Как только это было сделано, Бенбоу сразу же начал проворно печатать клювом.
— Потерянная страна! — прочел сэр Чедвик. — Бог ты мой! Это плохие новости.
— Где находится Потерянная страна? — поинтересовался Спайк. — Не можем ли мы отправиться туда вслед за ними?
— Ну конечно можем, — кивнул сэр Чедвик. — Именно этого они от нас и ждут. И наверняка готовят ловушку.
— Какую ловушку? — спросил мальчик.
— Попасть в Потерянную страну легко, а вот выбраться из нее трудно, — пояснил магистр.
— Очень трудно? — осведомилась Эбби.
— Для этого нужно быть совершенно уверенным: кто-то любит тебя так сильно, что желает твоего возвращения больше всего на свете.
— Да ведь это проще простого, — заявила Эбби. — Я знаю, что мои мама с папой очень меня любят.
— А как же я? — спросил Спайк.
Эбби повернулась к нему.
— А тебя любят тетя Люси и дядя Бен, — заверила она его.
— Точно?
— Точнее не бывает!
— Ну тогда порядок, — улыбнулся Спайк.
— Не все из нас смогут туда отправиться, — возразил сэр Чедвик.
— Но почему? — удивилась Эбби.
Вынув из кармана кожаный мешочек, сэр Чедвик потряс им в воздухе.
— Ледяной Пыли осталось совсем чуть-чуть, — произнес он. — Поэтому нам следует расходовать ее крайне экономно. Кроме того, есть еще одно препятствие.
— Какое? — спросил Спайк.
Магистр устало опустился в кресло.
— Я должен пойти с вами, но… — Он запнулся. — Просто я отнюдь не уверен, что в мире найдется хотя бы один человек, который достаточно сильно меня любит.
— Ни один? — переспросила Эбби сочувствующе.
Сэр Чедвик печально кивнул.
— Понимаете, у меня никогда не хватало времени на романтические отношения. Вечно был занят в театре… Да и должность главы чародеев света оставляла мне не слишком много свободных минут…
В воздухе повисла тишина. Все уставились в пол. Хильда тихонько кашлянула. Эбби взглянула на нее и увидела, что лицо девушки пылает.
— Я люблю вас, магистр, — чуть слышно произнесла она.
— Видите ли, дитя. Восхищение и любовь — не одно и то же, — покачал головой сэр Чедвик.
— Нет. — Голос Хильды теперь звучал громче. — Я на самом деле вас люблю!
Сэр Чедвик стоял как громом пораженный.
— Но как же возраст… Вы такая юная, а мне… Гм, я…
— По меркам чародеев света вам тридцать два года, магистр, — неожиданно твердо возразила Хильда. — Выходит, вы старше меня всего на семь лет! А это очень счастливое число.
Магистр явно находился в замешательстве.
— Вы уверены? — спросил он.
Хильда вздохнула.
— Вы так долго и с таким успехом играли короля Лира, что привыкли ощущать себя старше, чем на самом деле. Поэтому я всегда так настаивала на постановке «Ромео и Джульетты». Ромео было всего восемнадцать. Это уменьшило бы ваш внутренний возраст.
— Но не стал бы я тогда слишком молод для вас?
— Нет, если бы я играла Джульетту, — ответила Хильда. — Ей было только четырнадцать.
— Неужели вы действительно любите меня?
— Конечно!
Сэр Чедвик нежно взял ее руку и поцеловал:
— Моя Джульетта!
— Надеюсь, их признания не затянутся, — громким шепотом обратился Спайк к Эбби. — Любопытно, сколько по-нашему длится год светлых чародеев?
Сэр Чедвик повернулся к мальчику:
— Один наш год равняется двадцати годам обычного человека.
Ахнув от удивления, Эбби быстро — с арифметикой у нее не возникало проблем — прикинула в уме возраст магистра:
— Так значит, вам уже шестьсот сорок лет!
— Вы совершенно правы, — ответил сэр Чедвик и, повернувшись к Спайку, добавил. — И вы тоже правы, молодой человек. Когда речь идет о долге, личные дела уходят на второй план. Нам с вами предстоит серьезное дело.
— Серьезные дела мне больше всего по душе, — заявил Спайк.
Сэр Чедвик отошел от камина.
— Хильда, дитя мое! То есть я хотел сказать, любовь моя. Приготовьте нити фей для меня, Эбби и Спайка. А также нить для капитана Старлайта. Она понадобится, когда мы его найдем. Прикрепите его нить к чему-нибудь небольшому, что можно было бы положить в карман.
Стараясь привлечь внимание, Бенбоу издал негромкий крик.
— Прошу прощения. Для Бенбоу, разумеется, тоже, — добавил сэр Чедвик.
— Что такое нити фей? — полюбопытствовала Эбби.
Магистр обернулся к ней:
— Эти нити изготавливаются из мельчайших частичек Ледяной Пыли. И могут растягиваться до бесконечности. Чудесная вещь! Как гласит старинная пословица, увидеть их могут только феи.
— Тонкие, как паутинка?
— Гораздо тоньше, — ответил магистр, небрежно облокотившись о бюст Наполеона. — Кроме того, изготовлять их чрезвычайно сложно. У людей они, как правило, выходят слишком толстыми.
— А зачем они нам? — спросила Эбби.
Прежде чем ответить, сэр Чедвик побарабанил пальцами по макушке императора.
— Мы привяжем их к себе, — пояснил он, — и если захотим вернуться домой, просто вспомним о ком- нибудь, кто нас любит, и нити тотчас вытянут нас в безопасное место.
— Но зачем?..
— Потерянная страна находится не в нашем мире, — объяснил сэр Чедвик. — Это место, куда попадают все потерянные вещи. Оказавшись среди них, мы можем потеряться и сами.
— Что-то я не совсем понимаю… — протянула Эбби.
На мгновение сэр Чедвик задумался.
— Была ли у вас когда-нибудь игрушка, которой вы долго не играли, а потом, как ни старались, не смогли найти?
— Была, — подумав, ответила Эбби.
Поднявшись с места, сэр Чедвик развел руками.
— Так вот, — продолжал он, — по всей вероятности, она сейчас находится в Потерянной стране. У каждого из нас были вещи, которые там оказались. Но как я уже сказал — она находится в другом мире. Поэтому, отправляясь туда, необходимо привязывать себя к дому. Иначе мы не сможем вернуться.
— Кажется, я поняла, — сказала Эбби, хотя вид у нее оставался по-прежнему озадаченным.
— А я нет, — вмешался Спайк. — Не припомню, чтобы я что-нибудь терял. Да мне и терять-то было нечего, честно говоря.
Сэр Чедвик задумчиво кивнул.
— Да, мой мальчик, — произнес он. — В твоем случае могут возникнуть непредвиденные осложнения. Принимая эти факты во внимание, я думаю, тебе лучше остаться здесь.
