раболепству эгоистку переделать яичными залпами невозможно, но, видит бог, Инна и не думала никого переделывать, а тем более – так подло мстить! Только вряд ли кто-то, помимо Всевышнего, ей поверит.
В своих расчетах Инна не ошиблась. Воскресенье пролетело, наступил понедельник, а с ним – и день суда. Первым показателем того, что все ее обвинили, было поведение одноклассниц. На ее приветствие девочки не ответили и демонстративно прошли мимо. Она чувствовала затылком, что на нее все смотрят, слышала шушуканье за своей спиной. На нее ополчились абсолютно все. Никто с Инной не здоровался, одноклассники отводили глаза, а вскоре она поняла, что это еще далеко не все. Некоторые учителя точно взбесились! Ей стали занижать оценки! Это была самая настоящая война. Физик смотрел на Инну волком, математичка не упускала возможности как-то ее зацепить и, выводя в журнале жирную двойку, заметила, что решать задачи – не так легко, как пакости делать. Еще бы, как-никак учительница математики – Кристинин классный руководитель, уж ей-то белобрысая успела наплакаться! Каждый знал о случившемся не из последних уст, а кто-то сделал выводы и по-своему пытался покарать Инну. Кристина теперь ходила со свитой человек из десяти. Если в то время, когда Инна только перешла в эту школу, белобрысую задиру недолюбливала бо€льшая часть учащихся, то теперь ситуация в корне изменилась. Те девчонки, которые не так давно рассказывали, какая Кристина дурочка и вредина, бежали к белобрысой, как только несчастная «яичная жертва» появлялась на горизонте. Да и Кристина сильно изменилась: она сразу смекнула для себя выгоду своего положения и вела себя со всеми как с лучшими друзьями.
После четвертого урока Инна столкнулась на лестнице с Максимом. Парень не прошел мимо нее, как другие, Инна даже понадеялась, что он-то все правильно понял, но после сказанного им исчезла и последняя надежда.
– Лучше бы ты никогда не переходила в эту школу, – пробормотал он, глядя куда-то в сторону.
От обиды она потеряла дар речи. А ведь ей так многое ему хотелось сказать, объяснить, вернуть его расположение!
Послышались чьи-то голоса: по лестнице спускалась Кристина со своей свитой. Белобрысая нежно положила Максиму руки на плечи и прошептала:
– Пойдем?
Он кивнул.
Инна подождала, пока они уйдут, спустилась на первый этаж и присела на батарею за лестницей. Она не знала, что ей делать. Теперь у нее вновь появился повод перейти в другую школу, но вот лимит маминого терпения подошел к концу. Ей придется учиться тут, невзирая на всеобщую ненависть.
Инна усмехнулась.
Она узнала, каково это, когда тебя все ненавидят, и поняла, какой глупостью было уйти из гимназии, где ее боготворили. Испугавшись болтовни немногочисленных сплетников, она попала в школу, где ее будут еще долго обсуждать.
– Вот где ты прячешься! – услышала она голос Константина Викторовича.
– Я не прячусь, – возразила Инна.
– Наверно, думаешь вернуться в гимназию?
– Нет.
На его лице отразилось легкое удивление.
– Жизнь ведь как зебра, сегодня плохо, завтра хорошо, – негромко заметил директор.
– Ага.
– Не унывай, – напоследок посоветовал ей Константин Викторович.
Сказать «не унывай» было легко, а вот садиться на место с двойкой за новый материал, который еще даже не объяснили, под ехидные смешки одноклассников – обидно до слез. Инна держалась, не хотела доставлять всем еще большую радость своими слезами. Мысленно она шептала – «плевать», когда на ее поднятую руку не обращали внимания, даже если та была единственной в классе. «И это пройдет», – убеждала Инна себя, когда учитель, не давая ей ответить, задавал все новые и новые вопросы, а в конце отчитывал ее за незнание материала. «Не стану плакать», – говорила себе Инна, когда за гораздо худший ответ кому-то другому ставили пятерку.
Закончились уроки, и ее оставили убирать класс. В одиночку, поскольку все остальные ребята работать в паре с ней отказались. Ее это даже обрадовало, хотелось остаться одной, привести в порядок мысли, подумать. Не вышло – в дверь заглянул Ваня.
– Привет, – как ни в чем не бывало поздоровался парень.
Инна подозрительно уставилась на него.
Ваня прошел в класс, весело заметив:
– Иногда это полезно для здоровья – убраться в классе!
Инна лишь хмыкнула. За весь день ей и слова никто не сказал, а этот пришел и разговаривает так, словно ничего не произошло.
– Что-то ты сегодня грустная.
«А может, он ничего не знает?» – подумала Инна, продолжая молча мыть пол.
– Неужели из-за того, что все пожалели Кристинку?
«Знает, конечно, он все знает!»
– А ты пришел пожалеть меня? – Она бросила на него агрессивный взгляд.
– Я похож на того, кто умеет жалеть? – Ваня уселся на парту.
– Так чего ты хотел?
– Поболтать с тобой. А что, это запрещено Конституцией? – с преувеличенным испугом спросил он.
Инна перестала мыть пол и повернулась к нему.
– А почему ты… – Она замялась, и он сам продолжил:
– Почему я не как все? Просто так, нравится.
– Понятно, – протянула она, на самом же деле ничего не понимая.
Ваня явно никогда не чувствовал себя парией, как она успела заметить, его принимали в любой компании, он в этой школе был своим парнем. По слухам, он нравился многим девочкам, но ни с кем особо не водился. Он был со всеми и в то же время – ни с кем. Кто-то говорил Инне, что он давно встречается с девочкой из другой школы. Кареглазый шатен с манерами плохого парня. Симпатичный мальчик, но не более того. Она бы на него и не позарилась, выпади ей такой случай.
– Так рассматриваешь меня, словно впервые видишь, – засмеялся Ваня.
Инна продолжила уборку. Он сидел на парте и наблюдал за ней.
– Почему домой не идешь? – не выдержав, спросила она.
– У моей подруги сегодня дополнительные занятия в музыкальной школе, нужно как-то время убить.
– А-а-а, – с некоторым облегчением выдохнула Инна.
– А ты небось подумала – я влюбился в тебя? – фыркнул Ваня.
Она не ответила. Такая мысль ей в самом деле приходила в голову. Парень поднялся и подошел к доске.
– Ты… в общем, без обид, я люблю блондинок. – И он весело ей подмигнул.
– Никаких обид, – усмехнулась Инна.
Некоторое время она убиралась, а он что-то рисовал на доске. Наконец, ему это надоело. Ваня прошелся взад-вперед по классу и неожиданно признался:
– А раньше ты мне нравилась.
Инна застыла на месте, не оборачиваясь.
– Раньше?
– Пока училась в гимназии, – пояснил парень. – Я не упоминал – моя подруга там учится?
– Нет, не упоминал, – пробормотала она, все так же не оборачиваясь и возя тряпкой на одном месте.
Ваня прогулялся от парты к доске и словно между прочим обронил:
– Я часто хожу в гимназию встречать ее… – Он немного помолчал, а потом с явным усилием прибавил: – Болтаю там с пацанами о том о сем… как-то раз о тебе говорили.
Инна резко обернулась.
Парень не дал ей даже слова вымолвить и затараторил:
