и на проезд выдать ему 200 рублев из тамошних губернских доходов, и повелеваем вам учинить по сему нашему указу ноября 29-го дня 1741 Елизавета
Кто имяны из ссылок освободить велено чернца который был в Москве попом у Воскресения в Барашах именем когда попом был Петр, а чернцом Пахом.
Варвару Михайлову дочь Арсеньеву.
Асессора здешней войсковой канцелярии Ивана Белеутова.
Ивана да Романа Никитиных.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Шубин А.Я. разыскан и привезен в Петербург летом 1743 г. Получил чин генерал-майора в Семеновском полку «за то, что безвинно претерпел многие лета в ссылке в жестоком заключении», орден Александра Невского и село Работки с двумя тысячами душ крестьян на Волге.
В июле 1744 г. просил об отставке и был уволен от двора генерал-поручиком. При отъезде из Петербурга получил от Елизаветы значительное денежное награждение.
«Другой мой Михайла Ларивонович, прикажите вы с Алексеем Петровичем (Бестужевым-Рюминым. — Н. М.), чтоб наикрепчайшее смотреть письма Принцессины (матери будущей Екатерины II. — Н. М.) и Брюмеровы и Королевского высочества Шведского, что какие они интриги имеют. Мне очень сумнительно их представление, что я вам здесь об их сказывала, чтоб дать месяц Великому Князю (будущему Петру III. — Н. М.) покой, что он вздумает. И оное они не без основания говорили, и то надлежит в том осторожность иметь. Может быть, что не ожидают ли того, что им Королевское высочество отпишет. И то еще думаю, что вещи, которые он забрал, тем временем сюда возвратил и тем вывести племянника из мнения, что ложно на него сказали, что он вывез. Надеюсь, у них никогда в мнении не бывало, чтоб мы с такой осторожностью дело сие начали; а наипаче Корф наш солон, что он все сведает. И так оной месяц им безмеру нужен для очищения и вымышления их неправды. И остаются верный друг ваш, чем и пребуду
Елизавет.
Алексею Петровичу (Бестужеву-Рюмину. — Н. М.) и Анне Карловне (жене М.И. Воронцова. — Н. М.) поклон от меня отдайте. Место завтрашнего дня в субботу стану дела слушать, а завтра мне нужда есть. Петергоф 20 июня 1743 Елизавета».
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. В 1743 г. в Петербурге составился заговор против Елизаветы Петровны в пользу Иоанна Антоновича. Во главе заговора стоял генерал-поручик Степан Лопухин с женой, бывшей статс-дамой Елизаветы Петровны, и сыном Иваном, к которым примкнули графиня Анна Бестужева-Рюмина, невестка А.П. Бестужева-Рюмина, отставной гвардии капитан Иван Путятин, гвардии поручик Мошков, жена камергера Лилиенфельда Софья, бывшая фрейлина правительницы, флотский кригс-комиссар Александр Зыбин, камергер Лилиенфельд, подпоручик Нил Акинфов, адъютант Степан Колычов, дворянин Николай Ржевский. Непосредственно с заговорщиками был связан австрийский министр при русском дворе маркиз де Ботта.
Я к случаю быть чаял, по поводу того в штуках такой разговор зачать, который бы господина Воронцова пред его государынею в смущение привесть мог, не потревожа однако сию принцессу тем опасением, которое она всегда имеет, чтоб с нею о делах не говорить…
Если бы Лесток мог отравить всех моих подданных с одной ложки, он это сделал бы. Из слов Елизаветы Петровны. 1743 Подлинно мне зело удивительно было б, что царица вознамерилась к Бреславскому трактату приступить, если б я в легкомысленном ее нраве и оплошности ее в делах не находил того, еже от меня всякое опасение в том отнять может.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. За десять лет правления Анны Иоанновны и Бирона в Сибирь было направлено 36 000 ссыльных, за двадцать лет правления Елизаветы Петровны — 80 000, причем многие из обвиненных в политических преступлениях пропадали бесследно.
Вместо забытых Биронов — кстати, Елизавета вспомнила заступничество былого регента и заменила ему ссылку в Пелым жизнью в куда более близком и удобном Ярославле, — дворец заполняют Разумовские всех возрастов и положений — братья и сестры «друга нелицемерного» с мужьями, женами, дальними родственниками, детьми. У них собственные покои и дворцовая прислуга. Они кормятся от царского поставца и усаживаются одной семьей за общий с царицей стол к вящему возмущению придворных и иностранных дипломатов.
На первых порах Елизавета, кажется, радуется такому многолюдству. Сама настаивает на приглашениях. Всячески обихаживает старую «Разумиху»-мать, которая так и не сумеет прижиться во дворце, заторопится устраивать собственное хозяйство в Малороссии. Узнав, что из-за родов не может приехать в Петербург сестра Разумовского, А.Г. Закревская, готова чуть не отложить свадьбу своего объявленного наследника, сына Анны Петровны, будущего Петра III. Елизавета пошлет за ней курьера и собственноручное письмо, чтобы ехала непременно, в сопровождении лекаря Киевского гарнизона, по эстафете — на каждой станции денно и нощно ее будут ждать лошади.
Дни императрицы делились между собственно императорскими дворцами и не уступавшими им по размаху и роскоши дворцами Разумовского, куда съезжался весь двор. Бывший певчий с успехом наверстывал упущенное. Но вот все внуки и внучки уехавшей восвояси «Разумихи» живут только во дворце. В их толпе легко было затеряться, как считали современники, и родным детям императрицы. В том, что дети были, не сомневался никто. По одним слухам, числились они племянниками Алексея Григорьевича, по другим — племянниками и воспитанниками доверенной «мадамы», жены придворного трубача Иоганны Шмидт, имевшей за то постоянное место во дворце и за царским столом. Союз Разумовского с Елизаветой начинает смотреться счастливым и нерушимым браком.
После обеда были у нас племянники графские (А.Г. Разумовского. — Н. М.). Ездили до Ивана Журавки, где и ужинали с ним и каме-рюнгферами, свойственницами графа Разумовского, да с племянницею мадам Иоганны.
Влияние старшего Разумовского на государыню до того усилилось после брака их, что хотя он прямо и не вмешивается в государственные дела, к которым не имеет ни влечения, ни талантов, однако каждый может быть уверен в достижении того, что хочет, лишь бы Разумовский замолвил слово.
Хотя значение великого канцлера (А.П. Бестужева-Рюмина. — Н. М.) было уже очень велико благодаря всем его интригам, однако он дошел только теперь, со времени женитьбы сына на молодой Разумовской (племяннице А.Г. Разумовского. — Н.М.), до высшей степени могущества. Императрица с тех пор поставила Бестужева на такую близкую ногу, что не проходит почти вечера без приглашения его на маленькие «парти до плезир», и государыня дозволяет ему всегда говорить, что он хочет.
Расходы на январь 1746 года.
1) к поставцу великого князя,
2) к поставцу принца Августа Голштинского,
3) в покои графа Алексея Григорьевича Разумовского,
4) в дом его сиятельства для статс-дамы графини госпожи Разумовской («Разумихи». — Н. М.),
5) в покои графа Кирилы Григорьевича Разумовского,
6) для племянников его сиятельства и при них обретающейся мадамы (сумма такая же, как для самого А.Г. Разумовского. — Н. М.),
7) мадам Яганне Петровне и находящимся при ней малолетним детям,
8) его сиятельства обер-егермейстера и кавалера графа и кавалера Алексея Григорьевича Разумовского для племянников и для госпожи Шмитши.
И в то же время слухи неустанно множились. Разговор о венчании царицы с многолетним (слишком давним!) любимцем занимал слишком многих. Современники расходились главным образом в подробностях — где, когда и кем был совершен брак. Существовали варианты московские — в церкви у Покровских ворот и в подмосковном подаренном Разумовскому Перове и варианты петербургские. Время называлось от конца тридцатых до начала пятидесятых годов. Только почему-то все они не получали официальной поддержки — эти разговоры. Напротив, Тайная канцелярия переполнена делами тех, кто их вел или вообще касался отношений императрицы с Разумовским.
Дела Тайной канцелярии об упоминании имени ее императорского величества в связи с графом и кавалером А.Г. Разумовским.
1743 — обвиняется Федор Мозовский, казначей Монетной канцелярии.
1745 — Михайло Дачков, токарь Петергофской конторы, Семен Очаков, дворецкий мундшенкский помощник, Тимирязев, капитан-поручик Преображенского полка.
1746 — Павел Григорьев Скорупка, бунчуковый товарищ.
1747 — Марко Маркович, поручик Преображенского полка. Дарья Михайлова, дворовая девка.
1749 — Иванов, де Сианс академии регистратор.
1750 — Корнилий, раскольный старец, Лазарь Быстряков, солдат, Алексей Язвенцев, Григорий Косоговский, арестанты, Шетенко, Матвей Шестаков, Иван Меркульев, солдаты, Поярков, однодворец, иеромонах Пафнутий, строитель Троицко-Волновского, близ Белгорода, монастыря. По делу проходят особенно многочисленные свидетели, в частности, строитель Троицкого Богоявленского, что в московском Кремле, монастыря, приписанного к Троице-Сергиевой лавре, иеромонах Афанасий Дорошенко, певчий Кирила Загоскевич.
Никто не говорил о тайном браке, но все о «блуде»!
Узница Ивановского монастыря
Надежды не оставалось. Теперь уже никакой. Два года метаний по трактам Сибири. Дальний Восток. Камчатка. Сахалин. Вопросы нетерпеливые, упрямые. Ответы недоуменные, всегда одинаковые.
