он самый умный и красивый, но он не разговаривает со мной и не целуется! Я-то, конечно, могу его чмокнуть в крышку, хоть даже в экран, или расцеловать клавиатуру – вот она какая на самом деле – однобокая любовь. Ему ничего от меня не нужно, даже половины яблока. Поедаю все сама, а счастья нет!
Из «Колеса» мне так и не позвонили. Юбка, каблуки, жеманство, выдумки про Платонова и перепечатку рецептов – ерунда все это. Противно вспоминать. Лучше бы сказала правду, раз не в состоянии соврать как следует. Он ведь ни единому слову моему не поверил! Да я сама бы не поверила! Нужно было выбрать что- то одно, либо правда и я – такая, как есть, с Интернетом и любовными романчиками, либо Достоевский с Платоновым в паре с брючным костюмом, либо пресловутая юбка, каблуки и рецепты для мамы... Все в одну кучу не годится, слишком много для четырнадцати лет. Вот бы – раз – и на полгодика назад! Столько еще всего нужно узнать! А время летит...
Небесная канцелярия меня забыла. Может, они там решили, что я слишком много о себе мню? А может... нет, не может! Я же раскаивалась!!! Каждый день, каждый проклятый день я хоть чуточку лучше, чем была! Ослепли они там, что ли?!
Неожиданно ноутбук пикнул. Музыку для релаксации, которую я слушала, заело: мп-мп-мп-мп-мп-мп- мп-мп-мп...
– Что случилось? Что с тобой? Что?
Когда я волнуюсь, то начинаю задавать ему вопросы, как человеку. СD-ROM не открывается! Это все проклятый диск! А ноут пикает и пикает. Да что же с ним такое? Он ведь новый! Мы с ним каждый день сюда приходим и сидим по три часа, пока у него батарея не разрядится. Всегда все было прекрасно! А что, если ему противопоказано солнце? Неужели сломала? А если закрыть?
Я закрываю, но компьютер в «спящий» режим не переходит, выдает ошибку. Жму на красную копку «Выключение», а он кричит: мп-мп-мп-мп-мп, а параллельно так требовательно: пи-и-и-и. Словно сказать мне что-то хочет!
Слезы льются из глаз. Это даже не какой-то Вадик, который не позвонил, это мой новенький ноутбук! У- у-у-у – сломала! Рома ведь говорил папе с мамой, что я безрукая, а они не поверили! Что дела-а-ать???
– С чем? – послышалось надо мной.
Я поднимаю голову, вытираю нос. Уж не знаю за что, но Канцелярия, видно, на меня сильно гневается, а то бы никогда не позволила ТАКОМУ случиться!
Передо мной Донских, он смотрит на меня недоуменно и улыбается. Одет в черные джинсы и серую футболку, в руке у него прозрачный пакет, а там батон «Нарезной».
И чего это он по парку с батоном бродит? Совсем ненормальный!
– Что надо? – сердито спросила я. Слезы даже вытирать не пришлось – сами высохли. Еще бы, лицо горит, как нагретая сковорода!
Саша сел рядом на скамейку.
– Что случилось-то? Из-за Вадика, что ли...
Я гневно смотрю на него.
– А ты-то откуда знаешь?
Саша потупился.
А-а-а, Ромка – предатель! Ну получит он у меня – трепач! Хорош братец!
Чувствую, слова сами рвутся наружу, поэтому я не отказываю себе в удовольствии сорвать злость:
– А Ромка тебе, случайно, не рассказывает, во сколько я по утрам завтракаю, а вечером принимаю душ? Может, вы и дружбу водите лишь для того, чтобы перемывать мне кости?!
Саша пожал плечами:
– Может.
Мы смотрим друг на друга в упор.
Зачем ему синие глаза? Девчонок кадрить? Как бедняжку Оксану... как других. А мне вот все равно, какие у него глаза – хоть серо-буро-малиновые.
– Иди отсюда! – говорю я.
Он не торопится.
– Что с ноутом? Чего он пищит у тебя, как голодный птенец?
– А я откуда знаю... чего он.
– Дай посмотрю.
Он взял ноутбук и начал нажимать на какие-то клавиши, а мне дал свой пакет.
– Хочешь хлеба? – не поднимая глаз, спросил Саша.
Он вообще здоров, интересно? Леди никогда не станет есть на улице хлеб своего врага! Нет, леди просто не может хотеть батон! Леди не хочет батон! А я... Я хочу! Он такой мягкий и вкусно пахнет, а еще у него поджаристая корочка, того же цвета, что и обручальные кольца в ювелирном магазине, и осень, и мой мир! Тот самый – золотой!
Я поднесла кончик батона ко рту и с наслаждением впилась в него зубами. Ах, как чудесно пахнет и хрустит!
Саша повернул голову и уставился на меня.
– Что? – с набитым ртом спросила я. – Сам ведь спросил: хочу ли я хлеба.
Он поставил мне ноутбук на колени.
– Вообще-то я пошутил.
Кусок, кажется, застрял у меня в горле. Ни туда, ни сюда не двинется, дышать нечем!
Я сунула батон Саше в руки и кивнула в сторону аллеи, чтоб он уматывал ко всем чертям.
Он посмотрел сперва на откусанный батон, затем на меня и указал на ноутбук.
О, чудо! Ноут больше не пищал, и музыка снова нормально играла. Застрявший кусок хлеба от облегчения благополучно провалился в желудок. Уф-ф, хоть давиться на глазах этого мастера не придется, и на том спасибочки.
– Как ты это сделал?
– Секрет, – улыбнулся он.
– Ну и сколько я теперь тебе должна? – вызывающе уставилась я на него.
Смотрит и молчит. Неужто думает, я сама буду называть цену за услугу? Или скромным хочет казаться?
– Так сколько я тебе должна?
Саша опустил глаза.
– Вообще-то, три минуты.
– О чем ты? Какие... – я нервно смеюсь. – Не-е-ет! Ты ведь не серьезно?!
Он не серьезно! Снова шутит! Шутник... не смешно, НЕ СМЕШНО!
Когда надвигается гроза, темно-синие тучи спускаются особенно низко и плывут на тебя, точно собираются поглотить. А сейчас ярко светит солнце, но у меня чувство, будто вот-вот громыхнет и в небе промелькнет молния. Нет, конечно, не в небе – все это в его глазах, которые неумолимо приближаются. Я не пытаюсь увернуться, разве от молнии увернешься? Я не вскакиваю с места, чтобы сбежать, а просто смотрю и не могу отвести взгляд.
Он меня поцеловал.
Так необычно, так нежно и так страстно. Мое сердце точно бросилось с обрыва, пролетело много-много километров и упало в его теплые ладони, заиндевевшее, но все еще живое. Оно оттаяло и забилось в сладостной неге. Как рыбка, которой хочется жить-жить-жить...
– Знаешь, о чем я думаю? – спросила я.
– О чем же?
– Плюнуть в тебя сейчас или подождать!
Саша немного отстранился и пробормотал:
– Подожди, вот я сейчас расскажу, почему тебе Вадик не позвонил, и тогда... тогда плюнешь.
Я громко фыркнула.
– Неужели ты и его избил?
– Нет, его я не бил, просто кое-что сказал, тогда, в автобусе... помнишь?
Я напряженно ждала.
Что же он мог сказать? Может, открыл мой истинный возраст и поведал про парня, которого не было?
