«отлично», играла в баскетбол, волейбол, прекрасно бегала. Пока не случился инцидент на школьном дворе, ее ставили в пример другим. Теперь этого не происходило, но Инне было все равно, лишь бы оценки не занижали.
Еще два урока прошли в относительном спокойствии, словно для того, чтобы она успела набраться сил перед походом в кабинет директора.
Нельзя сказать, что Инна боялась Константина Викторовича, но у его дверей ей почему-то захотелось помолиться. Она боялась потерять его расположение, разочаровать его. Если чье-то мнение и волновало Инну в этой школе, то это – мнение директора. Человека, который верил ей, никогда ничем ее не обидел, поддерживал и всячески подбадривал ее…
Инна с замиранием сердца постучала… Дверь распахнулась, Константин Викторович пригласил ее войти. Ее удивлению не было предела, когда она увидела некоторых из своих учителей. Стало страшно…
– Садись, – указал директор ей на свободное место во главе стола. Инна села. В голове ее кружилась сотня вопросов.
– На повестке дня вопрос об успеваемости учащейся 9 «А» Высотиной Инны Сергеевны, – сразу же приступил к делу Константин Викторович. – Обратимся к истории. – Он открыл журнал. – Девочка переходит к нам в школу и становится хорошисткой, если не сказать – отличницей. Думаю, каждый помнит. Смотрим, что же происходит потом… – Константин Викторович умолк, поднял от журнала глаза, обвел взглядом всех присутствующих. – Уверен, все знают о неприятном инциденте, недавно случившемся возле школы. Так… это было в субботу. – Он снова опустил глаза на страницы журнала. – Оценки Высотиной в этот день: история – пять, алгебра – четыре, физика – две пятерки. Что же случается в понедельник? Алгебра – два, история – три, география – два. Смотрим вторник: геометрия – три, физика – два, английский – три. Далее картина не улучшается. – Директор захлопнул журнал. – Это что за мистика?! Каким образом почти отличница за столь короткий срок могла нахватать столько «неудов», кто-нибудь мне объяснит?
Повисло молчание.
Директор обратился к Инне:
– Инна, разве с пятого ноября ты резко перестала делать домашние задания?
Она смотрела на него и удивлялась – какой слепой все это время она была! Сердце заколотилось сильнее, сбилось дыхание, что-то оглушило ее – и открыло глаза. Он смотрел внимательно, с необыкновенной заботой, а она неожиданно позабыла даже алфавит! Лишь когда брови директора слегка сдвинулись, Инна пробормотала:
– Нет.
– Может, ты прогуливала?
– Нет.
– Тогда, может, решила неожиданно завалить основные предметы?
– Нет.
– Так я и думал. – Константин Викторович швырнул журнал на стол и обвел гневным взглядом учителей. – И долго вы собираетесь наказывать ее за то побоище во дворе?!
Инна возблагодарила небеса за этого ангела возмездия! Она была готова расплакаться от чувства облегчения. Ей казалось, что происходящего с ее оценками никто не замечает – не хочет замечать, а оказалось, что справедливость не любит проигрывать. Инна верила, что вмешательство директора послано ей за стойкость. Сколько раз хотелось ей рассказать кому-нибудь о своих бедах, но жаловаться было стыдно, и она молчала. Учителей пристыдили. Инна не знала, будет ли теперь ей легче учиться, изменят ли они свое мнение о ней или втихую все равно будут заваливать ее при любом удобном случае? Сейчас это казалось неважным.
Главный злодей – физик – почему-то не вмешивался, а угрюмо молчал. Поднялся с места историк.
– Не знаю, о чем тут речь, но свои оценки я ставлю по письменным работам!
– Спасибо, Виктор Александрович, что напомнили, – спохватился директор, – я попросил бы предоставить мне все письменные работы Высотиной, начиная с пятого ноября.
– Немыслимо! – воскликнула математичка.
– Согласен, – кивнул Константин Викторович, – мне вся эта ситуация тоже сперва показалась немыслимой.
Все учителя повернули головы к пышнотелой женщине – завучу, за все это время не проронившей ни слова. Инна слышала, что у нее когда-то произошел конфликт с Кристиной, но до сих пор не знала, из-за чего. Завуч положила руку на журнал и тихо заговорила:
– В моей практике еще никогда такого не было. То, что последнее время творится в школе, в коллективе, – просто ненормально! Это называется травлей. В сложившейся ситуации, принимая чью-то сторону, мы, учителя, лишь нагнетаем обстановку, в то время как следовало бы выступить в роли миротворцев. Что до перепроверки оценок, я полностью поддерживаю решение Константина Викторовича.
На этой печальной для учителей ноте Инну отправили домой. Она давно забыла о солнце, а сегодня долго стояла посреди улицы и смотрела в небо. Белоснежные облака-барашки плыли по ярко-синему небосводу, хотелось их потрогать, такими воздушными и живыми они казались. Неожиданно кто-то подкрался сзади и закрыл ей глаза. Инна вздрогнула и коснулась чьих-то прохладных рук.
Она рассмеялась.
– Все равно не отгадаю!
– А ты попробуй, – прошептал какой-то мальчик ей на ухо. Несмотря на хорошее настроение, ей не хотелось подыгрывать непонятно кому, поэтому она убрала его руки и обернулась. Даже сумела выдавить приветливую улыбку, хотя ничего, кроме изумления, легкого раздражения и недоумения, таинственный мальчик у нее не вызвал. Наверно, потому, что ничего таинственного в Артеме она и не находила.
– А я увидел тебя и решил подойти. Ты что на небе выискиваешь? – как всегда, сияя лучезарной улыбкой, полюбопытствовал парень.
– Молнию, которая ударит в тебя, – беззлобно усмехнулась она.
Артем, не переставая улыбаться, весело заметил:
– Тогда нам нужно встретиться завтра, вроде дождик обещают, может, и молния будет?
– Молния в ноябре – ну-ну, пропащее дело!
– Ты снова идешь в магазин?
– Нет, гуляю.
– С рюкзаком?
– А почему бы и нет, он мне не мешает.
– А я могу погулять тут, неподалеку? – не спуская с нее смеющегося взора голубых глаз, спросил он.
– Кто я такая, чтобы запретить тебе, все равно ведь не отстанешь.
Они неспешно двинулись по дороге. Сегодня Инне все было нипочем, даже предатель с самыми потрясающими глазами на свете не мог испортить ее настроения. Все внутри пело, хотелось совершить какое-нибудь безумство.
– Тебе идет улыбка, – косясь на нее, серьезно произнес Артем.
– Клеишься, что ли?
Он засмеялся.
– Так заметно?
– Мне показалось, у тебя есть подружка?
– Не-а, мы расстались.
– Часто же вы расстаетесь!
Он наклонил голову набок.
– Часто? С чего ты взяла?
Инна поняла, что сболтнула лишнее, и, дабы исправиться, выпалила:
– Мне так показалось, само собой, я понятия не имею, сколько раз ты с кем-то расставался и расставался ли вообще.
– Будь покойна, расставался.
– Да мне дела нет.
