Давид мгновение серьезно смотрел, как веселится сидящая напротив рыжеволосая девушка. Молодец! Не вешает носа, хотя срочно подыскать жилье — не простая задача. И под удар никого не ставит — понимает, что вышибалы из казино в придачу с осатаневшим игроком, которому не дают играть, — не шутка. Но нервы — на пределе, если она так отреагировала на чемодан. Наверное, и не спала… Бедняжка!..
— Вы позволите пригласить вас ко мне домой? У меня свободная комната, мой компаньон уехал на полгода в Америку. Покой и безопасность я вам гарантирую.
— Что?!
— Я предлагаю вам комнату в моей квартире. — Консультант проговорил все слова медленно и четко, так, как говорил с клиентом. — Вы будете жить в отдельной комнате. Сколько хотите. И вы, и кот. Согласны?
— Но… это вас стеснит…
— Ничуть. Я снимаю трехкомнатную квартиру. Одна комната моя, другая — компаньона, а в третьей хозяин запер свое богатство. Все вещи моего компаньона я перетащу в эту третью комнату, так что условия у вас будут весьма приемлемые. Вы будете платить за воду, электричество и газ по счетчику, как платил мой товарищ, а квартирную плату он заплатил вперед на полгода, так что на этом вы сэкономите. Потом с ним рассчитаетесь. Согласны?
Машка секунду смотрела прямо в глаза полузнакомому молодому человеку. Что она знала о нем? Практически ничего. И ему она тоже была незнакома, если не считать того, что он вычитал по ее руке и по банковскому счету. И сейчас он второй раз выводит ее из весьма щекотливого положения, прямо скажем, — спасает ее. Он что — Дон Кихот? Всемогущий Гарун аль-Рашид? Или — Синяя Борода с тайной комнатой? Правда, на сексуального маньяка он не похож, хоть и явный Казанова… И он не боится, что ополоумевший Андрей с гориллами высчитает ее?
— А вы не боитесь, что я на хвосте приведу к вам банду из казино? Ведь они могут проследить мой путь из больницы домой.
Давид широко улыбнулся, знакомым жестом откинулся в пластиковом кофейном кресле и снисходительно посмотрел на нее — так смотрит старший брат на маленькую девочку:
— Я никогда ничего не боюсь. Не бойтесь и вы. Ну рассудите сами! Подумайте — зачем им вас искать? Наличных денег у вас не отнять — их вы с собой не носите, счет перекрыт, живете вы отдельно, и не только отдельно, а с мужчиной, который может вас защитить. — Он озорно поиграл бицепсами, рельефно выступающими сквозь тонкую рубашку. — Ну что, вы согласны?
— А… кот? Вы правда возьмете меня с котом?
— Да. У меня, правда, никогда не было кота, но, я думаю, мы поладим. Поладим же мы с вами!
— Поладим, — очень серьезно ответила бездомная доктор.
— Тогда пошли! Нечего тут рассиживаться! Ведь еще надо переселять кота!
И они оба впряглись в громадный чемодан и поволокли его, упирающегося, к автомобильной стоянке — ехать на новую квартиру.
Жизнь чудесно изменилась. Для обоих. В первое же утро Машку разбудил упоительный запах из кухни. Пахло чем-то незнакомым, но обалденно вкусным — так, что бездомная голодная доктор, едва продрав глаза, тут же накинула халатик, сделала вид, что идет в ванную, а на самом деле заглянула на кухню — там сосед-спаситель, напевая, колдовал над сковородкой.
Увидев рыжую всклокоченную голову и опухшие от сна глаза, шеф-повар сделал широкий приглашающий жест со скворчащей сковородкой в руке и громогласно объявил:
— Омлет по-александрийски и египетский «фулль»! Только у нас! Ресторан «Нир»! Милости прошу!
Тигриный с подпалинами жирный кот уже терся выгнутой спинкой о синие вытертые джинсы, обвивался длинным пушистым хвостом, жалобно мяукая так, что сердце разрывалось от жалости к несчастной киске, погибающей от голода. Шеф-повар не отпихнул нахального обжору, не дал под толстый рыжий зад, а вежливо и обстоятельно выговаривал ему, как клиенту в банке:
— У тебя есть еда. Иди к своей миске и ешь, сколько хочешь. Вон, у холодильника! Забыл? Там полно твоей кошачьей еды! Когда мы позавтракаем, и, если тебе позволит хозяйка, то я, уж так и быть, дам тебе немного омлета. Немного! Не мечтай, что получишь все! Ты понял меня?
Кот понял. Он отошел и сел рядом с кухонным столом, как часовой на посту, не отрывая взгляда от восхитительно пахнущей сковородки.
Свеженькая и бодренькая Маша выпорхнула из ванной, блестя промытыми леденцовыми глазами и медными кудрями, и тут же была вознаграждена горой вкуснейшей еды, наваленной на широкую тарелку. Ее слабое сопротивление «Ой, я не завтракаю, ой, мне только чай» мгновенно было пресечено в корне.
Поели дружно и быстро, скормили несчастному, умирающему от голода зверю остатки омлета, потом Машка быстренько прибрала в кухне — «Я готовлю, а ты моешь посуду! Хорошо?», и дружно выкатились на стоянку — в больницу и банк было по пути. Просто идеальная семья!
Вечером Давид вернулся домой совершенно измочаленный: за день клиенты успевали сделать свое черное дело и выпотрошить клерка до конца, до самых кишок. Ввалился и сразу же пошел в ванную — отмыться от дневной грязи. Подозрительные, заискивающие, угрожающие, обманчивые, льстивые, липкие взгляды клиентов и клиенток он ощущал кожей, как налипшую грязь, и смыть с себя, содрать эту присохшую корку было единственным желанием выдохшегося человека.
Вот тебе и «белый воротничок»! Он содрал с себя рабочую рубашку, пропитанную трудовым потом, и с ненавистью кинул ее в корзину с грязным бельем, стоявшую в ванной. Кинул и удивился — рубашка плавно спланировала на самое дно. Странно! Он хорошо помнил, что утром корзина была забита по самые края — он ненавидел стирать даже в суперсовременной стиральной машине, купленной за бешеные деньги специально для того, чтобы избавиться от ненавистного процесса. Удивившись, он забрался под хлещущий поток и весь отдался упоительному чувству омоложения, воспарения, нирваны, отдохновению души. Долго стоял под льющимися прохладными струями, уже отдыхая, возрождаясь душевно и физически для продолжения дня, а точнее — вечера, потому что уже смеркалось, когда он кончил работать.
Вылез из ванны, отряхиваясь, как пес после дождя, и привычно протянул руку к банному полотенцу, закинутому на полку над зеркалом. Банное полотенце было здесь, но не мокрое, скомканное и вонючее, брошенное после утреннего душа, а чистое и свежее, пахнущее солнцем и свежим ветром! Вот это да! Рука потянулась к полке и наткнулась на стопку чистых маек и трусов, ожидающих его после мытья. Ого! Вот это здорово! Как удобно! Почему он раньше не догадался, что можно заранее приготовить чистое белье, а не шастать по квартире, завернувшись в мокрое полотенце?
Переодевшись и предвкушая другие приятные неожиданности, Давид выглянул из ванной и огляделся. Тихо было в квартире. Тихо, пусто и чисто. За окном на веревке развевалось выстиранное белье, грязная посуда на кухне испарилась в неизвестном направлении, и единственной живой душой, встретившей его, был жирный кот, кое-как угнездившийся на узком подоконнике и с интересом наблюдающий за голубями, ворковавшими на противоположной крыше.
При виде владельца квартиры кот грузно спрыгнул с окна, подошел и боднул хозяина лобастой башкой в ногу. В виде приветствия, надо полагать. Давид погладил кота, включил чайник и пошел к себе в комнату — полежать, растянуть спину после тяжелого дня. Кот, задрав трубой пушистый хвост, последовал за ним, вежливо помедлил на пороге — можно ли зайти? — потом прошел, с ленцой прыгнул на диван, пристроился под бочок к новоприобретенному хозяину и мирно замурлыкал.
Давид погладил шелковую шубку, пригрелся о мохнатый бок, расслабился и задремал под тихое мурлыканье кошачьей шарманки. Такими и нашла их Машка, возвратившаяся из магазина, — спящими, расслабившимися и очень довольными друг другом.
Маша заглянула в приоткрытую дверь чужой комнаты для того, чтобы выманить дурака-кота, по недосмотру попавшего на чужую территорию. Заглянула и убедилась, что кот вовсе не считает эту комнату чужой — напротив, очень даже своей, судя по тому, как рыжая туша развалилась на диване. Рядом мирно посапывал хозяин комнаты, видимо, согласный с новым квартирантом. Судя по всему, общий язык они нашли.
Вот здорово! И когда же они успели так подружиться? «Поладим!» — видно, Давид действительно обладал пророческим даром.
