поселение, тут даже был город, столица Ирода Филиппа Второго, сына знаменитого Ирода Геродиона, который построил здесь храм и всячески украшал сам город. И еще здесь были крестоносцы, которые из развалин города построили крепость. Потом, естественно, крепость перешла мусульманским завоевателям, но еврейская община осталась.
— Вы прекрасно учились, моя милая, — с искренним уважением произнесла Рахель и добавила: — Умница! Я слышала только то, что этот заповедник славится своими водопадами и уникальными дубовыми рощами.
— Сейчас посмотрим, так ли это… — Джуди притормозила, включила указатель поворота и медленно съехала с асфальтированного шоссе на широкую парковочную площадку перед входом в заповедник.
Хрустя по еще влажному от вчерашнего дождя гравию, они прошли к невысокой деревянной будочке-кассе, где получили не только билеты, но и брошюры с планом и историей этого уникального места. Поминутно оскальзываясь на мокрой глинистой тропинке, они гуськом пошли к первому объекту.
Никого не было в заповеднике. Было тихо, так тихо в лесу, что женщины примолкли и шли, озираясь по сторонам, настороженно вглядываясь в дикие заросли, стеной обступившие их. Неумолчно шумели на ветру раскидистые платаны, блестели серыми стволами высокие тополи, какие-то шустрые птички-невелички неутомимо перепархивали в густых кустах. Где-то неподалеку ревел, ниспадая со скал, водопад, и водяная пыль висела в воздухе, делая его холодным и колючим. Джуди потерла закоченевшие щеки и позавидовала старшей подруге, предусмотрительно позаботившейся о своем лице. Молодец она! На этих окаянных дежурствах не то что о лице — забываешь, что снаружи есть солнце и синее небо. Проклятая жизнь!
— Смотрите! Гиацинты! Какая прелесть! — Рахель восторженно наклонилась над острыми зелеными стрелами, пучком торчащими из темно-зеленых листьев. — Еще не распустились! Жаль!
Они дошли до глубокой полутемной пещеры, вырытой или образовавшейся в отвесной красноватой стене, и остановились.
— Грот бога Бана, — гордясь собой, по складам на иврите прочла Джуди.
Рахель, заглянув через плечо, поправила ее:
— Пана! Да, Пана. Правильно.
Ясмин недоуменно подняла соболиные брови и огляделась вокруг:
— А что, есть такой бог?
— Тс! — Просвещенная доктор приложила палец к губам и озорно поглядела на своих спутниц. — Сейчас полдень, и он может отдыхать в этой пещере. Она ведь принадлежит ему, это его святилище. Теперь я понимаю название этого места.
— Что это за бог? — шепотом спросила юная красавица. Магия воды, зелени и грота подействовала на нее.
— Ты слышала слово «паника»?
— Ну конечно, кто же не знает, что такое «Паника»? — обиделась девушка, забыв про чужих богов. — Правда, я не люблю покупать там, все вещи довольно вызывающие, но многим парням это нравится.
Тут уж Джуди широко открыла глаза.
— «Паника» — это название сети магазинов молодежной моды, — рассмеялась всеведущая секретарша Рахель, — но вы, конечно, имели в виду панический ужас, страх, не так ли?
— Конечно, — с облегчением выговорила Джуди, и Ясмин закивала. С этим понятием она тоже была знакома, хоть и не очень. — Так вот. Пан — бог полей, лесов, бог, охраняющий стада и пастухов, обычно очень мирный и приветливый. Он бродит на своих козлиных ножках и играет на тростниковой свирели, и нимфы рек и озер сбегаются послушать его. И платят ему любовью. Пан, несмотря на неказистый вид, — известный сердцеед! И все идет очень мило, пока бог не захочет отдохнуть. В жаркий полдень Пан устраивается в гротах и пещерах, и упаси бог помешать ему. В наказание он может наслать на дерзкого такой страх, такой ужас, что тот бежит без оглядки по горам и кручам, поминутно рискуя сломать себе шею и не замечая, как опасно его бегство. Вот такой страх может наслать Пан, поэтому он и называется «паническим».
— Да, и именно с такой скоростью я убегаю от магазинов молодежной моды, — смеясь, подтвердила Рахель.
— Ну уж, вы преувеличиваете, — убежденно заметила Ясмин и повернулась к всезнающему врачу. — А что означает его имя? Пан — вроде бы это «все»? Или я что-то путаю?
— Нет, не путаешь. Когда родился Пан — а он сын Гермеса и какой-то нимфы, имя которой я всегда забываю (надеюсь, она простит мне это), то мама-нимфа в страхе закричала и убежала. Еще бы не убежать, я полностью понимаю ее, — закивала акушер-гинеколог, — ведь младенец родился с козлиными ногами, с рогами и бородой. Ничего себе — сокровище! Не сомневаюсь, что и роды были не типичными — малютка с рогами! Но папе-Гермесу очень понравился сынок, он отнес младенца на Олимп, и все боги весело смеялись и радовались появлению такого смешного ребенка. Все радовались, отсюда — Пан. Вообще-то мне это кажется несколько странным — смеяться над таким уродством… но в Древней Греции все было не как у людей…
— Так он просто веселый покровитель пастухов? — уточнила пожилая секретарша. Она любила порядок во всем и хотела точно поставить каждого на его место.
— Нет, что вы, он очень важный бог. — Джуди несколько обиделась на такое явное ущемление прав смешного козлоногого существа. — Он ведь может нагонять панический страх не только на нас, простых смертных, но и на войска врагов. И он не сидел сложа руки, поверьте мне! Он помог Зевсу в битве с титанами, а это совсем не просто! Он дважды помогал грекам, обращая в паническое бегство войска захватчиков, — и это исторический факт, описанный Геродотом! — в битве при Саламине и перед Марафонской битвой. Я прошу проявить максимум почтения к великому олимпийскому богу! — Джуди отвесила церемонный поклон. — А кроме того, он — непременный участник веселых разнузданных вакханалий, в которых древние дамы осуществляли свои заветные желания. Так что — кто знает? — может, не просто так судьба привела нас в этот древний храм… Давайте-ка подумаем о самом сокровенном и попросим милосердного бога помочь нам!
Дамы весело рассмеялись, и каждая тоже поклонилась неглубоким нишам в стене грота — тому немногому, что осталось от древнего святилища.
— Вакханалии — вот его колдовство! — негромко произнесла всезнающая доктор. — Пан непременно участвует в вакханалиях, он важная персона в свите великого Диониса, бога вина!
— О, это важный бог, — согласилась Ясмин, — без него трудно обойтись!
— Но ведь под действием вина… — начала было строгая Рахель и примолкла — ей показалось, что кто-то прислушивается к ее словам… Немного помолчав, она осмелела и продолжила: — …мир и люди так изменяются! Мне, например, уже сейчас кажется, что я — другая. Как легко дышать! Как напряглись мои мышцы! Как странно! Я словно бы опять молода!.. Вы не чувствуете? Словно кто-то хочет подбодрить меня, вскружить голову…
— Верно! — Ясмин подпрыгнула на точеных ножках, как очаровательный олененок. — Как на дискотеке! Я чувствую себя воздушным шариком, рвущимся в небо! Вот здорово было бы расправить крылья и полететь — далеко-далеко, к моему Итамару! Уж сейчас бы я не выпустила его!
— Ну если так, мои дорогие дамы! — озорно воскликнула строгая пуританка и удивилась собственной несравненной дерзости. — Если так, то давайте сделаем себе венки из виноградных листьев, — она потянула на себя длинную упругую лозу, которая обвивала стены грота и все деревья вокруг, — и присоединимся к веселым вакханкам! Ведь мы не обязательно должны быть разнузданными! В его свите были и три благородные грации, олицетворяющие Любовь, Удовольствие и Красоту. Кто что выберет? А? Давайте будем чудесными Грациями! Так мы уж точно удостоимся расположения великого Пана! Плясать! Веселиться! Скакать как козочки! И тогда уж он точно выполнит все наши затаенные желания! — Она с треском оторвала сочную упругую ветвь с широкими разлапистыми листьями и, ловко свернув ее в кольцо, увенчала себя зеленой короной. Подпрыгнула, словно стремилась взлететь в воздух, и, по-кошачьи зашипев, ловко выгнула дугой гибкую спину: — Ура козлоногому богу!
Дамы, хохоча, сделали так же, причем ярко-зеленый венок очень украсил чернокожую Афродиту и оттенил светло-голубые глаза Рахели так, что они стали казаться зеленоватыми и терпкими, как неспелый виноград. Плутовство засветилось под зелеными широкими листьями, и в глазах вдруг помолодевших женщин блеснул шальной чарующий огонек. Мелкие незрелые ягоды прильнули к порозовевшим от холода
