звездочкой, то не той, что светит с небес, а той, которой старухи мажут себе поясницу».
Тем временем к краю бассейна степенно подошла Анжелика. Она взмахнула рукой, и касатки послушно поклонились зрителям. Затем она сделала им знак пальчиками, позволяя опуститься. Тогда братья подплыли к самому краю, выстроились друг за другом, сооружая мостик. Анжелика ступила на него, прошлась.
- Что она делает? - тихо спросила Катя.
- Демонстрирует свой талант. Она управляет животными и те подчиняются ей беспрекословно.
Девушка задумчиво наклонила голову, пробормотав:
- А еще говорят, животные чувствуют хороших людей. Интересно.
Джонсон хрюкнул со смеху, но ничего не сказал.
Анчик же прокомментировал:
- Они могут бояться ее, испытывать необъяснимый патологический страх. Или безграничную любовь к ней, если ей требуется защита.
Катя живо заинтересовалась.
- А вы тоже будете выступать, превратитесь в… в… - Она замялась. - В змея.
Анчик покачал головой.
- Боюсь, нет. В моем втором обличие мне трудно себя контролировать. Уверен, моему перевоплощению никто не обрадуется.
Когда Анжелика наплавалась по бассейну, стоя на спине касатки, к самому краю его подошли сестры Кондратьевы. Как обычно, одетые в одинаковые платья - пышные, из оранжевого тафта, в складочках и оборочках. Девушки весело переглянулись, и Виктория вскинула руки, лицо ее на миг окаменело, как будто от сильного напряжения. Потом раздался грохот, он донесся с поверхности, от его силы загудел мраморный пол. Гром ударил во второй раз, третий - и Анастасия испарилась. Виктория только и успела подхватить ее платье.
Из воды бассейна медленно поднялся туман и расползся чуть ли не по всему саду.
Вампиры зааплодировали.
Следующим к бассейну приблизился Павел Холодный. Он опустился на одно колено и легонько подул на воду. Поверхность мгновенно покрылась тоненьким слоем льда.
Аплодисменты заглушил треск воды, быстро превращающейся в лед.
Катя ощутила, как от бассейна повеяло холодом, температура, в самом саду сильно снизилась.
Бриан наклонился чуть и шепотом сказал:
- Однажды наш Лайонел осерчал на Павлика и в канун Нового года заставил ходить в красной шубе под окнами домов и дышать на окна. То-то мы все позабавились.
Вода в бассейне превратилась в один сплошной кусок льда. С места поднялся детина двух с половиной метров роста. Русский богатырь, светловолосый, с детским лицом и огромными кулаками-кувалдами, одетый в просторную белую рубаху и повязанный на буйволиной шее красный платок.
- Это Никита, - пояснил Бриан, - при жизни его выгнали из пионеров. Что называется, сила есть - ума не надо, но он добряк. Главное, как говорит Лайонел, направить его энергию в нужное русло.
Никита шагнул на лед и, неловко взмахнув руками, едва не поскользнулся. Вампиры с любопытством следили за его действиями, пока тот не восстановил равновесие - после все отвлеклись. Многие разговаривали, даже не глядя в сторону бассейна, кто-то пил кровь. Создавалось впечатление, что никого тут не интересовали способности детины в пионерском галстуке.
Но того отсутствие интереса не смутило. Один из вампиров-служащих поднес детине нечто похожее на очень длинную остроконечную пилу.
За какие- то доли секунды Никита умело выпилил изо льда прямоугольник и для того, чтобы вытащить его, сильно топнул. Выпиленный кусок сам выскочил ему навстречу.
- Что он делает? - недоуменно поинтересовался Анчик у Бриана. Тот пожал плечами.
Другие вампиры тоже проявили любопытство к высокому прямоугольнику изо льда - многие разговоры стихли. Среди тех, что продолжали шуметь на разные голоса, Катя внезапно четко услышала фразу: «Из Тартаруса не возвращаются. Это каждому известно».
Девушка оглянулась в поисках того, кто это сказал. От напряжения она почувствовала в голове давление. Как и в прошлый раз, на балу у Важко, когда она попыталась выделить отдельный разговор от общей массы звуков, после сильного давления голова закружилась. Но теперь рядом не было Лайонела, чтобы увести ее подальше.
Катя сосредоточилась и попыталась представить, что переключает каналы. Сперва ничего не получалось, где-то говорили слишком громко, где-то тихо, где-то она не могла вообще разобрать слов. И наконец, среди гула она вновь выцепила нужный голос. Говорил мужчина:
- Ни один правитель, которого вызывали старейшины к себе, так и не вернулся. Был - и нет. Все просто.
Бриан Джонсон радостно хлопнул себя по колену.
- Это будет ледяная скульптура! - довольный собой, объявил он. - Как думаете, Екатерина, чья?
Девушка оцепенело смотрела перед собой, даже не замечая появления на льду миниатюрной женщины в красивом сиреневом платье с пышной юбкой.
- Екатерина, вы разве не узнаете? - не отставал Бриан.
Катя попыталась сосредоточиться на ледяном прямоугольнике, приобретавшем человеческие очертания, благодаря быстрым рукам женщины в сиреневом. Она ловко работала ножичком, блестящее острие выписывало на лице скульптуры глаза, нос, губы…
Катя узнала себя и, может быть, еще десять минут назад такое внимание польстило бы ей или, напротив, напугало, а сейчас она не испытывала никаких эмоций. Ей хотелось вскочить и убежать. Туда, где тишина, где она могла бы побыть одна и… нет, не поплакать, слезы превратились в осколки и намертво застряли в глазах. Ей нужно было просто подумать без гула посторонних голосов.
- Как похожа, как похожа, - кудахтал Бриан Джонсон, растирая пухловатые ручки.
Миниатюрная женщина закончила и отошла в сторону, чтобы все могли как следует сравнить ледяную деву с оригиналом.
- Екатерина, просим! - воскликнул Павел Холодный, делая приглашающий жест рукой.
Девушка молча поднялась, прошла к ледяной скульптуре и встала рядом.
Вампиры зааплодировали. Когда же стихли последние хлопки, Павел произнес:
- Мы одна большая семья. У нас нет секретов друг от друга. И всякий раз, когда в семье появляется кто-то новый, для нас это настоящее событие!
Катя понимала к чему он клонит и абсолютно не знала, что же ей делать. Ужас происходящего достиг апогея, к головокружению прибавился еще один симптом, перед глазами поплыли круги. Она не понимала, что с ней происходит, но ощущала себя полностью обессиленной.
А Холодный продолжал:
- Екатерина, надеюсь, вам понравилось наше представление. И теперь, когда вы имели возможность увидеть, что умеют некоторые из нас… - Он выдержал паузу и с милой улыбкой закончил: - Нам бы хотелось увидеть и ваш особенный дар.
- Надо сказать, мы все в нетерпении, - поддакнула Анастасия Кондратьева, пихая в бок сестру.
- Просто умираем от любопытства, - согласилась та.
Катя догадывалась, что этот день придет, и очень надеялась: когда все случится, свидетелей ее позора будет как можно меньше.
На нее же сейчас смотрели все сливки питерского общества. И хотелось бы ей провалиться сквозь землю, да только она и так находилась под землей - глубже некуда.
«Просим!» «Просим!» «Просим!» - зазвучало со всех сторон.
Секунда, вторая, третья… минута позора.
Круги перед глазами медленно стали темнеть, Катя взялась за ледяное скользкое плечо скульптуры, чтобы не покачнуться или, не дай бог, упасть, и через силу выговорила:
- Представление было просто чудесным. Я получила огромное удовольствие. - Она умолкла, не зная, что дальше говорить.
От устремленных на нее взглядов сделалось жарко и, пусть внешне это никак не проявлялось, внутри она точно пылала на костре.
