение Бекетовых находилось в Новоспасском монастыре, где над могилой отца установлен превосходный памятник работы И.П. Витали.
Таким же небольшим, как Таганьково, было и соседнее Семенково: двенадцать дворов, около сотни крепостных. Зато оно имело хороший барский дом со службами, большой сад с «плодовитыми деревьями», по определению современных документов. Сюда не могло не тянуть прежде всего Василия Львовича Пушкина. Владелец Семенкова – «в бригадирском чине» Алексей Иванович Кокошкин – был родственником сенатора Федора Федоровича Кокошкина, завзятого театрала, способного актера-любителя, да еще и режиссера, выступавшего вместе с Василием Львовичем. Ф.Ф. Кокошкину Москва будет обязана устройством казенной сцены – Большого и Малого театров, приглашением лучших актеров тех лет и самого М.С. Щепкина. В захаровские края сенатор приезжал вместе с первой своей женой Марией Ивановной, урожденной Архаровой, к ее родителям. Архаровым принадлежали поместья нынешние Горки-10, Иславское и Горышкино. Как раз в 1606 году Ф.Ф. Кокошкин впервые выступил на литературном поприще с комедией «Перегородка», переведенной им с французского. Сын же хозяина Иван Алексеевич Кокошкин уже пользовался славой «забавного» драматурга. Его изданная в 1790 году в Петербурге комедия «Поход под шведа» с успехом шла на петербургской сцене и часто повторялась в Эрмитаже, забавляя Екатерину изображением трусости изнеженных гвардейцев. В том же году Иван Кокошкин опубликовал «Стансы: Екатерина II».
История Семенкова нашла интереснейшее продолжение и во второй половине XIX века. Его владелицей становится первая русская женщина-химик Юлия Всеволодовна Лермонтова, дочь начальника Московского кадетского корпуса. Попытка поступить в Петровскую сельскохозяйственную академию не увенчалась для Юлии Всеволодовны успехом. О ее неудаче узнает математик Софья Васильевна Ковалевская и вступает с ней в переписку. Переписка перешла в тесную дружбу. В 1869 году супруги Ковалевские вместе с Юлией Всеволодовной уезжают за границу, где в 1874 году обе получают ученые степени, Лермонтова – доктора химических наук. По возвращении в Россию она работает в лабораториях A.M. Бутлерова в Петербурге и В.В. Марковникова в Москве.
Однако попытки продолжения научных занятий в России оказываются для обеих подруг безрезультатными. В одном из писем С.В. Ковалевская пишет: «…обращались к министру, но министр решительно отказал и даже одному моему знакомому… выразил так, что и я, и дочка моя успеем состариться прежде, чем женщин будут допускать к университету. Каково?» Весной 1881 года Ковалевская уезжает из России, Лермонтова прекращает занятия химией и наглухо закрывается в своем Семенкове. Здесь она начинает заниматься разведением высокопродуктивных пород крупного рогатого скота и рыбы, используя в своем рыбхозяйстве, в частности, опыт, имевшийся еще в Древней Руси. До сих пор в Семенкове существуют так называемые «Лермонтовские пруды». Октябрьские события расстроили хозяйство Лермонтовой, попыток помощи со стороны А.В. Луначарского было недостаточно. Имение стало «бывшим», а в 1919 году не стало и его давней владелицы.
Ближайшими друзьями владельцев Семенкова Кокошкиных были, помимо Василия Львовича Пушкина, Жуковский, Батюшков, один из основателей литературного общества «Арзамас» Д.В. Дашков. Талантливый актер-любитель, Ф.Ф. Кокошкин «игрывал» и с очень способным актером по душевному влечению князем С.Ф. Голицыным.
Кстати сказать, у Голицыных в округе были немалые владения. Княгиня Варвара Васильевна, родная племянница Г.А. Потемкина-Таврического, была редкой хозяйкой, сама, и притом очень успешно, вела дела в своих поместьях. А это и нынешнее Богачево, называвшееся на рубеже XVIII–XIX веков деревней Ешманкой, с четырнадцатью дворами и неизменной сотней крестьян, и, на первый взгляд, совсем скромное Аляухово с семью крестьянскими дворами при шестидесяти крепостных. Зато по другую сторону речки Нахабни стоял рядом двухэтажный господский дом со службами, и бок о бок с ним «куренной заводик о трех кубах». Бабы местные занимались прядением льна и ткачеством.
К Голицыным охотно приезжали литераторы – в Москве, в своем дворце на Никитском бульваре, Варвара имела литературный салон, где впервые выступил с чтением своих од К.Ф. Рылеев, постоянно бывал И.А. Крылов. Те же порядки сохранялись и в аляуховском поместье. Недаром «златовласой Пленирой» назвал хозяйку Державин.
Литературные чтения были знакомы и соседнему поместью в Матвейкове-Сергиевском, принадлежавшем Варваре Андреевне Обресковой. Вдова известного русского дипломата, оставившего к тому же интереснейшую переписку с автором «Недоросля» Д.И. Фонвизиным, Обрескова была племянницей супруги знаменитого князя Я.П. Шаховского. От дяди и тетки она получила в наследство московский «Соловьиный дом» (на углу Арбатской площади и Никитского бульвара) и записки князя – интереснейшие мемуары, отличавшиеся редкой объективностью и точностью в изложении исторических фактов и человеческих характеристик. Известно, что в Матвейкове устраивались чтения мемуаров.

Садово-триумфальная пл. (ресторан «София»).
Немало памяток должно было сохраниться и от самого Обрескова, прожившего очень бурную жизнь. Алексей Михайлович окончил в 1740 году Сухопутный шляхетный корпус, но начал настоящую служебную карьеру, только попав в составе посольства А.И. Румянцева в Константинополь. В 1751–1753 годах он оставался там в качестве поверенного в делах, а последующие пятнадцать лет – в должности резидента. С началом русско-турецкой войны Обресков был заключен в Семибашенный замок, где провел в темнице три года. В дальнейшем ему довелось принимать участие в Фокшанском и Будапештском конгрессах.
К числу местных литературных гнезд относится и село Сидоровское, которое в приданое за княжной Натальей Ивановной Щербатовой перешло к ее мужу, однофамильцу и дальнему родственнику, князю Михаилу Михайловичу Щербатову. Талантливый историк, он получил в свое время указание от Екатерины II разобрать материалы Кабинета Петра I, что давало возможность работать в богатейших и недоступных для исследователей Патриаршьей и Типографской библиотеках.
Воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, М.М. Щербатов начинает писать собственную «Историю» в 15 томах (до низложения Василия Шуйского). Одновременно он издает такие исторические памятники, как «Царственная книга», «Царственный летописец», «Летопись о многих мятежах» и «Историю Свейской (Шведской) войны» с собственноручными пометками Петра I.
В начале XIX века обитателей Захарова, как и их соседей, вряд ли меньше занимала громкая история унаследовавшего поместье князя Александра Федоровича Щербатова. После недолгого расположения Павла I, которое позволило ему в течение двух лет получить чины генерал-майора, генерал-адъютанта и орден Иоанна Иерусалимского, но главное – вопреки воле собственной матери жениться на красавице княжне Варваре Петровне Оболенской (только личное вмешательство императора позволило восстановить мир в